— Мы не в тереме, — как-то робко добавила Эстер. — При посторонних мне нельзя здесь находиться… Но сейчас… Сейчас можно.

Она помрачнела, зябко поведя плечами и накидывая на них платок.

— Нам осталось недолго, да?

Женя не нашлась, что ответить, и лишь кивнула.

— Оддманд уже тебе всё рассказал?

— Немного… Остальное я увидела сама.

— Где я… хм… приземлилась… тоже ты увидела?

— Да, — просто кивнула Эстер, улыбаясь. — Это уже было. Однажды. До… всего этого. Не помнишь?

— Лишь отчасти, — призналась Женя.

— Я занималась пряжей, а потом было видение — девица, увязшая в снегу… Где-то недалеко от Дома. Оддманд запряг сани, и мы поехали тебя искать. Так и познакомились. Но это было тогда… А сейчас просто повторилось.

— Значит, ты меня спасла?

— Да.

Женя тепло улыбнулась.

— У тебя столько сил уходит на то, чтобы видеть грядущее…

— Это ничего не стоит. Не сейчас.

«Рогнеда бы гордилась», — хотелось сказать Евгении, но она прикусила язык. Рогнеды здесь не было, и вспоминать её значило лишний раз окунаться в омут не самых приятных воспоминаний — по крайней мере, для Эстер.

Оддманд кашлянул.

— Как я вижу, вы уже окончательно пришли в себя, — мягко начал он. — Я не смогу снова использовать заклинание, поскольку в этой эпохе книга ещё не написана, а я, пожалуй, слишком стар, чтобы помнить нюансы. Но Эстер согласна помочь.

В доказательство его слов черноволосая девушка кивнула — как-то слишком торопливо и нервно. В её глазах таилось беспокойство и нечто, что невозможно было прочесть с первого взгляда; Женя прищурилась, но решила пока ни о чём не спрашивать.

С трудом выпутавшись из одеяла, девушка села на кровати и с удивлением обнаружила, что она одета в простое льняное платье, а не в те тряпки, которые чуть не стали причиной смерти от переохлаждения.

— Надеюсь, меня переодевал не Оддманд.

— И не надейтесь, — отрезал фамильяр, поправляя манжеты. Взяв в руки подсвечник, он вопросительно оглянулся на ведьм. — Идёте?

— А как же владельцы Дома? Ну, там, и обслуга всякая…

— Не бери в голову, — отмахнулась Эстер, тоскливо бросая взгляд на окно, за которым сгущалась ночь. — Ты сейчас всё поймёшь.

Когда они вышли в подклет, Женя и правда поняла. Слуги ходили с потерянным видом, не обращая внимания на троицу. Видимо, на них уже начало действовать разрушение. Кухарка битый час мешала что-то в чугуне, остекленевшим взглядом пялясь в стену. Женя аккуратно обошла её, заглядывая в дымящийся сосуд. То, что там варилось, уже начало выкипать.

— Кошмар…

— Кошмар, — согласился Оддманд, но, судя по всему, такое поведение обслуги его мало беспокоило. — Эстер, ты что-то видишь?

Девушка отрицательно покачала головой. С каждой секундой выражение её лица становилось всё более грустным.

— Если бы кольцо и кинжал были здесь…

— Ты бы увидела, — закончила за неё Женя. — Может быть, нет никакого смысла задерживаться?

Оддманд странно посмотрел на Эстер и возразил:

— Смысл есть. Я осмотрю клеть, а вы — терем. Возможно, они спрятали их ближе к Эстер, чтобы её магия заглушила их след.

— Как скажешь.

Поведение фамильяра напрягало Женю всё сильнее. Как правило, он не торопился разделяться, чтобы, в случае чего, успеть защитить ведьму, но, видимо, сейчас угрозы не чувствовал.

Эстер взяла подругу за руку и ободрительно улыбнулась.

— Пойдём.

Они миновали служебные помещения, поднялись наверх, а затем свернули к лестнице, ведущей в «женскую» половину дома — туда, где коротала дни Эстер, занимаясь рукоделием и мечтаниями. Только сейчас Женя поняла, что девушка совсем ещё юна, пусть и старается казаться взрослее.

Миновав узкий переход, подруги очутились в светлице.

— Нужно проверить, нет ли тайников, — пробормотала Женя, тут же бросившись простукивать стены. Эстер проводила её тяжёлым взглядом и как-то нехотя прошла в другой угол, заглядывая под стол, укрытый алой тканью.

С каждой минутой надежды таяли. Евгения резко развернулась, ощущая, как к горлу подкатывает комок, и села на лавку рядом с прялкой. От внезапно подступившей к сердцу злости хотелось разобрать Дом на кирпичики и доски.

— Ничего тут нету! — выпалила она, до скрежета сжимая зубы. — Не понимаю, что нашло на Оддманда. Он ведь и сам знает, что…

— Послушай, — Эстер положила руку девушке на плечо и со вздохом села рядом. — Может быть, они не здесь, но… Мне нужно тебе кое-что рассказать.

* * *

…через несколько секунд из темноты к Эстер вышел человек, которого она хоть и никогда не видела вблизи, но узнала мгновенно. Святослав. Помешанный. Он выглядел откровенно плохо — волосы растрепались и топорщились в разные стороны, глаза, чуть покрасневшие, смотрели дико и как-то полубезумно, а пальцы дрожали.

— А ты тут каким чёртом оказался? — нахмурившись, спросила Эстер — тихо, но так, чтобы Святослав точно её услышал. Он вздрогнул и метнул в её сторону затравленный взгляд, а затем огрызнулся:

— Заплутал, как видишь.

— Да что ты.

Эстер поднялась на ноги и скрестила руки на груди, окидывая Святослава взглядом с ног до головы.

— Ну, плутай дальше.

— Погоди! — рука схватила Эстер за плечо, когда она уже было обернулась, чтобы уйти. — Ингрид… Она не приходила…

— И не придёт, — отрезала девушка, грубо вырываясь из хватки. — Не нужен ты ей, дурачок. Иди поживи нормально хотя бы ещё один день.

— Ещё… ещё день? — Святослав замер, а затем вдруг весь затрепетал и бросился вперёд, преграждая Эстер дорогу. — Что ты хочешь сказать?

— Ничего я не хочу сказать. Давай, давай, домой…

— Ну уж нет! — лицо Святослава исказила гримаса злости. — Надоели мне ваши игры! Ни одного дельного слова я не услышал, всё шутки да присказки! Не моего ума дело, думаешь? Не имею права знать, да? А Ярополк, значит, имеет?

Эстер отпрянула, ошарашенная такой реакцией, а затем, не в силах сдерживать собственную боль, подскочила к Святославу и прокричала почти что ему в лицо:

— А что ты с правдой делать будешь, а?! Вот скажи мне, что будешь делать, если скажу тебе, что завтра помрёшь?! Плевала на тебя Ингрид, и я на тебя плевала! На всех вас, дурная ты голова! Иди домой, меда выпей да спать ложись, авось ещё не заметишь, как богу душу отдашь! Никому ты не нужен, понимаешь?! Ни ты, ни вся твоя деревня! Ярополк один у нас в макушку поцелованный, да и то сам ни черта не знает…

Осознав, что зашла слишком далеко, Эстер побледнела и тут же прикусила язык. Святослав смотрел на неё, как зачарованный, а затем вдруг улыбнулся широко и подался вперёд, крепко стискивая ведьму в объятиях.

— Спасибо! — забормотал