— Я был бы благодарен, — сказал он искренне. — Возможно, тебе моя помощь тоже пригодится.

Рой кивнул.

— Возможно, тебе придется давать показания перед судом, центурион.

— Я готов.

Марко не сомневался.

— А как они вообще это делают? — спросил он вдруг. — Как залезают к нам в голову?

— Есть специальное оборудование, — сказал Рой. — Примерно такое же, как использовали для переброса Веры сюда. Но более мобильное, так как длительного контакта и поддержания жизни не требуется. А подключаются с помощью метки, они все индивидуальны. В момент трансформации — удобнее всего, сознание и без того плывет.

— Если тогда был Гаррет… то значит… значит, прямо в легионе этим занимались.

— Да, — сказал Рой. — Причем уже очень давно. Но раньше старались не слишком высовываться, а теперь совсем зарвались. Это большие деньги, и всегда хочется большего. Я когда-то поймал их на первых опытах, но они оказались шустрее, и сдали меня. Подставили, нашли свидетелей, заплатили всем, кто мог повлиять. Уил заплатил, он тогда так рвался заполучить место легата, что был готов на все. Уил и Торрегросса. У них свои люди в Гильдии. Тогда в это было втянуто всего несколько человек, очень скрытно, а насколько далеко зашло теперь — даже не могу сказать. И все же, официальная политика Гильдии запрещает подобное.

— Уильям Ленгтон — проконсул Брануэна, разве можно бороться с такими людьми?

Рой криво ухмыльнулся.

— Я был проконсулом Осмаэра и лордом Редрокса, легатом и илойским сенатором, но тогда это никому не помешало.

Мне кажется, Марко только теперь осознал это полностью. Он смотрел на Роя, на меня… хмыкнул, чуть дернул головой. Его глаза сверкнули с какой-то горькой усмешкой.

— Я тут все думал, — сказал он, — что отбить девушку назад у дракона будет не просто, если вообще возможно. Но если дракон еще лорд и сенатор, тот у меня шансов точно никаких.

Рой усмехнулся в ответ, покачал головой.

— Земля и титул принадлежал Нэйту. Он их не вернет, да и я требовать назад не стану, это неправильно. А для прохождения в сенат, кроме прочего, существует имущественный ценз, пройти который, без земель, мне совсем не светит. Так что просто дракон и бывший куратор. Живой бывший куратор, в лучшем случае. Как еще дело закончится…

Марко нервничал.

Он очень старался не показывать вида, но и скрыть это не удавалось. Слишком неоднозначно.

Пока ждали Кита, пока обсуждали там с ним.

Он нервно бродил туда-сюда, не находя себе места.

Сомневался?

От этого решения зависит вся его жизнь.

Если удастся разобраться со всей этой историей, то за проникновения кого-то чужого в свое сознание можно больше не бояться, и тогда ломать метку нет смысла. А если разобраться не выйдет, то вряд ли они вообще останутся в живых…

Мне самой было страшно. Не знаю, что я бы выбрала сама.

Но испытав однажды то, что испытал Марко, доверия к меткам больше нет, и жить спокойно нельзя. Никогда больше.

Я все понимала.

Я видела, как разожгли печь, как достали необходимые инструменты.

Марко отошел чуть в сторону…

— Марко… — я подошла к нему, хотелось ему что-то сказать… — Ты уверен, что тебе это нужно?

— Да, — сказал он.

— Я очень переживаю… Но у тебя все получится, я верю в тебя.

— Спасибо, — сказал он искренне. — Это для меня очень важно.

— Хочешь, я посижу с тобой? Могу даже подержать тебя за руку, — я попыталась улыбнуться.

— Не надо, — он даже чуть засмеялся, глядя на меня. — Я уже большой мальчик. Я справлюсь… Пина… — он запнулся, — Вера… — и мое имя далось ему с трудом. — Ты ведь Вера, прости. Если можешь, просто поцелуй меня, на удачу. Я ведь не слишком многого прошу?

Искренне.

— Конечно.

Как я могла отказать? Марко…

Я шагнула к нему, рывком обняла его, потянулась, поцеловала его в щеку.

— Не так, — он улыбнулся.

И поцеловал меня сам, в губы, по-настоящему. Я не пыталась сопротивляться, не сейчас. Только поцелуй, он и не пытался ничего больше… сразу отпустил меня.

— Спасибо, — он смотрел на меня, и в его глазах было спокойное тепло. — И тебе, Вера, удачи тоже.

А потом его позвали.

Я видела, как посадили на скамейку, как стянули ремнями запястья и лодыжки… Дальше я не стала смотреть, хватит с меня.

Я сидела рядом с Марко, не отходя.

Его сначала хотели уложить в палатке, но днем там душновато. Поэтому просто под навесом в стороне. Если что не так — проще заметить, когда он на виду. Если что…

Его била дрожь.

Он лежал на боку, свернувшись, поджав колени к груди, все еще со связанными руками, закрыв глаза… Весь мокрый от пота.

Рой сказал — ничего, это скоро должно пройти. Нужно подождать.

И я ждала.

Невыносимо.

Иногда он начинал тихо стонать, поскуливая. И тогда я осторожно гладила его по плечу. «Ш-шшш, тихо-тихо, я здесь…» И он затихал.

Иногда я видела, как черты лица плыли, начинали вытягиваться, меняясь, скрючивались пальцы и ногти начинали темнеть и выгибаться когтями, отчетливо проступала шерсть… Я зажмуривалась и отворачивалась, не в силах смотреть. Вблизи — вот так, это выглядело очень страшно, до тошноты.

Интересно, Кит тоже прошел через все это?

Кит с Роем, Патриком и всеми волками, которых привел Марко, разговаривали о чем-то в стороне. У них там стратегические планы…

Нет, меня тоже пытались отвлечь и развлечь, найти что-то для меня. Патрик предлагал покатать на Чернушке. Но я отказалась. Мне казалось, я должна быть здесь, рядом с Марко. Я же чувствовала, что нужна ему, что ему становится немного легче, когда я глажу его по руке, когда говорю с ним.

Скоро все пройдет…

Скорей бы! Я очень за него переживаю.

А потом появился Ленгтон. Приехал верхом, во всем блеске и великолепии, в сопровождении своих верных рыцарей с длинными мечами у пояса и представителя Гильдии с автоматчиками.

Но я даже не его сначала увидела, а то, как все пришло в движение, как все повскакивали со своих мест. Ему не были рады. Еще бы! Но это означало — серьезный разговор, и новые повороты в сложном деле. Это означало что-то важное.

Я видела, как Рой вышел к нему, вперед… Как они отошли в сторону, потом Кит с ними.

Ленгтон что-то сказал… и Рой рванулся вперед, явно собираясь ему вмазать в зубы. Кит вовремя перехватил, удержал. Рой дернулся еще раз, выругался… Невероятно. Мне казалось, это невозможно в принципе, при всем том хладнокровии, что я привыкла видеть — вот такая безумная вспышка. Прямо тут, при всех…