Фрейя питалась им, как паук питается своими жертвами — снова из снова, из жизни в жизнь, из века в век. Она мечтала о защите — он бросался на врагов с голыми руками. Она хотела заботы — он крепко обнимал её, шепча слова нежности.

Она требовала — он исполнял.

Это было чем угодно, но только не любовью.

Женя снова шагнула назад и стащила перстень, крепко сжимая его в руке. Металл обжигал кожу, но девушка лишь сильнее стискивала челюсти.

— Я не хочу так, — проговорила она неожиданно для себя твёрдо. — Это не правильно. Вы не видите… не понимаете… да и что вы можете понять… Что вы смеете говорить мне о любви? Вы никогда её не испытывали! Моё прошлое — это кромешный мрак, и сейчас я в эпицентре этого мрака, но знаете что?! — девушка поморщилась, кривя рот в усмешке. — Идите вы к чёрту! Я не хочу никого держать на привязи! И смертей с меня достаточно! Мрази, да подавитесь вы кольцом своим!

Женя широко замахнулась и изо всех сил швырнула артефакт; тот ударился о спинку трона и сиротливо свалился вниз, стремительно тускнея. Темнота зашевелилась. Существа недовольно забормотали.

— Ты поплатишься…

— Мы не отпустим тебя…

— Мы останемся…

— Останетесь? — поинтересовалась Женя и хмыкнула. — Даже если я умру?

Темнота зашевелилась испуганнее. Девушка продолжала пятиться назад, пока с обеих сторон от неё не оказались братья. Она крепко взяла Алексея за руку.

Ей стало вдруг абсолютно всё равно. Жизни, смерти… Смысл оказался утерян. Стоила ли вечность страданий самого близкого человека? Стоила ли она той чудовищной жертвы? Нет. Никогда не стоила.

— Мне здесь больше не стоит задерживаться, — с горечью произнесла Женя. — Я ухожу. Пора бы уже, в конце концов.

Мрак заходил ходуном. Пространство стремительно начало рушиться; куски тьмы отваливались и падали куда-то вниз, являя взору белоснежный свет, бьющий из прорех. Существа — осколочники, как их (очень вовремя) прозвала Женя, — закричали, хватаясь крючковатыми пальцами за головы. Их плащи загорелись, являя взору неказистые худощавые серые тельца, а сами они завыли в один голос, осыпая девушку всеми мыслимыми и немыслимыми проклятьями. Трон пересекла посередине глубокая трещина; в следующее мгновение он раскололся надвое и развалился на черепки, камни и пепел.

Над головой затикали огромные часы.

Тук-тук.

Тук-тук.

Тук-тук…

Женя бросила взгляд на Кирилла. Тот смотрел на неё с нескрываемым облегчением.

— Спасибо, — просто произнёс он. Его образ потихоньку бледнел и становился всё более прозрачным.

Девушка кивнула.

— Может, хотя бы сейчас я сделала правильное решение.

— Я не сомневаюсь.

Женя тепло улыбнулась и тут же повернулась к Алексею. Времени им оставалось немного.

— Послушай, — пробормотал он, обхватывая её голову руками, — если мы ещё вернёмся… Я тебя обязательно найду, без всяких этих проклятий, заклятий, как их там… я правда, своими силами…

— Не планируй, — хихикнула девушка, — как показывает опыт, это бессмысленно… Живи так, как захочешь, и не думай о том, что тебе нужно кого-то искать, я тебя прошу… Хотя бы теперь. Никаких цепей…

Алексей обнял её, утыкаясь носом в плечо.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю…

Произнеся эти слова, парень исчез так же быстро, как и Кирилл, оставив Женю напоследок хвататься руками за пустоту. Девушка вздрогнула и сглотнула комок.

Мрак практически развеялся. Отовсюду в глаза бил яркий свет; осколочники продолжали гореть. Постепенно с них сходила вся грязь и мерзость, и Женя обнаружила с удивлением, что теперь вместо них в воздухе витали три знакомые фигуры. Образы девушек в белых платьях стремительно растворялись. Ингрид, Герда и Эстер. Соня, Сеня и Агата — так звучало лучше. Они взглянули на Женю с такой нежностью, что она не смогла в который раз сдержать слёз.

— Прощайте, — только и смогла пробормотать она до того, как пространство полностью опустело, и девушка, ничем более не поддерживаемая, полетела вниз — туда, где горела золотом единственная звезда.

Что-то большое, каркающее и усыпанное перьями подхватило её. Женя улыбнулась и закрыла глаза.

Часы пробили полночь.

Глава 20. Дом

Вокруг было очень тихо, и Женя с удивлением отметила, что может это осознать.

Тьма рассеялась. Трон рассыпался в прах, как и те, кому он принадлежал. Всё… закончилось? Тогда почему она всё ещё могла думать и дышать? Может быть, это было только игрой погибающего мозга? Говорят же, что в момент смерти сознание подбрасывает живописные картинки, чтобы умирающий и не заметил, что его душа покидает тело. Только вот то, что было вокруг, отнюдь не было таким уж симпатичным.

Женя открыла глаза — снова.

Она стояла в поле, под невозможно огромным небом; позади высился лес, кронами задевая редкие облака, а впереди был небольшой песчаный обрыв, но вот в чём соль — всё было серым. Как будто бы Женя попала в старый чёрно-белый фильм. Время здесь словно остановилось. Не было ветра, солнце — белое пятно — статично висело над горизонтом, и взгляд на него не приносил неудобств.

Женя сделала несколько шагов вперёд. Колосья — тоже серые — послушно прогибались и возвращались в былое состояние, тихо шурша. Звуки, как оказалось, в этом загадочном месте были, только едва заметные, словно кто-то понизил громкость до минимума.

Рай? Ад? Так называемый лимб? Или просто очередная остановка перед небытием? Женя так устала от стремительно меняющихся локаций, что уже не удивлялась и не беспокоилась. В конце концов, главное осталось позади. Да и интуиция подсказывала, что здесь не стоит ждать новых опасностей.

Девушка дошла до обрыва, ступая босыми ногами по мягкой земле. После того, как чёрно-белый мир был в той или иной степени ею принят, она с удивлением заметила, что и одежда тоже стала другой. Белоснежные струящиеся ткани сменились на простое тёмное платье. Последнее, что роднило с Фрейей, осталось где-то позади.

Женя осторожно спустилась вниз по лишь едва заметной лесенке, которую кто-то так любезно выбил в песчаном склоне, и оказалась на берегу. Впереди совсем тихо шумело серое море. Стоило пройти пару десятков метров — и наверняка ощутишь его прохладу.

Девушка ступила вперёд.

— Госпожа.

Она обернулась в сторону голоса. К ней шёл старик. Он тяжело ступал по песку, опираясь на простенькую деревянную трость. Длинные седые волосы были убраны назад, серый плащ путался в ногах и, кажется, существенно мешал.

— Я вас заждался, — пробормотал старик и чуть склонил голову. Только сейчас Женя смогла заметить, что его глаза, в отличие от всего остального, имели цвет и сияли золотом.

— Оддманд?..

— Да, вижу, вы порядком ошарашены. Не