Вероятно, солдаты, охраняющие королевские покои, предупреждены о нашем появлении, потому что они беспрекословно расступаются, открывая нам путь. Мраморные плиты — у меня рябит в глазах от белого и зеленого, статуи в нишах… Алессе Коэн не до того, чтобы рассматривать красоты тронного зала — все ее внимание приковано к статному человеку, идущему ей навстречу. Слишком яркие губы, очень бледное лицо… словно гипсовая маска. Зеленые глаза… как прибрежный камыш. И приветливая улыбка. Я и мой приемный отец бухаемся на колени, но унизанная перстнями холодная ладонь ложится мне на макушку:

— Встань, дитя! Тебе не пристало преклонять колени. Ты Избранная. Добро пожаловать, Алесса!

— Если Ваше Величество позволит… — барон Коэн лебезит и все еще продолжает кланяться. Ему не терпится предъявить королю знаки на моем плече.

— Я сама.

У моего приемного папаши аж руки трясутся, и я понимаю, что в своем рвении он готов прямо здесь сорвать с меня платье. Я распахиваю застежку плаща, оттягиваю рукав чуть вниз, обнажая плечо. И мне ужасно стыдно, я чувствую, как горят мои щеки. Ни один мужчина не видел меня раздетой. Но барон Коэн же сказал, что у меня не может быть тайн от Его Величества. Никаких тайн…

— Это они, — потрясенно шепчет король, разглядывая мои родинки. — Именно такие, какими их описали провидцы. Владыка Гвеллан, владыка Каспер — взгляните!

И только сейчас я замечаю, что в тронном зале мы не одни. Из широкой ниши, скрытой за троном, выступают две фигуры — и одного из магов я знаю! Это он расследовал нашу дурацкую выходку в Школе Жемчужной розы, а спустя месяц в день выпуска с улыбкой вручил мне золотой жезл. Я замираю, мне ужасно неловко, но мне отчего-то кажется, что черные глаза с зелеными искорками смотрят на меня как-то очень по-доброму, словно даря защиту. Я запомнила его, не забывала никогда с тех пор, как увидела впервые. Укладывалась спать — и представляла себе его высокую фигуру, большие руки, лишь на мгновение коснувшиеся моих пальцев в день церемонии окончания школы… Но я и думать не смела о том, что когда-нибудь приближусь к нему.

Но теперь, когда моя избранность открывает мне путь во дворец… Наверное, я смогу видеть его чаще, разве нет? И тогда, вполне возможно… Я настолько поглощена внезапно охватившей меня радостной надеждой, что едва обращаю внимание на второго мага, склонившегося над моим плечом.

— Да, семь родинок, очертаниями сходных со звездами, Ваше Величество. И одна крупная, символизирующая солнце, — провозглашает он таким тоном, как будто моя избранность — его личная заслуга, никак не меньше.

— Подтверждаю, Ваше Величество, — сдержанно произносит черноволосый. И я заставляю себя опустить глаза и прекратить его разглядывать. Совсем совесть потеряла!

— Вот видишь, дитя, тебе нечего бояться. Лучшие маги королевства, не говоря уже обо мне, готовы охранять тебя. Ты — Дар, ниспосланный королевству Каридад Господином Источника. Иди и неси свое знание с гордостью. Ты та, кого люди ждали много лет. Сейчас же мы дозволяем тебе вернуться домой. Ты нуждаешься в отдыхе, дитя.

