Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да, еще у меня была разборка с Ванессой. Она начала меня упрекать, что я насорила там, где она дежурит (в гостиной). С тех пор я судорожно пытаюсь представить, как я сорю своим фруктовым йогуртом.
Суббота, 17 июня 2000
На днях Карлотта приказала: «Подыщи себе на каникулы работу!» Когда к среде я еще ничего не нашла, она так развыступалась, что мне не оставалось ничего другого, как взять свой шикарный велосипед с леопардовым седлом и объехать каждый магазин в М. Господи, как мне не повезло! Работа нашлась ни у кого-нибудь, а у мясника!
Именно поэтому сегодня в шесть утра я должна была стоять на пороге мясной лавки. Шеф какой- то особенно несимпатичный. Все сотрудники саксонцы; не хочу показаться «расисткой», но у саксонцев все-таки совсем не такой менталитет, как у мюнхенцев. Я специально не говорю про Баварию, это ведь тоже нечто совсем другое!
Короче, я чувствую себя брошенной за борт, так как не знаю саксонского. К моему великому счастью, мне не нужно дотрагиваться до колбасы и мяса, не говоря уж о том, чтобы их есть. Мое дело — подсчеты. На этой дурацкой кассе я все время пробиваю не те цифры, а мне еще и велели считать в уме — что любая бабушка умеет делать лучше меня. Например: «Ох, я дала вам пять марок, а вы дали мне всего марку, неужели вы сами не понимаете! Мне полагается гораздо больше!» Или: «Это ваш первый день здесь? Сразу видно! Пока не получается, но вы не переживайте, все будет хорошо!» И это от девяностосемилетних бабушек, покупающих четыре килограмма фарша, или от отцов семейства в майке и трениках, которые только что вписались в эти шмотки и затариваются мясом для гриля! Лучше всего оказались клиенты, которые только бессмысленно таращатся на какую-нибудь распродажу и ждут свою сдачу, не открывая рта. Молчание — золото!
Я старалась как можно меньше смотреть на прилавок. Достаточно уже того, что мне пришлось нюхать печенку, наверняка зараженную коровьим бешенством. Периодически мне кажется, что я толстею даже от запаха. А может, я фантазирую...
Что окончательно меня доконало, так это табличка прямо напротив: «Свежий зельц, 100 г всего 99 пфеннигов1.» Я выхожу из себя только при одном слове «зельц», а если учесть, что табличка постоянно маячит перед глазами, то это просто выше моих скромных сил. Поэтому, когда я наконец выбралась на улицу, больше всего на свете мне хотелось зайти обратно, теперь уже чтобы уволиться. Но ничего не получится — из-за Карлотты.
Сегодня вечером Зина, Валерия, Пия, Линус и я были на празднике солнцестояния. Все хорошие намерения были забыты, как только Линус сказал, что у него кое-что припасено, и предложил мне пойти с ним, только быстро, он знает хорошее местечко.
Зина тоже увязалась за нами, и мы выкурили толстую, жирную самокрутку. Класс!
Дома я выпила целую бутылку сильно газированной фруктовой воды. Еще ни разу в жизни я не
воспринимала какой-нибудь вкус столь интенсивно и чувствовала себя при этом бесконечно счастливой. Мммммм...
Кстати, на прошлой неделе, когда я ездила на рисование, я встретила в электричке Вивиан. Сейчас она весит половину того, что было раньше, когда она жила с нами. Это повергло меня в шок! С тех пор я стараюсь думать об этом как можно меньше. Пару недель назад Давид столкнулся на вокзале с парнем, который два месяца был в Кройтцвеге. Тот показал ему свои рубцы и нес какую-то околесицу. Вот этого-то я и боюсь, иначе 313 я бы уже давно уехала, — именно об этом мне постоянно твердят Рафаэль и Карлотта. Я не смогу на воле, так же как этот парень и Вивиан. Их судьбы подтвердили, что воспитатели правы.
Четверг, 6 июля 2000
Несколько недель мы с Зиной складываем деньги в маленькую красно-голубую банку. Мы собрались копить до тех пор, пока у нас не наберется достаточная сумма, чтобы уехать. В июне Зине исполнилось восемнадцать, и она сразу же хотела убраться отсюда подальше. Произошел разговор с Управлением по делам молодежи, во
время которого Зина выступала за другую форму поддержки, но Рафаэль так долго нес свою психологическую абракадабру перед дамой из Управления, что та поставила Зину перед выбором: или остаться с нами, или больше ни о какой помощи речи быть не может. Зина решила уйти. Поэтому сегодня она переехала к своей маме и младшей сестре в их мюнхенскую однокомнатную квартиру. Пока она сможет подать заявление на помощь от Управления по делам молодежи, должно пройти целых шесть месяцев. Если говорить честно, то JZJ^ в данном случае я думаю так же, как Рафаэль, Карлотта, Луис и все девчонки: она не выдержит на воле! В подобных обстоятельствах у нее ничего не получится.
Мне так грустно, я чувствую себя такой одинокой! Мы больше не будем общаться, потому что нам запрещено встречаться с бывшими жильцами общаги — разве что у них вдруг все сложится хорошо, но в случае с Зиной на это рассчитывать не приходится. Никто не может точно объяснить, почему это запрещено. Но я уверена, что вожди нашей секты боятся, что у беглецов все будет нормально и они натолкнут нас на глупые мысли.
И Понедельник 10 июля 2000
Сегодня состоялся разговор по поводу плана помощи мне. Карлотта впала в ярость, потому что вместо мятно-зеленых салфеток я положила на стол белые. Карлотта и ее мятная зелень! Пару лет назад она велела выкрасить в мятно-заленый цвет даже все двери и комоды.
По господину Тимелю из Управления по делам молодежи в Д. было видно, что он с трудом понимает, из-за чего Карлотта вдруг так разгневалась.
Кстати, это четвертый и, надо полагать; последний социальный работник из Управления. Сначала моим делом занималась фрау Тра-ля-ля, которая забеременела и положила дело «София Виктория Ламбек, 08.10.1982» на стол некоего господина Отта, с которым я так и не познакомилась. В один прекрасный момент он перегрузил дело на стол господину Фишеру, а сегодня вот появился господин Тимель, представившийся как мой «новенький»! На этом и остановимся, потому что в распоряжении Управления не так уж много сотрудников. А если верить учебнику биологии, то господин Тимель слишком уж быстро не забеременеет. Беседа протекала так, как запланировал Рафаэль. Он меня хвалил, а я все время только улыбалась, потому что еще ни разу в жизни не получала столько комплиментов одновременно.
«Наша София ведет себя великолепно! За два года нагнала школу и смогла получить аттестат, чему все мы очень обрадовались. Последнее время она очень хорошо работает на терапевтических сеансах и добилась огромных успехов. Постепенно она превращается в интеллигентную, симпатичную и милую девушку. А ведь она здесь относительно недавно: всего два года! Мы сумели справиться с ее алиментарными нарушениями, приступы обжорства с последующей рвотой, вызываемой самостоятельно, теперь бывают крайне редко. Явные колебания веса больше практичес- О JL О Ки не зафиксированы, ситуация в общем и целом стабилизировалась. Диуретиками не злоупотребляет. Иногда бывают депрессивные настроения, которые часто заменяют чувство самоуничижения после потери контроля над едой, когда наша девушка не сразу же хватается за ложку. Зубы и гортань после медицинского вмешательства в полном порядке. При этом не следует забывать, что такой прогресс был достигнут благодаря социальной поддержке нашей организации, так что без этой поддержки не исключен рецидив прежнего аномального поведения...»