Почему я перестала об этом думать? Почему перестала задавать вопросы? Ответ был прост – чем больше ты думаешь, тем больше шансов, что отвлечешься и пропустишь появление Грешника.

И теперь, стоя в центре своей новой спальни, я начинала… размышлять. Впервые за долгое время.

И мысли мои были совсем не радужными.

Что произошло пятнадцать лет назад?.. Как получилось, что мир изменился НАСТОЛЬКО? Я не очень хорошо помнила, но, кажется, в то время люди не были настолько религиозными… А сейчас, когда пасторы стали едва ли не единственными спасителями для всех людей… где же сейчас тот самый Бог, к которому они так неистово взывают? Почему его, наславшего на мир эту проказу, так до сих пор никто и не видел? И почему я, никогда не обращавшаяся к нему с молитвой, не страдаю появлением черных пятен на теле? Я догадывалась, что это было как-то связано с Тем Местом, где я была до своего побега, но почему-то никогда не задумывалась над этим… просто воспринимала, как факт, то, что на мне скверна не появляется.

Но мир продолжал умирать от этой заразы.

И вот я встречаю Троя, который вкалывает себе препарат с большим содержанием наркотических средств и избавляется от скверны у меня на глазах… и я вновь не задаюсь вопросом «что происходит?»…

«Рин, что ты вообще знаешь о скверне?..»

Ничего не знаю.

И даже не хотела знать. Единственным моим желанием было – выжить, об остальном я не думала. Просто не успевала думать.

Как это произошло?..

Как получилось, что при всех этих обстоятельствах главной опорой человечества в Мире После стала именно вера? Дамас лучше помнил старый мир, и он наверняка знал, в чём была причина…

Но теперь, после всего, что было произнесено… теперь даже я, едва заставшая планету до разрушения, очень отчетливо понимала: скверна – не божественное наказание.

Это скорее…

Дверь так резко открылась, что я дала себе зарок – научиться спокойно реагировать на приход Троя. Иначе в какой-то момент я просто свалюсь от нервного припадка.

– Ну, как, наговорились? – метис застыл у косяка, сложив руки на груди.

А я начала злиться – что было плохо, учитывая, кто он, и в каком положении я находилась. Но он сам прервал наш разговор!

А ещё больше меня злило, что сам факт того, что разговор с Дамасом состоялся, было целиком и полностью заслугой Троя. Это он разрешил мне поговорить с наёмником. Это он позволил сделать это в приватной обстановке.

Это он сделал так, что я размякла и позволила себе почувствовать свою слабость, – не говоря о запрещённых мыслях о нашем мире, что начали появляться в моей голове. Но именно в тот момент, когда я допустила в себе эту перемену, я очень чётко поняла то, что уже давно должна была понять…

– У меня к тебе вопрос, Трой, – я прошлась по комнате и замерла, чувствуя, что нарвусь на большие неприятности – и тем не менее, уже не могла сдержать себя, – Позволишь спросить?

– Позволяю, – усмехнулся тот, по-видимому, пребывая в добром расположении духа.

– Я должна докладывать тебе обо всём, что будет говорить Аст? Я права?

– Права, – кивнул Трой.

– И я должна докладывать тебе обо всём, что он будет делать? – я внимательно посмотрела на метиса.

– Верно, – во взгляде Троя что-то изменилось, но меня уже несло: я была слишком взведена после разговора с Дамасом, и слить пар мне было просто некуда.

– Скажи, Трой, а если я решу переспать с ним, я должна буду рассказать тебе обо всём в подробностях? Или обойдёмся общим пересказом с перечислением использованных гласных и местоимений?

Резкий рывок ко мне, толчок в грудь, и я отлетела на кровать. Трой навис сверху, глядя на меня пугающим взглядом, в котором безумие туго переплелось с желанием.

– Ты провоцируешь меня, Покахонтас? – медленно спросил он с очень странной улыбкой на губах.

– Я просто уточняю, чтобы в последствии не вышло конфуза, – сдержанно ответила я, едва справляясь с собственным дыханием.

– Что случилось с твоими принципами? – он чуть наклонился ко мне, вынуждая замереть от его близости, – Больше не блюдешь свой целибат?

– Я никогда не принимала целибата, – глядя ему в глаза, ответила я, – Я грешу, как и все. Просто тщательно выбираю, с кем грешить.

Некоторое время Трой просто смотрел на меня, смешивая наше дыхание и вдавливая меня в матрац тяжестью своего тела… а затем она начала появляться… Скверна… Небольшими пятнами – от глаз к скулам, затем к подбородку… спускаясь на шею. Я не могла оторвать от неё глаз. Это было невероятно. Я впервые видела это в такой близи, и я впервые осознала свою собственную реакцию на то, что происходило.

Моё дыхание было тяжелым.

Я была заведена.

– Ты хочешь меня, – выдавила из себя, каждым сантиметром своей кожи ощущая его тело.

Трой перевёл взгляд на мои губы. Он действительно хотел меня. И ничего не мог с собой поделать.

– Знаешь, что самое безумное, Покахонтас? – негромко спросил он немного хриплым голосом, и, не дожидаясь моего ответа, сказал, – Ты хочешь меня не меньше.

Я молчала. Я отдавала себе отчёт в том, что может произойти, ответь я правду.

– Несмотря на то, что я избил тебя несколько часов назад, – Трой склонил голову в сторону, почти касаясь моих губ, – Несмотря на то, что я избил тебя на первой нашей тренировке. Несмотря на то, что я бросил тебя к Грешникам… И у меня возникает логичный вопрос, Покахонтас, – он слегка приподнялся на мне, а затем опустился настолько, что наши лица теперь разделяли жалкие миллиметры, – Кто из нас более безумен?

Я не знала ответа на этот вопрос.

Я знала лишь то, что испытывала сейчас. И я была не готова поделиться этим с Троем… Вместо этого я спросила:

– Чего ты ждешь от меня?

Я чувствовала, что моё присутствие здесь, на базе, – не просто его прихоть. И это не «желание иметь свои уши рядом с племянником главнокомандующего».

У Троя был какой-то план касательно меня, суть которого ускользала от меня всякий раз, когда я пыталась над ним задуматься.

– На данный момент я жду от тебя простого послушания, – негромко, но чётко сказал он, глядя мне прямо в глаза, – надеюсь, ты с этим справишься?

Послушания?..

Он серьёзно?

– Насколько я должна быть… послушна? – спросила я, без всякого намёка на интим. Я чувствовала – разговор был серьёзным, хоть Трой и лежал на мне, всем своим существом отвлекая от сути вопроса.

– Ты должна быть абсолютно преданна мне, – чётко проговорил он, пристально глядя на меня неожиданно серьёзным взглядом; через некоторое время его взгляд смягчился, – Но это, конечно, требует времени. Тут я тебя торопить не буду.