Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не успела девушка и слова сказать, как парень резко отошёл и, не переставая глупо хихикать и шептать благодарности, побежал прочь, сияющий от радости.
— Ну и дурак… — протянула Эстер, поражённо глядя ему вслед.
Пора было возвращаться домой. Завтра их ожидал ритуал.
Глава 17. Что в имени тебе моём
По-хорошему, Жене надо было разозлиться. Вскочить со скамьи, разнести светлицу к чёртовой бабушке и срочно искать Оддманда. Однако, девушка молча взирала на Эстер, явно не осознавая того, то та только что рассказала.
Понимание приходило постепенно. Сначала Женя поморгала, затем открыла и закрыла рот, так ничего и не произнеся. Эстер смотрела на неё обеспокоенно, нервно перебирая пальцами алую ткань, которой была укрыта скамья.
— Так.
Женя сделала глубокий вдох, а затем громко выдохнула.
— Ещё раз.
— Послушай, я сама не помнила этого, и…
— Но ты это сделала? Ты ему рассказала?
— Я была расстроена! — Эстер едва ли не плакала. — Я злилась, на вас, на себя, на него, ну и…
— Ну и проболталась. Я поняла.
Жене почему-то стало вдруг очень легко. Она откинула голову назад, вперив взгляд в сводчатый деревянный потолок, на который отбрасывала причудливые отблески масляная лампа, стоящая на столе.
— Если бы Святослав тогда не пришёл, ничего бы этого не было, и… — залепетала Эстер, но Женя её прервала.
— Знаешь, — прошептала она, — мне кажется, мы смотрим куда-то не туда. Как будто что-то упускаем из виду… — девушка резко поднялась и принялась во второй раз осматривать помещение. Её глаза нехорошо заблестели. Эстер обеспокоенно забегала вокруг подруги, полагая, что та внезапно сошла с ума.
— Святослав, конечно, тот ещё… фрукт, — хмыкнула Женя, усаживаясь на корточки, чтобы проверить угол светлицы, — и ты сделала откровенную глупость, и наперекосяк всё пошло из-за столкновения двух этих вещей, но… что-то здесь есть… что-то здесь есть ещё…
Вставая на ноги, Женя больно ударилась головой о стол и сдавленно ругнулась.
— Получай, деревяшка! — злобно прошипела она, ударяя кулаком по доскам, и тут же заохала, прижимая руку к груди.
— Так, только не бушуй! — Эстер заботливо обхватила плечи девушки и отвела её в центр комнаты, подальше от какого бы то ни было предмета мебели.
— Мне не больно, — упрямо пробормотала Женя, однако весь её вид буквально кричал об обратном. — Пойдём к Оддманду. Ничего здесь нет.
Эстер кивнула. Её испуг и торопливость резко исчезли; в глазах, до этого невыносимо печальных, потихоньку загорался огонёк авантюризма. Она прекрасно знала, что совсем скоро растворится в небытие, останется отзвуком потерянной памяти в глубине истории, но ничуть этого не боялась. В конце концов, она готовилась к этому очень долгое время.
А Женя смотрела ей в спину, спускаясь по узкой лесенке, и поражалась сама себе. Будь ей меньше эпох, она бы взорвалась вулканом после рассказа Эстер, но в душе было подозрительно тихо. Может быть, сказывалась усталость, однако в голову лезла совсем другая мысль, вытканная минутами раннее на той чудной прялке с золотистыми нитями.
Жизнь для Жени была не более чем чередой спонтанностей. Одно событие порождало другое, то, в свою очередь, порождало третье, и так происходило до тех пор, пока не менялось абсолютно всё окружение. Как дорожка из костяшек домино. Женя сопротивлялась непредсказуемости, как могла: она строила планы, предугадывала исходы и готовилась к каждой развилке, но жизнь была хитрее и изворотливее. Планы не срабатывали, системы ломались в самый неподходящий момент. Желание контролировать всё и сразу не приносило ничего, кроме головной боли.
И Святослав был сам по себе только спонтанностью, порождением досадного стечения обстоятельств. Женя теперь отчего-то ясно понимала, что они были обречены с того самого момента, как оказались на том злосчастном корабле, пересекающем бушующее холодное море. Судьба вела их за руку, как несмышлёных детей, судьба показала им Дом и Рогнеду, судьба преподнесла на блюдечке Ярополка и, в качестве ложки дёгтя, вслед за ним выплюнула Святослава.
— Так вот, что значит видеть будущее… — прошептала Женя куда-то в затылок Эстер.
— Что? — недоумённо переспросила та.
— Ничего.
Пазл собирался практически на глазах, но нескольких важных деталей всё ещё не хватало, а воспоминания, как назло, больше походили на мутные лужи, в которых можно разглядеть разве что собственное напуганное лицо и пасмурное небо над головой. Женя не помнила ритуал. Абсолютно. На самом деле, не она одна. Разве что Эстер видела какие-то жалкие обрывки предшествующих событий, но этого было слишком мало, чтобы воссоздать картину целиком.
— Оддманд! Мы ничего не нашли! — громко заявила Женя, когда они встретили в клети фамильяра. Тот за недолгую разлуку почему-то стал выглядеть более усталым и весь как-то осунулся.
— Тяжело? — сочувствующе спросила Эстер.
— Непросто, — сдержанно ответил Оддманд и махнул рукой куда-то вниз. — Слуги совсем обессилели. Тьма высасывает из них последние силы. И да, — добавил он, мрачнея, — здесь артефактов нет.
— И куда мы теперь? — поинтересовалась Женя. Запястья и предплечья потихоньку начинали зудеть, и она, сама того не замечая, расчёсывала их практически до крови.
— Вероятно, в начало, — вздохнул фамильяр и хлопнул ведьму по руке. — Прекратите. Вы делаете только хуже.
— Чешется, — пожаловалась Женя, состроив жалобную рожицу.
— Перестанет — огрызнулся Оддманд и бросил взгляд на Эстер. Та слабо кивнула.
— Вижу, вы разобрались со всеми… неловкостями. Что ж, теперь у нас есть хотя бы минимальное представление о том, что может ждать впереди.
— А ты знал? — внезапно поинтересовалась Женя, резко вскидывая голову и скрещивая руки на груди (они продолжали нещадно саднить). Фамильяр неопределённо повёл плечами.
— Лишь отчасти. Как вы уже могли догадаться, моё сознание гораздо хуже справляется с массивом воспоминаний, особенно в текущих реалиях. Радует, что я хотя бы не забыл, кто я и кто вы.
— Да, действительно, вышло бы нехорошо… — с Жени мигом спала спесь и она виновато поджала губы.
Где-то сбоку скрипнули половицы. Все повернули головы на звук и замерли — в тенях мерцали зелёным светом безжизненные глаза.
— Да когда же ты уже сдохнешь… — раздался хриплый мужской голос. Незнакомец, тихо посмеиваясь, сделал шаг вперёд. Чиркнула зажигалка; через секунду под ноги Жене упала какая-то горящая тряпка. Деревянные доски вспыхнули мгновенно.
Оддманд схватил в охапку обеих девушек, пряча их от пламени.
— В светлицу! Я открою проход там!
Женя едва ли его слышала. Перед глазами у неё маячили одни только белые кроссовки, которые она уже успела возненавидеть. В голове что-то щёлкнуло, и ведьма внезапно принялась вырываться из рук фамильяра,
