Он налил в новую сковороду кокосовое масло. Да, кокосовое масло он купил. Как и сковороду. После того как он во всем признался Патрис, им пришлось купить многое: кухонную доску, острые ножи, морскую соль, черный перец. Каким головокружительным был тот поход по магазинам!

Пятидесятилетний мужчина забрасывал в вок перцы, ростки фасоли, молодые луковицы и тофу (это тоже отдельная история) и слушал знакомое по телепередачам скворчание масла. На глазах у него выступили слезы. Отчего бы это? От многих лет ночных перекусов наедине с собой? Фастфуд, отупляющее чувство насыщения, которое приносит чистый жир с углеводами, долгие ночи, долгие годы на диване, где некого обнять? А теперь – эти краски, эти запахи, эта бьющая в глаза обыденная нормальность.

Крис давным-давно ни о ком не заботился, в том числе и о себе. Он позволил слезам падать в кипящее масло.

Когда первая слезинка зашипела в жире, его обняли за живот. Проснулась Патрис. Он обернулся, и она, задрав голову, поцеловала его.

– Чтобы глаза не слезились, не наклоняйся над сковородкой.

– Хороший совет, – кивнул Крис. – Как твоя йога, все отработала?

– М-м-м, – промычала Патрис. – Пришлось попотеть.

Она выпустила его и уселась на кухонный стол. Крис не раз видел в кино женщин, спокойно усаживающихся на стол, но никак не ожидал, что подобное произойдет на его собственной кухне. Чудесная полусонная женщина, забравшаяся на кухонный стол, будто так и надо.

– Ну как, ты уже влюбился в меня? – со смешком спросила она.

– Еще как, – улыбнулся Крис и поцеловал ее.

– Очень на это надеюсь! – Патрис спрыгнула со стола. – Принесу тарелки.

Крис склонился над сковородой. Отвернулся, чтобы спрятать лицо от деловито копающейся в посудном шкафу Патрис. Слезы опять закапали, пуще прежнего. Что это с ним? Просто обжаренные овощи, Крис, обычные обжаренные овощи и женщина на кухонном столе.

Тогда до него дошло. Дошло? Или он осознал? Не важно, главное, в ту минуту он уже точно знал: да, влюбился.

О господи, да, и, о господи, нет!

Рано или поздно придется сказать Патрис. Надо бы это обдумать.

Крис пальцем смахнул слезинку из уголка глаза. От чили глаз тут же защипало, и все мысли о любви и счастье, о стыде и беззащитности, о страхах и волнениях отошли на второй план.

Зато теперь можно было не объяснять, отчего он плачет.

Легко вести здоровый образ жизни, пока Патрис рядом. С ней это казалось так просто. Ешь фрукты, пей тоник для похудения, не ходи в KFC.

А без нее вечера стали длиннее. И Крису не приходило в голову потушить брокколи для себя одного – что за дикая мысль! Может, съесть печенье, всего одно? И в шоколадке нет ничего страшного, если это темный шоколад, купленный в магазине здорового питания. На вкус он жуткий, значит, наверняка безвредный.

Ибрагим ему как-то рассказал о пользе грецких орехов, и теперь Крис постоянно жует их.

Где проходит черта? Сейчас все доставляют на дом. Не только из ресторанов, хотя и это плохо, но и из местных магазинов. Ему за десять минут принесут к дверям «Принглс» и «Аэро».

Он уныло дожевывает очередную горсть грецких орехов. Может, заварить травяной чай? Или просто заказать «Твикс»? Что в нем плохого? Пожалуй, даже два, они ведь такие маленькие.

Или карри. Только с овощным гарниром вместо чечевичных лепешек.

Хватит думать о еде, Крис! Подумай о работе. Скоро слушание по делу Райана Бэйрда. Там они рассчитывают на легкую победу. Подумай о Конни Джонсон. Поймай ее хоть на каком-то промахе. Не нравится ему, что она так по-хозяйски раскатывает на своем «Рейндж-ровере» по Файрхэвену.

Домофон у Криса звонит в 21:45. Поздновато для гостей.

Это, строго говоря, не свидание. Они с детективом-инспектором из Лондона весь вечер вели наблюдение за гаражом Конни Джонсон. Донна предпочла бы работать в паре с Крисом, и скоро ее желание исполнится, потому что мама вернулась в Южный Лондон.

Докладывать не о чем: приезжали и уезжали несколько мальчишек-велосипедистов. Ни новых лиц, ни самой Конни. Донна почти готова была увидеть у дверей гаража Райана Бэйрда, но тот, видимо, затихарился перед судом.

Конни, конечно, знает о них. Однако, если они с Крисом найдут способ прижать ее к ногтю, получат и медали, и повышения.

Инспектор был из прикомандированной на пару недель лондонской группы. К Конни Джонсон там относятся серьезно, выделили им усиление.

Сейчас парень сидит напротив нее и хлещет пиво из бутылки: «Зачем мне стакан, стекло есть стекло». Если верить результатам проведенного Донной в «Фейсбуке» расследования, в этой лондонской группе он – единственный холостяк.

Зовут инспектора Джордан, а может, Джейден. Им вот-вот подадут десерт, поэтому переспрашивать уже поздновато. Донна весь вечер именовала его «сэром», и он вроде бы не возражал. Она успела выяснить, что «Лучшего пекаря» он не смотрит, поскольку подобные шоу, на его взгляд, – это «нудная белиберда», и при этом вышки 5G он считает заговором властей, имеющим какое-то отношение к раку. Словом, чем-то таким, к чему следовало бы присмотреться.

Ему, вероятно, тридцать пять или сорок лет – трудно понять, когда речь идет о мужчине в таком возрасте. Руки на вид сильные, и этого хватило, чтобы Донна приняла приглашение поужинать после смены в «Ле пон нуар». Господи, как же ей одиноко!

Ей почти тридцать, друзья разбиваются на пары и исчезают из поля зрения. Карл, ее бывший, времени даром не терял – он уже помолвлен. И это мужчина, который «нуждался в личном пространстве» и был «не готов к обязательствам, детка». Его невеста – авторитетная персона в обувной сфере, а не офицер полиции, и они собираются пожениться в Дубае.

А Донна – новенькая в новом городе. Чернокожая девушка в приморском городке, которая чувствует себя то незваной гостьей, то диковинкой, и оба варианта ее не радуют.

«Откуда вы? – Из Южного Лондона. – А вообще откуда? – Ах, вообще. Ну, я действительно из Стретема[28]. – Понятно».

Городок, где не найти тональное средство твоего оттенка и где нет парикмахера, которому можно доверить волосы, – ближайший работает в Брайтоне. Все это не смертельно, конечно, но и не помогает ей почувствовать себя менее одинокой.

Впрочем, во всем надо искать светлую сторону. И время от времени встречаться с людьми моложе пятидесяти. Например, этот простак, как бы его ни звали. Сделай шаг ему навстречу, Донна.

– Просто не верится, что вы до сих пор не взяли ее, – говорит инспектор с предположительно сильными руками.

– Конни довольна умна, – объясняет Донна.