колец с камнями, толстую цепь с овальной подвеской. В её центре в обрамлении прозрачных камней выделялся рубин. В свете свечей камни заискрились всеми цветами радуги.

«Бриллианты?» — восхитилась Ника, рассматривая подвеску, впервые наблюдая за игрой света на тонких гранях алмазов:

— Сколько она может стоить?

Мама поспешно обернулась на дверь и накрыла украшения бумагами.

Ника вздохнула, взяла верхний документ и стала его изучать.

Госпожа Маргрит выстраивала столбики из золотых монет.

Руки Ники задрожали, когда она поняла, что перед ней вексель Анники Ван дер Меер, оформленный на предъявителя и датированный январём текущего года.

«Три векселя», — добавила к нему два оставшихся. Осмысливала итоговую сумму.

— По сто в каждом мешочке, — глухим голосом сообщила мама о результатах подсчётов.

— На похороны хватит? — уточнила Ника, не глядя на женщину, углубляясь в изучение бумаг.

— Зачем?.. — услышала она слабый голос госпожи Маргрит. — Зачем Якоб собирался брать кредит, если мог купить пивоварню на эти деньги?

Игнорируя вопрос, Ника думала о своём. Если Якубус за подделку завещания взял с Анники десять процентов от полученной в банке суммы, а столько обычно и берут, то… наследство у Ван дер Меера действительно немалое.

— Зачем он заложил наш дом? — спросила мама, растеряно глянув на дочь.

Ника посмотрела на неё с удивлением — не понимает?

— Видимо, на тот момент у него не было всего этого, — бросила взгляд на жёлтые столбики монет, мягко отражавшие свет свечного пламени.

— Откуда столько золота? — госпожа Маргрит, наконец, задала правильный вопрос.

— А вы не догадываетесь? — едко усмехнулась Ника, наблюдая, как женщина беспорядочно сбрасывает монеты в ларец.

— Ах, Якоб, Якоб, — всхлипнула мама, глядя на бумаги в руках дочери. — Что там?

— Векселя жены Ван дер Меера из нашего банка, оформленные на предъявителя.

— У Якоба её векселя? Все?

Ника наклонила голову к плечу и оставила вопрос без ответа.

— Не пугай меня, дочь! — госпожа Маргрит схватилась за край столешницы, чтобы не упасть. — Сколько? Сумма… какая? — прошептала еле слышно.

— Смотрите сами. Три векселя, — вручила бумаги женщине. — Судя по всему, плата за оказанную услугу. Их надо вернуть Ван дер Мееру.

— Зачем? — заметно успокоившись, щурясь, мама вчитывалась в прописанные суммы на бумагах.

— Во-первых, Ван дер Меер обо всём знает и молчит. Во-вторых, чтобы он молчал и дальше, мы ему должны вернуть всё до коп… до последнего стювера, — со вздохом поправила себя. — Чем больше ему отдадим сейчас, тем меньше останется долг. В-третьих…

— Долг? — госпожа Маргрит вскочила и бросила векселя на стол. — Руз, о каком долге ты говоришь? Ван дер Меер убил твоего брата! — вскрикнула с ненавистью.

— Не кричите, — шикнула на неё Ника, оглядываясь на закрытую дверь гостиной. Что за ней стояла Хенни, она не сомневалась. — Как он это сделал? Я опоила его снотворным. Он заснул прямо за столом. Когда Якубус утонул, Ван дер Меер крепко спал.

— Откуда ты знаешь, когда утонул Якоб? — прищурилась мама с подозрением.

— Не знаю, но уверена, что Ван дер Меер всю ночь спал как младенец и из дома выйти не мог.

— Тогда кто убил Якоба? Он не мог утонуть в канале.

— Думаете, у него нет врагов? — Ника ткнула пальцем в ларец. — Откуда золото? А украшения?

Женщина потрясённо молчала и Ника продолжила:

— Купил будущей жене на оставшиеся гроши после уплаты всех полагающихся налогов и выделения денег на продукты? Какое жалованье у капитана ночного дозора, не подскажете?

Госпожа Маргрит поджала губы, торопливо складывая векселя. Обиженно молчала.

В заключение Ника отметила:

— Если деньги заработаны честно, то все украшения можно без опасения продать и вырученные деньги отдать в счёт долга Ван дер Мееру.

— Избавиться от украшений следует обязательно, но не в Зволле, — соизволила ответить мама. — Отдай ему, — с презрительной миной бросила векселя на стол.

Никто из них так и не посмел озвучить очевидное: Якубус промышлял разбоем. Один или не один — не столь важно, теперь его нет.

Ника была довольна, что отпала необходимость воевать за сохранность серёжек с небесно-голубыми сапфирами.

Она накрыла пустой ларец платком и ушла в свою комнату. До возвращения скорбящих из церкви у неё есть время отдохнуть. Осталось потерпеть ещё немного и всё закончится.

* * *

Спустившись в гостиную, Ника не сразу обратила внимание, что у длинного стола, уставленного разносолами, не стоят стулья. Удивилась: «Шведский стол?» Изобилие блюд, свобода выбора и неограниченные размеры порций? Неожиданно.

Догадку подтвердили стоявшие на краю стола стопки тарелок и лежавшие рядом столовые приборы.

Ника думала, что поминки пройдут в традиционном стиле: скорбящие сядут за общий стол, помянут усопшего обильной едой и питьём и разойдутся.

Она пошла вдоль стола, оценивая разнообразие приготовленных соседями блюд. Помочь скорбящим поддерживать силы все эти дни — первейший долг соседей и друзей. Семья усопшего слишком подавлена горем и ей не до готовки поминального обеда.

Однако алкогольные напитки, пиво, морсы и лакомства — забота хозяев.

Особое внимание Ника уделила изучению сладостей. Их обилие восхитило; во рту собралась слюна.

Девушка рассматривала сахарные конфеты, марципановые пирожные, засахаренный миндаль, смешанный с длинными белыми нитями «леденцов»37.

Отдельно в чашах высились горки миндаля, изюма, вяленого инжира, обжаренных в масле и посыпанных сахаром и корицей каштанов.

В центре стола возвышалась тацца38 со сладостями в форме морских раковин и моллюсков, покрытых сахарной глазурью, миндалем и анисом.

В деревянных круглых коробочках — похожая на мармелад паста из айвы.

На широком фарфоровом блюде — румяные булочки с прослойкой из взбитых сливок.

Всё выглядело аппетитно и эстетично, но расстановка основных блюд казалась беспорядочной, случайной.

— Хенни, — остановила она забегавшуюся, уставшую служанку. — Не будет ли лучше, если блюда расставить по группам?

— Как? — вскинула та изогнутые брови.

— Сразу от входа в гостиную разместить на столе корзиночки с хлебом и холодные закуски, мясную нарезку, сыры, масло. Оливки. Затем выставить горячую еду из мяса, рыбы, овощей, сырный омлет, блины. Соусники поставить рядом с блюдами, для которых они предназначены. Сладости и фрукты перенести на другую сторону стола.

— Ах, госпожа, делайте, как желаете, — махнула Хенни рукой. — У меня уже ни на что нет сил. Вам стало лучше после сна? — спросила она, вглядываясь в её лицо.

Ника кивнула. После пяти часов беспробудного сна она чувствовала себя бодрой. Поспала бы ещё, но её разбудили.

В её комнату, как к себе домой, вошла незнакомая женщина. Неопределённого возраста, в просторных чёрных одеждах, похожая на наседку, растерявшую своих цыплят, она обняла толком не проснувшуюся Нику и расплакалась. Сетуя на сиротскую долю Руз, помогала ей одеваться. Говорила много