Рой умял едва ли не трехлитровый тазик овсянки минут за пять, довольно потянулся.

— Да я смотрю, тебя не прокормить, — тихо усмехнулась я. Мы сидели рядом.

— Есть такое, — он улыбнулся. — Зато совершенно не привередлив в еде.

Вторая ночь с ним в обнимку и совместное утро, все это — настраивали на легкомысленный лад.

— Скажи еще, что сам умеешь готовить.

— Не умею, — честно признался он, все так же довольно улыбаясь. — Не приходилось. Но зато легко могу сожрать все в сухом и сыром виде, без проблем… Единственное, что умею — это варить кофе, — он немного наклонился ко мне, и совсем-совсем шепотом: — Так что могу варить для тебя кофе по утрам, даже капучино, как тебе нравится.

Я уткнулась ему носом в плечо.

Как бы я хотела этого! Не кофе, конечно, а просыпаться рядом. Каждое утро.

Рой ничего не обещал мне, и никуда не звал, но все равно…

Он обнял меня за плечи, осторожно прижал к себе. Без всяких лишних слов.

А Кит, тем временем, тоже доел свой тазик каши с тушенкой, встал, потянулся во весь рост, едва ли до ушей, словно гигантская кошка.

— Пойду, полетаю, — сказал он. — Там Сполох меня заждался, всю ночь скулил.

— Верхом? — спросил Патрик.

— Да нет, так. Мы далеко не будем, здесь рядом. Кружок.

Махнул рукой, и побежал к стойлам, где драконы, припрыгивая на ходу, словно мальчишка. Да он и есть мальчишка, об этом почти забываешь, когда он говорит о делах Но двадцать два года даже для человека не много, а уж для дракона, живущего двести лет…

Мы еще пили кофе, когда он вывел Сполоха к краю скалы. Кит гладил его по шее, словно разговаривал… Потом начал раздеваться.

— Он превратится в дракона, да? — спросила я.

— Да, — сказал Рой. — Ему теперь можно не бояться, никто не перехватит.

Мне показалось, или в голосе скользнула зависть.

Рой не может позволить себе летать.

Кит разделся, махнул Сполоху, словно приятелю, зовя за собой. И с разбега… Он метнулся стрелой и, не задумываясь ни секунды, прыгнул с обрыва в низ, раскинув руки в стороны.

У меня сердце оборвалось. Я даже вскрикнула.

Смотрела… Наверно, совсем перестала дышать, это было так невозможно долго.

Видела, как Сполох расправляет крылья, делает взмах. Но он большой, тяжелый, не такой быстрый на земле…

Взлетает с обрыва.

И почти тут же из-за края выскакивает маленький дракон. Он действительно маленький, по сравнению со Сполохом. Словно птица. И тоже золотой.

И они несутся вперед наперегонки.

— Хочешь посмотреть? — Рой поднимается.

— Хочу!

Мы идем к краю.

Они резвятся там, словно дети. То уносясь к самым облакам, то камнем падая вниз. То догоняя друг друга, пытаясь поймать друг друга за хвост. И кувыркаясь в полете через голову, и даже это — с невозможным изяществом. Никакому самолету не освоить такие фигуры высшего пилотажа, как драконам. И даже птицы не способны летать так — это игра, а я никогда не видела птиц, столь увлеченных игрой. Никогда не думала, что это так красиво.

А потом, расправив крылья, они парят…

Я смотрела на них, не отрываясь, затаив дыхание. Невероятно…

Но, случайно глянув на Роя… Он стоял, вытянувшись в струну. Закусив нижнюю губу, едва ли не до крови, и даже, наверно, не очень отдавая себе в этом отчета сейчас. Пальцы сжаты в кулак. В его глазах отражалось небо… и небо отчаянно звало…

Я осторожно тронула Роя за руку. Он вздрогнул. Мгновенно расслабившись, повернулся ко мне. Попытался улыбнуться…

Драконы пронеслись над нами, совсем низко, над самой землей, едва не задев крылом. И взмыли ввысь, превращаясь в крошечные точки в невероятной вышине такого ясного утреннего неба, что смотреть было больно глазам.

Я обняла Роя, прижалась к нему, обхватив рукам. И он благодарно обнял меня в ответ. Уткнулся носом в мои волосы. Молча. Что тут можно сказать?

Но небо звало.

— Я, конечно, не дракон, — Марко тихо подошел к нам, — но мне бы тоже хотелось не бояться оборачиваться. Ты говорил, что можно выбить метку?

Он смотрел на Роя и ждал.

— Можно, — сказал Рой. — Но скрыть это будет нелегко. Велика вероятность, то поймут, накажут и поставят метку заново. Вовсе не уверен, что ты сможешь продолжить службу. По большому счету ты не имеешь на это право, и все равно будешь носишь браслет и очень жестко контролируешь свои порывы. Больше не сможешь расслабиться и поддаться чувствам, ни в постели, ни в драке, нигде. И первые несколько лет я бы вообще не советовал пить, даже немного, потому, что сразу снижается контроль. Потом ты привыкнешь. Но без метки вся ответственность только на тебе, одно неверное движение, и сдерут шкуру.

— Пусть лучше так, — серьезно сказала Марко. — Лучше отвечать самому, чем позволить кому-то другому влезть в свою голову.

Его даже передернуло от воспоминаний.

— Согласен, — сказал Рой. — Но нам нужно будет дождаться Кита. Вытащить метку нельзя, она уходит слишком глубоко в голову, но можно сломать. Лучше всего выжечь. Тонкой раскаленной спицей в управляющую головку, и ее перемкнет. Ты можешь даже нащупать пальцем, у основания черепа. Больно не будет, обезболивающее я тебе вколю. Но возможны судороги и неконтролируемая трансформация в первые часы, поэтому мы свяжем тебе руки и ноги. Держать тебя-волка в одиночку у меня нет желания. Потом это пройдет, к вечеру будешь свободен. Дальше все зависит от тебя.

Марко слушал, и я прямо видела, как ему становилось не по себе, щеки белели.

Управляющие чипы, прямо в мозг… кто бы мог подумать. Этот мир окончательно перестал быть похожим на сказку.

— Хорошо, — сказал Марко, — я согласен.

Отчего-то вспомнилось, как еще несколько дней назад он так пренебрежительно отзывался о стремлении драконов снять блокатор, загоняя чувства под жесткий контроль. «Словно мороженая рыба». А теперь, по сути, собирался делать то же самое. Только еще и незаконно.

Все так изменилось.

— Ты уверен, что справишься, центурион? Обратной дороги не будет.

— Если не выйдет, лучше убей меня, — буркнул он. — Жить так, как сейчас, я точно не смогу.

— Ну, умереть-то ты всегда успеешь, я бы не торопился.

Марко вздохнул, отвернулся, глядя куда-то в небо, где носились драконы, словно гигантские ласточки.

— А Кит, значит, моложе меня, — задумчиво сказал он, — но отказаться от браслета для него совсем не сложно.

— Кита учили всю жизнь, с самого детства, — сказал Рой. — Тебе придется учиться сейчас, и как можно быстрее. Полную трансформацию, я думаю, ты способен контролировать и так. Самое главное — научиться ловить начало, не пропускать больше, чем может пропустить браслет. Будет время, я могу позаниматься с тобой.