– Так я сначала и не думал на войну идти. Просто обещал деду Мишкиному внука спасти. А оказался у вас и понял, что не смогу уйти. Ну, как бросишь? Вот мой взвод – я с ними столько всего пережил, и они меня спасали, и я их. И брошу? Ну, это же как предательство! А вот когда я решил, что, пока мы не победим, не уйду, мне сразу спокойнее стало. Понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Филоненко. – Ты просто нормальный парень. Наш.

– Не вгоняй меня в краску.

Тут в дверь позвонили.

– О, это, наверное, пиццу привезли!

Марлен угадал. Расплатившись, он внес в комнату две коробки с пиццей – «Бенедиктинской» и «Комбинированной».

– Угощайся!

– Пироги с доставкой на дом?

– Это не пирог, это пицца!

Филоненко с подозрением присмотрелся.

– Ты попробуй сначала!

Старлей попробовал, и его брови полезли на лоб.

– М-м! Вкушно!

– Пивка дать?

– Не откажуш!

– А я чайку заварю…

Откусывая и жуя, Марлен висел на сайтах в Интернете, скачивая все подряд: историю СССР, ход боевых действий с 1941 по 1945 год, включая карты, приказы, директивы, имевшие когда-то высший гриф секретности, а ныне представлявшие узкий интерес для специалистов. Чертежи танков, БМП, самолетов. Турбореактивные двигатели. Технология изготовления кирзы. Досье на военачальников РККА и партийных деятелей – пусть будет ясно, кто как себя показал. Карта месторождений – золота, алмазов, нефти и газа, урана, молибдена, алюминия. Данные по атомному проекту. Полные чертежи и схемы ракеты «Фау». Приборы ночного видения. Разведданные по врагам и союзникам на 41-й и 42-й годы. План «Ост». Проект Братской ГЭС. И еще… И еще…

Притомившись, Исаев откинулся в кресле и протер глаза. О! Надо еще производство пенициллина скачать! Да и прочих лекарств, в сороковые не известных. И несколько фильмов.

Киноэпопею «Освобождение». «А зори здесь тихие…» – только не новую версию, а старый, добрый советский фильм… «Кавказскую пленницу», «Операцию «Ы», «Иван Васильевич меняет профессию», «Семнадцать мгновений весны»…

– Ладно, пусть закачиваются. Поехали, съездим к деду.

– Поехали.

– Я, знаешь, чего хочу? Уговорить старого, чтобы он в тот лагерь уехал – я ему там домик заделаю, будет что-то вроде дачи. Хочу, чтобы портал был под приглядом.

– Это правильно. А потом, когда туда уйдем, надо будет землянку щитом прикрыть да земелькой присыпать. Снег пройдет, все скроет.

– Самое то. Пошли.

– Так пошли или поехали?

– Сначала пошли, а потом поехали.

Марлен поставил «УАЗ» на ту самую стоянку, где находился его «гелик». Пересев на джип, он поехал на проспект Вернадского.

По дороге они попали в небольшую пробку, и Исаев поневоле поддался мыслям о родителях.

Увы! Все его благородные порывы и правильные поступки оказывались обыкновенным свинством, как только он начинал примерять их к отцу с матерью. Они-то тут при чем?

Виноваты они, что ли? Он не мог бросить товарищей, но при этом, выходит, бросил «родаков»… И как быть?

«Гелендваген» подкатил к знакомому дому, и зловредные мысли оставили его. Поднявшись, Марлен позвонил.

Дома старик? Не на даче? И жив ли вообще? В его-то возрасте… Ага! Слышно, как шаркали тапочки.

Не спрашивая, кто там, Павел Иванович открыл – и покачнулся.

– Спокойно, спокойно! – заспешил Исаев. – Все хорошо, Мишка жив-здоров.

– Ох, господи, совсем старый стал, – вздохнул ветеран. – Да вы проходите, проходите…

Гости прошли, запирая за собой дверь.

– Спасибо, что сообщили про Мишку. Где он?

– Мы с ним на Резервном фронте воевали. Качалов, кстати, жив остался! – быстро вываливал новости Марлен. – А сейчас нас с Михой в Москву перевели, мы там электропромышленность поднимаем, прогресс двигаем. Послушайте, Павел Иванович… Время на той стороне бежит куда быстрее, так что, когда там 45-й наступит, здесь, наверное, будет весна или лето 2017-го. И мы вернемся. С победой! Или там все еще быстрее пойдет, с нашей помощью, и война закончится раньше. Понимаете?

– Не знаете, что папке с мамкой говорить?

– Именно! Ну, как я им признаюсь? На фронт, скажу, ушел? Фашистов бить? Это вы мне поверите, потому как сами в прошлое заглядывали, а им об этом лучше не говорить. Это должно остаться тайной. В общем, не знаю. Буду думать. А пока… Павел Иванович, а вы не могли бы пожить немного в том месте, где портал? Я вам там дачу организую, быстренько дом выстроим – и ту землянку накроем…

Старик улыбнулся.

– Сторожем побыть? Да я согласен, конечно. Что мне здесь делать? А там хоть воздух свежий…

– Во-во! Так вы согласны?

– А чего ж… Помогу, чем могу.

– Тогда поехали!

Завершив «шопинг», Марлен загрузил джип и «уазик». В «гелик» он усадил старика, а «уазик» доверил Филоненко. Вернувшись к своему агентству, Исаев вытащил ноут и запоминающие устройства – как раз в кейс уместились.

Уже спускаясь в тамбур, Исаев столкнулся с отцом. Это было до того неожиданно, что он замер.

– Ты?! – вскричал Исаев-старший, бросаясь к сыну. – Живой! Где ты был?

– Я не могу тебе этого сказать, папа, – медленно проговорил Марлен. – Это государственная тайна. Поверь, я не преувеличиваю, все так и есть. Ты просто не представляешь себе, как я хочу тебе все выложить, все рассказать, но не могу! Не имею права. Мне очень жаль, поверь. И маму жалко… Плачет, наверное?

– Еще как, – мрачно проговорил отец. – Хоть намекни!

– Там идет война, папа, – негромко сказал Исаев.

– И ты воевал?

– Немного.

– Тебя не было полмесяца.

– Знаю, но не все так просто. Загадками говорю, да?

Отец внимательно посмотрел на него.

– А ты изменился, сын… У тебя глаза другие стали.

– Насмотрелся, – усмехнулся Марлен.

Отец положил ему руки на плечи.

– Ты вернешься?

– Обязательно, папа. И… Знаешь, я даже рад, что мы вот так вот столкнулись. Не хотел встречаться, просто боялся тяжелого разговора, а сейчас вроде как полегчало. Пап, Вика Тимофеев со мной… там, с ним тоже все в порядке. Я не знаю, как об этом сказать его родителям. Скажи сам, ладно?

Отец улыбнулся.

– Ладно, выкручусь как-нибудь. Мне еще с твоей мамой разговаривать! Она мне устроит…

– Держись! Ладно, пап, побежал я!

Задержавшись в дверях, он серьезно сказал: