ожиданиям, дикарь быстро сориентировался, во взгляде исчез страх, снова уступив место детской незамутнённой радости, мужчина, далеко отшвырнув дубинку, в одно мгновение залез на могучее в прошлом, а ныне мёртвое дерево, сел на толстый сук и высунул язык, дразня кровожадного монстра.

— А знаешь, Даритель, — хихикнула Турингветиль, — если его соплеменники такие же, как он, это и вправду прекрасная замена эльфам, не находишь?

Примечание к части Иллюстрация Алины Саидовой https://vk.com/photo-42078757_457241103

Пора начинать заботиться

Взор Палантира нельзя было назвать всевидящим в полной мере, зато с его помощью можно было сэкономить силы, и без того тратящиеся порой без меры на создание и поддержание желаемого порядка вещей. Сделав руки нечувствительными к ожогам, Мелькор практически лишил их подвижности, правда данное обстоятельство казалось сущей мелочью, в сравнении с великими достижениями и успехами в творении. И пусть мятежного Айну более не называли Вала, он всё равно оставался одним из главных Владык Арды, в одиночку вершивим судьбы целого континента.

Да, власть — лишь иллюзия, ведь совместная мощь Айнур оставалась способной раздавить одного выскочку, было бы желание. Но такого стремления не нашлось, и Мелькор мог без зазрения совести называть себя могущественнейшим из Валар.

Кто-то хочет оспорить это? Нет? Правильно, зачем? Такое положение вещей, когда есть сильное и непобедимое зло, избавляет от большинства проблем, делая их нерешаемыми, а, значит, не требующими внимания. Никто ведь не может противостоять потоку лавы, так в чём смысл вставать на его пути?

Усмехнувшись размышлениям, Мелькор подозвал сильнейшего из огненных Майяр. Ближайшим помощникам предстоит непростая работа.

***

«Почему ты думаешь, что это сложно? — будто сквозь сон послышался голос Тхурингветиль, улетевшей в образе мыши пугать и заставлять дикарей поклоняться себе. — Здесь не Валинор, чтобы вдохновлять на великие деяния, мой командир. Людям нужно лишь позволить безнаказанно творить, что взбредёт в голову, и они всё сделают сами».

«Им никогда не превзойти эльфов в умениях, — ответил Майя, наблюдая из укрытия за небольшой группой дикарей, ушедших далеко от своего поселения. — Человек умрёт раньше, чем достигнет хоть какого-то мастерства, а передать его в полной мере невозможно. Более того, половина этих созданий абсолютно необучаема».

«Что я слышу? — захихикала мышь. — Ты отчаялся? Мой командир потерял веру в успех планов Владыки? Или в тебе неожиданно проснулась жалость к эльфам, которые, мы все тому свидетели, на сострадание не способны? Почему не отвечаешь, командир? Я знаю, ты меня слышишь. Неужели ты думаешь, что эти забавные зверушки не способны на работу в шахте, кузнице или псарне? Полагаешь, они скуют кривенькие мечики и топорики? Так убивать можно и кривенькими. Не всё ли равно? Зато их самки приносят приплод без перерыва. Выплюнет одного, уже другой зародился. Знаешь, оказывается, их детёныши бывают мертворождёнными. Но далеко не каждый раз! В этом поселении на одного взрослого уже приходится по пять детей! С учётом всех потерь при рождении и после. Ты всё ещё считаешь, что Владыка ошибался? Или причина твоего плохого настроения иная?»

Ответа снова не последовало, лишь вой волков, предупреждающих свои стаи об опасном соседстве с тварями врага с севера, прозвучал средь ночной тьмы.

***

Услышав волчий вой, отделившиеся от собратьев дикари мгновенно сбились в группу: мужчины, лбы которых были заметно выше, чем у встреченных ранее людей, схватили неплохо отшлифованные палки и окружили своих женщин и детей, готовясь защищать их даже в неравном бою.

У всех взрослых на поясе были привязаны сплетённые узлами из шерсти и волос подобия ткани, закрывающие причинные места и ягодицы, некоторые женщины носили отдалённо напоминающие бусы украшения из коры, зубов, ракушек и когтей, в волосах были вплетены веточки и цветы.

Отдав команды мужчинам с помощью жестов и подобия примитивной речи, вожак осторожно пошёл в сторону воя в сопровождении троих крепких собратьев.

***

Отступив вглубь леса, Майя отозвал волколаков и отправился дальше.

«Разве ты никого не нашёл, Даритель?» — поинтересовалась Тхурингветиль.

«Ничего, что бы нам подошло, — ответил Майя. — Полагаю, можно и не искать. Если Младшие Дети Эру плодятся настолько быстро, нам достаточно тех, кого ты сейчас впечатляешь своей удивительной природой».

Мышь захихикала. Ей и самой хотелось скорее вернуться в уютный дом, поэтому спорить посланница Мелькора не стала. Лучше заняться снами дикарей.

***

Сняв с головы корону и положив на подставку рядом с троном, Мелькор посмотрел на своё сокровище. Как же красиво!

На миг стало обидно, что скоро некому станет в полной мере оценить красоту Сильмарилей, ведь зрение и разум Младших не способны в полной мере познать их неповторимую прелесть. И к Музыке Творения люди ещё более глухи, чем эльфы. Всё самое лучшее в Арде эти создания просто не в состоянии видеть и слышать, и это так… странно…

Сильмарили для людей будут просто красивыми самоцветами, безмолвными и бездушными. Немногим лучше мастерски ограненных алмазов. Феанаро это бы очень не понравилось. Как бы он злился, если бы, впервые показывая свои творения людям, не увидел бы во взглядах исключительного восторга!

Зачем вообще об этом думать? Эру пробудил новую расу. Пора начинать заботиться.

Захват Хрен-Горы и окрестных скал

Уплотнившийся, ставший абсолютно непроницаемым мрак на небе опустился ниже к земле, и некоторое время это спасало от тепла, вода начала пребывать медленнее, однако всё равно неумолимо. Покинувшие подземные поселения орки и эльфы пытались обосноваться на поверхности, однако там, где ранее промерзшая почва хорошо держала фундамент небольших построек, теперь была вязкая грязь, на которой расползались даже шалаши. Земля, переставшая быть опорой под ногами, превращалась в топь.

***

— Я боюсь засыпать! — орал орчонок, брыкаясь и плюясь в лицо матери, за что получал мощные удары тяжёлой рукой и вопил громче и истеричнее. — Они придут! Убьют! Их звери меня сожрут!

— Да я буду только рада! — потеряв терпение, орчиха