Развернул ее лицом к себе и осторожно прильнул губами. Конечно, здесь, в его доме, она была совсем беззащитной перед ним, он знал, что мог взять ее в любую минуту, вот только ему нужен был не только секс.

— Ты не будешь моей любовницей, я разведусь с Аленой, обещаю. Если боишься меня, я сейчас уеду. Только поцелую тебя, Эвочка, как раньше, просто позволь…

Они целовались, лаская друг друга губами, Макар с головой погружался в поцелуй, не позволяя себе открыть шлюзы на полную мощность, держась у самой поверхности как потенциальный утопленник.

Не хотелось скатываться к обычным вещам, которые говорят женатые мужчины — у нас с женой ничего общего, наш брак был ошибкой. Его брак действительно был ошибкой, Макар теперь вообще не понимал, зачем женился. Но убеждать в этом Эву смысла не было, он чувствовал — не поверит. Надо просто это сделать и тогда забрать их с девочкой себе.

***

Самолет покатился по земле, набирая скорость, и Макар закрыл глаза. Перелет предстоял дальний, командировка нарисовалась внезапно, но впервые в жизни Макару не хотелось никуда лететь.

Он все-таки уехал вчера, чтобы не сорваться и не наброситься как одержимый на недавно родившую девочку. Наверное, он и правда животное, вот только почему это обнаруживается возле одной единственной женщины? Или при одном ее упоминании?

Он уже сел в машину, когда Эва позвала от порога:

— Мак! — а когда он обернулся, добавила: — Береги себя. И… возвращайся!

Он выбрался из машины, в три шага дошел до нее и снова поцеловал, на этот раз решительно и твердо, и Эва не стала его отталкивать.

— Дождись меня, Эвочка, пообещай, что без меня не станешь оформлять документы на дочку, просто дождись.

Самолет оторвался от земли и взмыл в небо, И Макар почувствовал, что он оставил внизу на земле самое дорогое. Ему хотелось к ним, только не лежать наверху, прислушиваясь к каждому шороху, а спать в одной постели с Эвой, заглядывать через плечо, когда она кормит свою девочку. Их девочку. Укладывать ту спать, а потом заниматься любовью с Эвой. Там его семья, настоящая, к которой его тянет и от которой ему так не хотелось уезжать.

И его настоящая жена Эва, а не Алена, на которой он женился назло бросившей его девушке. Ну и что, что у ее дочки другой биологический отец, теперь ее отец Макар. Потому что отец не тот, кто сделал, а тот, кто родил. Им с Аленой нужно тихо и мирно развестись, и когда он вернется, сразу этим займется.

***

Эву мучила совесть. И надо же было Алене позвонить именно тогда, когда с ее губ уже готовы были сорваться слова: «Это и так твоя дочь, Мак! Я тебя обманула!» Эва столько собиралась с духом, чтобы их произнести, но «Любимая жена» на экране телефона Макара мигом вернула ее с небес на землю.

Когда Макар целовал ее, она чуть было не сорвалась, ведь она сама соскучилась по его объятиям. Но затем последовали уверения, что он разведется, что ей следует подождать, и Эва полностью взяла себя в руки. Она хорошо помнила, сколько женатых мужчин увивалось за ее мамой, Эва уже была достаточно взрослой, когда та с ней делилась.

— Все одно и то же, Эвочка, — грустно говорила мама, — они даже фразы говорят одни и те же. «Мы с женой давно чужие люди», «У нас ничего общего кроме детей», «Мы давно спим отдельно». Аж противно.

Но внутри все кричало, что она ошибается, ведь она видела, как Макар смотрел на нее, раньше, когда они жили вместе, было по-другому, а теперь что бы она ни делала, кожей чувствовала на себе обжигающий взгляд.

А как он привязался к девочке, это вообще не поддавалось описанию! Эве страшно было подумать, что с ней сделает Макар, когда узнает, что она его столько времени обманывала. А она совсем запуталась с этими сроками, неделями, бумагами. Как хорошо, что та доктор, Ирина Кимовна, не потребовала выписку из роддома, где черным по белому было написано, что ребенок рожден на сорок второй неделе, а не на тридцать восьмой. И в клинике доктора Пальчевского, куда Макар планировал ее везти на осмотр по возвращению из командировки, тоже сразу все увидят. Почему она такая трусиха, ну кто убивает кормящих матерей? Никто, тем более, Макар.

Эва вспоминала, как нежно Макар обращается с девочкой. Она часто видела, как он клал ее себе на колени и что-то рассказывал, всякую ерунду, куда они вместе поедут, куда он ее повезет, как он построит бассейн и будет учить ее плавать. А Машка слушала и будто понимала, Макар попеременно целовал ее то в лобик, то в носик, а она лишь усерднее мусолила свою пустышку.

Эва давно выбрала имя, точнее, его выбрал Макар.

— Ты придумала, как ее назовешь? — спросил он раз Эву.

— Мне нравится Диана. И Кристина тоже, — ответила она, а потом решилась и спросила дрогнувшим голосом: — А тебе какое имя нравится?

— Маша, — сказал Мак, закрыв глаза, — Мария. Так мать звали, но мне просто имя нравится.

И Эва про себя решила, пусть будет Машка, ей тоже нравилось. А когда Мак расспрашивал ее об отце дочки, Эва снова жалела, что здесь нет бассейна, где она могла бы утопиться от стыда.

— Девочке нужен отец. Или ты считаешь, что тот имбецил, от которого ты забеременела, ее достоин?

— При чем здесь он? — смущалась Эва.

— Ну если бы он явился, ты бы его простила?

— Я выросла без отца. Я даже имени его не знаю, мама так и не назвала, — вообще-то, Эва подозревала, мать и сама не знала, точнее, настоящего не знала, а то, которым он назвался, Константин, не факт что было настоящим. — И ничего, ты знаешь, никогда себя ущербной не чувствовала.

Это тоже была ложь, конечно чувствовала, и теперь ощущала себя настоящей преступницей, погрязая во лжи. Утешало одно, один визит в клинику с документами из роддома, и эта ложь растает как льдинка на жарком солнце. Снова вспомнилось лицо Макара, когда он склонялся над дочкой, и совесть безжалостно вгрызлась в душу.

Как он целовал ее на прощание, обещал развестись с женой, просил не оформлять докумены на Машку. А может… Может, ему написать? Эва схватила телефон и быстро набрала сообщение:

«Мак, Машка твоя, прости, я тебя обманула. У меня никого не было кроме тебя».

Подумала и приписала: «Возвращайся скорее, мы тебя любим!» Сообщение повисло с одной галочкой как недоставленное. Правильно, Макар в самолете, ему лететь десять часов, как приземлится и войдет в интернет, сразу прочтет.

Будто гора с плеч свалилась! Эва летала по дому как на крыльях, погуляла с малышкой и уже укладывала ее спать, как вдруг по коже словно льдом прошлись, а в комнате температура упала на несколько десятков градусов.

— Ну здравствуй, сестра!

Эва медленно обернулась. На пороге комнаты стояла Алена.

— Так вот кого он здесь прячет! А я все думаю, где мой муж вечерами пропадает? — Алена переступила порог такая ухоженная и безупречная, что Эва в своем домашнем костюме мигом почувствовала себя замухрышкой. Но постаралась никак это не проявить.