Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После этого беседа пошла более живо.
— Главное, чтобы ты смог установить адрес Мирзоева, — сказал Сергей. Разумеется, твои услуги будут оплачены.
Эрик немного обиделся, но виду не подал.
— Я ведь тебе не за «грев» помогаю, — немец щегольнул русским словцом, — я помогаю тебе по просьбе друга моего отца…
— Было бы неплохо, если бы ты сумел раздобыть его фотографию, продолжал Сергей, понимая, что просит почти невозможное.
— Чего не обещаю, того не обещаю… Это уж как получится. Может быть, и удастся, — сказал Эрик.
— Значит, так, — Никитин пружинисто поднялся из-за столика, — завтра я буду неотлучно сидеть в гостинице и ждать твоего звонка.
— Как только смогу что-нибудь сообщить, я тебе позвоню, — пообещал Эрик.
— Так что ты хотел мне сказать? — спросил Самид, глядя на татуировщика.
Да, конечно же, Император был доволен всем — во сне не приснится найти такого дурного, а самое главное — богатого лоха, чтобы за какие-то татуировки, от которых, как наверняка знал пидар, их обладателю не будет в жизни счастья, срубить такое лавэ.
Такие лохи вроде Мирзоева на специальном жаргоне именуются «бобрами» да уж, повезло Пантелею, так повезло…
— Не нравится мне этот город…
— Берлин?
— Ага.
— Почему не нравится?
— Гоношат тут нас, настоящих воров, — вздохнул Звездинский.
— А почему?
— Да уж не знаю… Люди такие…
— А где к русским ворам хорошо относятся? — с интересом спросил Мирзоев, рассматривая в зеркальце татуировку на животе.
— Ну, в Кельне вроде бы…
Предложение Императора было просто и незамысловато: если бы Мирза взял бы на себя труд отправить известного вора-«законника» в Кельн, то пределов благодарности в свой адрес от «братвы»
Самид бы просто не знал.
— А почему сам не можешь?
— Что?
— Поехать?
— У нас, у паханов, не принято, чтобы гость уезжал на свои деньги, втолковывал Самиду Звездинский.
Мирзоев на минуту задумался…
Предложение «вора в законе» содержало в себе практический смысл. Если Мирза отправит этого странного человека в помойного вида одежде в Кельн, то у него появится отличный козырь: рассказать всем, и прежде всего родственникам, что к нему в гости приезжал известный в России «вор в законе», и притом — специально, чтобы его, Мирзу, короновать.
— А сколько стоит билет?
— На поезде — недорого, сто пятьдесят марок, — произнес Пантелеймон, приплюсовав тридцать марок сверху.
Мирза покровительственно улыбнулся.
— Хорошо… Я отправлю тебя туда самолетом Тахир, — он обратился к своему телохранителю, — распорядись насчет билета, посади в машину и отправь в «Тигель». А мне надо сгонять к Фрицу…
* * *
Фриц Штудерман очень гордился тем, что в свои неполные тридцать лет он владел одним из лучших автосалонов в Берлине. Никогда ему бы не добиться таких успехов, если бы не случай, который свел его со странным толстяком со странной фамилией Мирзоев с загадочного Кавказа из загадочной России.
Они встретились впервые, когда Мирзоев решил открыть свое дело.
Проблема заключалась в том, что приезжий азербайджанец не мог зарегистрировать фирму на свое имя, так как не имел немецкого гражданства.
Здесь и подвернулся ему Фриц Штудерман.
Впоследствии дело Самида Мирзоева неожиданно разрослось, и в благодарность за ранее оказанную помощь он продал немцу автосалон.
С тех пор между Самидом и Фрицем сложились приятельские отношения, которые нельзя было назвать дружбой: кавказец вообще не умел дружить.
Впрочем, это не мешало ему посещать предприятие Фрица по несколько раз в неделю…
Войдя в демонстрационный зал автосалона, Эрик подошел к одному из продавцов:
— Извините, пожалуйста, где я могу найти вашего директора?
Вежливо улыбнувшись возможному клиенту, клерк указал на дверь в служебное помещение, где располагался офис Штудермана:
— Сюда, пожалуйста, вторая дверь налево.
В просторном светлом кабинете за огромным письменным столом из белого пластика восседал директор, он же владелец салона. Оторвав взгляд от бумаг, он дежурно улыбнулся и посмотрел на посетителя:
— Добрый день, чем могу служить?
— Здравствуйте, — поприветствовал хозяина кабинета рыжеволосый Эрик и легким жестом поправил узел галстука. — Моя фамилия Бламберг, зовут Эрик. Я могу предложить вам несколько дорогих автомобилей по достаточно низкой цене.
Не проявляя явного интереса и состроив на лице недоверчивую улыбку, Штудерман спросил:
— Что значит дорогие автомобили?
— Ну, например: «порше-911», «ягуар», «БМВ М5», «крайслер-саратога»…
— Какого года выпуска?
— Все машины не старше девяностого года, — охотно пояснил посетитель.
— Я надеюсь, этого столетия? — попытался сострить Фриц.
Пропустив мимо ушей шутку, Эрик многозначительно произнес:
— Причем самая дорогая из них — «ягуар», его цена пятнадцать тысяч марок.
На этот раз директору не удалось скрыть своего интереса, и он даже слегка приподнялся на своем кресле.
— Можно надеяться, что у меня не будет проблем с полицией? — совладав со своими чувствами, произнес Штудерман.
— Проблем не будет никаких, только если эти автомобили не появятся в Испании и Португалии, которые не входят в Интерпол.
— Это несерьезно, — как всякий коммерсант, приятель Мирзоева набивал себе цену, про себя решив, что хотя бы одну машину в личное пользование он все же приобретет, — я законопослушный гражданин и до сих пор не имел проблем с властями. Я ведь не могу поручиться за то, что кто-нибудь из моих клиентов, купив предложенный вами автомобиль, не захочет съездить в Мадрид или Лиссабон. Хотя если бы цена была несколько н мне, быть может, удалось предложить ваш товар своим близким приятелям.
Разгадав немудреную хитрость владельца автосалона с первых же его слов, Эрик только снисходительно улыбнулся:
— Детали можно обговорить, — он выдержал небольшую паузу, как бы размышляя о чем-то, — честно говоря, я готов снизить цену, если найдется клиент, пожелавший бы приобрести партию таких автомобилей.
— Вы требуете невозможного, — Штудерман развел руками, — не мне вам рассказывать о наших законах.