Его Величество ласково смотрит на меня, одобрительно кивает барону Коэну… Я не помню, как мы с "отцом" оказываемся в дворцовом парке, как идем к карете. Только люди, очень много людей… они окружают нас, что-то говорят, прижимают ладони к груди, кланяются мне. "Дитя солнца и звезд! Избранная! Дитя солнца!" — слышу я со всех сторон. Мне хочется спрятаться от них, но я заставляю себя улыбаться, что-то отвечать. В моей душе разгорается робкий огонек, но с каждым шагом он становится все ярче и ярче: теперь я смогу часто приходить сюда, а владыка Гвеллан же тоже бывает при дворе? Разве он не один из ближайших советников Его Величества? И я больше не адептка, я Избранная! Быть может… нет, я не загадываю слишком далеко, но, быть может, он пожелает поговорить со мной? Он узнает меня поближе, он…

Борон Коэн поддерживает меня за локоть, едва я ставлю ногу на ступеньку кареты. Хвалит за что-то, радуется как ребенок, называет "дорогой доченькой". И пока мы катим по улицам Таверии, прохожие бросают цветы под копыта наших лошадей. "Избранная! Избранная! Дитя солнца и звезд! Помоги нам, Избранная! Сохрани нас! С тобой Господин Источника!". Я высовываюсь в окошко, машу им… Я смогу видеть его! И он… он обязательно взглянет на меня! Не так, как прежде. Конечно, сегодня, в присутствии Его Величества, владыка Гвеллан должен был оставаться сдержанным, но он обязательно заговорит со мной! И… да, вдруг он пожелает стать моим наставником?

И я улыбаюсь, купаясь в лучах весеннего солнца и чужой любви… И грежу о несбыточном.

Проходит всего несколько дней — и глупая девочка больше не смущается, отвечая на поклоны и приветствия, принимая ничем не заслуженные почести. Украшенные рубинами длинные серьги покачиваются в такт ее шагам. Ворот, манжеты и застежка платья — каждый день нового — расшиты драгоценностями. Красивые игрушки, которых ей так недоставало прежде… владеть ими оказалось так приятно. Я — нет, та Алесса… или все же я? — уже без трепета вступает под дворцовые своды. Даже смешной волшебник, похожий на утку — длинный приплюснутый нос чуть ли не лежит на верхней губе — приветлив с ней, старается угодить, предвосхитить любое ее желание. А ведь он не из последних при дворе: это сам придворный маг Каспер.

Но всякий раз, переступая порог очередного богато украшенного зала, проходя по галерее, я тщетно пытаюсь отыскать совсем другого человека. А если и встречаю его случайно, то спешу опустить взгляд и прошмыгнуть мимо. Вот он спорит с Каспером, стремительно сбегая по лестнице, вот хмурится, выслушивая какого-то вельможу, небрежно облокотившись на оконную нишу. Даже не смотрит на меня…

Конечно, кто я для него? Просто девчонка, волей небес оказавшаяся некоронованной королевой Каридада. А вокруг меня словно кипит неумолкающий праздник: балы, приемы, торжественные службы в храмах — где уж тут не потерять голову? Меня обожают, я не перестаю улыбаться, выслушивая комплименты. Стоит мне оказаться на улице — и прохожие пытаются коснуться моей одежды, подводят детишек, просят благословить. Я нужна всем и каждому, а в мире есть только один человек, который нужен мне. Но меня для него словно и не существует.

А потом приходит беда. Она вползает в город с предрассветным туманом, ее несут с собой серые тени — они заполняют улицы, день ото дня их все больше и больше. Сидят с протянутой рукой возле особняка Коэнов, осмеливаются стучаться в высокие ворота королевского дворца. "Спаси нас, Избранная! — шепчут тени, обступая меня со всех сторон. — Кто, если не ты, защитит нас? Дай силы нашему королю и нашим воинам!" Барон Коэн приказывает каждое утро выносить на задний двор котлы с похлебкой для беженцев, я сама раздаю им одежду. И с ужасом смотрю в их покрасневшие от слез глаза и думаю, что в каждой их потере есть и доля моей вины.

Королевский Совет собирают в большой спешке, и я отчего-то вовсе не удивлена, что на него зовут и меня — недалекую девчонку, едва закончившую школу и получившую жезл. Мое место оказывается возле Каспера, он по-отечески добро и покровительственно улыбается мне. Я даже перестаю стесняться, поудобнее устраиваясь в высоком кресле, — пока не натыкаюсь на холодный, едва ли не презрительный взгляд владыки Гвеллана. Вот уж кто точно знает, что мне здесь не место.