Капитан не стал препятствовать.

– Машины во дворе.

Провожаемые тревожными взглядами, трое покинули лабораторию.

Всякое бывало. Иногда, после визита энкавэдэшников, люди не возвращались обратно…

Смеркалось, когда две «эмки» подъехали к госдаче в Сокольниках. Дежурные заглянули в машины, узнали и кивнули – проезжайте.

Обе «эмки» подъехали к самому особняку.

– Поднимайтесь, – сказал сопровождавший троицу капитан, – вас ждут.

Марлен поднялся по массивной каменной лестнице и вошел в дом. Там его встретил майор госбезопасности.

– Товарищ Берия немного задерживается, – сообщил он. – Мне было приказано провести вас. Прошу.

Берия! Ничего себе…

Шагая следом за майором, Исаев покачал головой. Чем дальше, тем интересней.

В большой комнате, куда их привели, Марлен застал четверых человек в военной форме.

– Витька! Здорово! Живой?

Тимофеев радостно заулыбался, бросился навстречу, но остановился в шаге от Исаева.

– Марлен, я был такой дурак, такой дурак! – покаянно заговорил он. – Просто идиот какой-то!

Марлен засмеялся, шагнул и обнял блудного товарища.

– Ерунда это все, – сказал Исаев, – ерунда на постном масле. Ты куда пропал? Я думал, ты уже… там.

– Да я почти дошел – и в плен попал. По-немецки-то я шпрехаю, вот и поклялся в верности рейху. Сделайте, говорю, из меня агента! А меня как раз в тот самый «Сатурн» запихнули. Целыми днями допрашивали, допрашивали… Даже имитацию расстрела устроили, гады. А я им все твержу: «Макс Отто я, фамилия – Бользен». Упекли меня в лагерь, где сплошь предатели родины с перебежчиками, пока в абвере решать будут, как со мной быть, а мы на второй день бежали. Вот с ними. Прорывались к линии фронта, и…

– Прорвались, – с улыбкой заключил Исаев.

– Ну, да… Короче, я рассказал, откуда мы, все трое. И Лаврентий Павлович тоже в курсе.

– И откуда вы? – с огромным интересом осведомился Берг.

– Из будущего, Аксель Иванович, – сказал Марлен. – Из 2016 года.

Инженер-контр-адмирал постоял и рассмеялся.

– Так вот оно что! – воскликнул он. – А я-то думал! Все мне покоя не давало, откуда столько бесценной информации сразу? Да я в жизни бы не поверил, что Гитлер откажется от стольких прорывных проектов! И как это один немец мог столько упомнить? Причем не экспериментальные данные, а уже конкретные разработки, практически готовые изделия! Теперь все стало на свои места, хотя выглядит все как в сказке, ей-богу… Неужели правда? Верю-верю, знаю! Просто… Это настолько невероятно, необычно, грандиозно, что…

Берг замотал головой, не находя слов, а Марлен лишь теперь разглядел петлицы бригадного комиссара и встал по стойке смирно.

– Извините, товарищ бригадный комиссар!

– Пустяки, – отмахнулся тот. – Я сам до сих пор в себя прийти не могу.

– Так, значит, в той тетрадке находятся сведения, известные вам, Марлен? Вам, а не придуманному немцу?

– Да, но в основном не мне, а Мише – он окончил институт радиотехники и электроники и даже успел поработать по специальности. А я – балбес. Проучился четыре года в «Бауманке» и бросил вуз.

– Ну, не знаю… Я сужу о вас по делам. Вы вполне тянете на кандидата!

В это время по коридору кто-то энергично прошелся, и на пороге нарисовался сам Берия. Оглядев присутствующих, он ухмыльнулся.

– Ага, вижу, все на месте! Аксель Иванович, и вы за компанию?

– Я не мог, я не имел права отпустить ребят одних! Они нам уже столько передали научных и технических сведений, что СССР отныне просто обречен лидировать в нескольких отраслях сразу!

– Ага! – обрадовался нарком. – Следовательно, доказательства иновременного происхождения нашей троицы получены?

– И еще какие!

Лаврентий Павлович прошелся по комнате и остановился у окна, выходившего в парк.

– Все это просто замечательно, – проговорил он. – Однако решение принимать не мне. И никому другому, кроме товарища Сталина. А вот удовлетворят ли его представленные нами доказательства?

– Думаю, нет, – признал Марлен. – Слова мало кого убеждают, а на товарище Сталине лежит ответственность за десятки миллионов советских людей, и здесь цена ошибки может составить сотни тысяч жизней. Это недопустимо.

– Так что же делать?

Тимофеев посмотрел на Исаева, глянул на Берия и поднял руку, как в школе.

– Я предлагал, еще там, в будущем, захватить сюда бук… э-э… ноутбук. Это такая машинка для обработки информации. Она размером с папку для бумаг, и в ней можно хранить огромное количество всяких сведений. Карты всех сражений этой войны, секретные документы… это они сейчас совершенно секретные, а тогда они станут всем доступными. И чертежи можно хранить, и все, что хочешь. Может…

Берия очень оживился.

– Это реально – доставить этот ваш… нотбук сюда?

Марлен подумал.

– Портал находится под Рославлем, на оккупированной территории. Правда, в лесу. В принципе, я служил в десанте. Можно будет сбросить меня на парашюте, но лучше не одного, а группу. Тогда, если все сложится хорошо, я проникну обратно в 2016 год, закачаю в ноутбук нужную информацию и вернусь сюда. В этом случае нужно будет, чтобы в группе был радист – вызвать самолет. Ночью сядет, возьмет нас на борт и доставит в Москву.

– Это очень опасно, – нахмурился Михаил.

– Понимаю, а что делать? Рославль сейчас находится в глубоком тылу, так что угроза захвата невысока. Зато, если все удастся, мы получим настоящий кладезь информации, бесценной в буквальном смысле этого слова!

Берия думал недолго и кивнул.

– Хорошо, товарищ Исаев, так и поступим. Я дам команду Судоплатову, чтобы он подобрал вам самую лучшую опергруппу для заброски в тыл врага. Сколько вам потребуется времени для подготовки?

– Да я-то готов, товарищ нарком. Только…

– Только что?

– Есть один нюанс. Время и здесь, и в будущем течет в одном направлении, но с разной скоростью. Например, мы с Витькой перешли в вашу реальность спустя две недели после того, как сюда попал Миша. А здесь, как оказалось, прошли всего лишь одни сутки! Понимаете? Я должен буду отсутствовать в 2016-м не менее двух суток и не знаю, сколько при этом пройдет времени здесь. То есть группе, которая будет меня сопровождать, лучше всего укрыться в моем времени. Так будет безопаснее, да и мне спокойнее.

– Вы правы, товарищ Исаев, – кивнул Берия. – Иначе вы рискуете, возвращаясь в сорок первый, угодить в немецкую засаду, что совершенно недопустимо. Решено, так мы и поступим. – Он оглядел всех и добавил: – Товарищи, хотите вы того или не хотите, но вы оказались свидетелями, носителями тайны особой государственной важности. Поэтому, Аксель Иванович, будет необходимо обеспечить для вашего института надежную охрану – никто не должен добраться до тех секретов, к которым вы стали причастны. Товарищ Ковальков, мне кажется, что с этой задачей вы вполне справитесь. Сами понимаете – круг людей, посвященных в известную нам тайну, не должен постоянно расширяться.