— Простите, подождите, — вскочила, будто меня в пятку ужалили.

— Да, леди Валери? — прищурился монарх.

— А что с Джоном? Как он себя чувствует?

Беллард переглянулся с Эдвардсом, словно ожидал его одобрения. Лицо ищейки помрачнело, а я, устав от их бессловесной беседы жестами, картинно хлопнула себя по лбу. С этой ревностью придется что-то делать.

— Ваш друг идет на поправку. Не так скоро, как ему хотелось бы, но он в сознании, в меру слушается моих лекарей и стремится побыстрее покинуть госпиталь. Иногда приходится его усмирять.

— Его ждет наказание?

Этим вопросом я вызвала неудовольствие его величества.

— Я всегда держу свое слово, дорогая. Все бродяги получили мое помилование и даже вознаграждение. Их грехи прощены... естественно, если они не вернутся к старому образу жизни. А теперь все-таки прошу меня отпустить, после бунта и предательства стражи у меня полно дел. Я бы перекинул их на советника, но...

— Но в этот раз ты справишься без меня, — весело закончил за него инквизитор. — Не смеем задерживать.

Проводив правителя восвояси, Райан запер дверь на все защелки, на всякий случай наложил заклинание, чтобы нас наверняка не побеспокоили, а потом уже посмотрел на меня.

В глазах наливалось желание, но перед этим...

— Мы можем отказаться от свадьбы. Не бойся Белларда. Никто не заставит делать тебя то, к чему ты не готова.

— Да? — от удивления у меня вверх поехала бровь. — Кажется, не так уж и давно ко мне в избушку вломился один маг, обвинил в незаконном ведьмовстве, пленил, буквально расставил западню, отвел в катакомбы и заставил по обряду бродяг выйти за него замуж. Я ничего не забыла?

С каждой сказанной фразой я шире улыбалась, а ищейка, напротив, хмурился.

— Если бы не это, мы бы не познакомились, — заворчал он. Шагнул вперед, развел руки и свел их обратно у меня за талией. — Ты вольна выбирать, я задолжал тебе долгие ухаживания, романтику, подарки.

— Ты умеешь ухаживать? — мне понравилось его поддевать.

— Только за тобой, — моей оголенной шеи коснулось горячее дыхание.

Он словно издевался. На один миг я почувствовала себя хозяйкой положения, но за долю секунды наглец вновь вернул себе бразды правления. Повел в гостиную, усадил к себе на колени, но не перестал дотрагиваться, прижимать к себе.

— Да, Райан, — выговорила неслышно, жмурясь от удовольствия.

— Что?

— Я соглашусь на вторую свадьбу. На первой ты был ранен, плохо себя чувствовал, а я до твоего появления думала, что ты погиб. Мне тоже нужен праздник.

— И он будет.

***

Как и обещал его величество, свадьба действительно вышла шикарной. Из Валери Морган, сиротки, безродной ведьмы, нищенки и бывшей преступницы я превратилась в аристократку, леди Эдвардс.

Было приглашено неимоверное количество гостей, но я настояла, чтобы мои друзья из катакомб Монружа тоже присутствовали. Беллард не смог мне отказать, а своему другу тем более.

На глазах этого пестрого столпотворения мы сказали друг другу да. В этот раз были честны и перед собой, и перед богами.

Регина поймала мой букет, а Мари костерила аристократов, пугая богато одетых приглашенных своими простоватыми манерами и грубыми речами.

Веселое зрелище, между прочим.

К сожалению, встречи с Джоном не получилось.

Он выздоровел, прислал записку с поздравлениями и извинениями, но на торжестве не присутствовал. Не захотел. Мне было известно, что король назначил его в отряд городской стражи, дал жилье и приличное жалованье. К бродягам Джон тоже не вернулся.

Я скучала по нему, жалела, но осознавала, что такому гордому человеку, как был мой друг, эта жалость ни к чему. Ему будет неприятно, он ее не привет, и поэтому не искала возможности увидеться с ним.

Аластора Венсана арестовали, заключили в отдаленной тюрьме, повесили на запястья артефакты, лишающие его магии. Детей герцога оправдали, но путь к государственным должностям им был закрыт.

Часть бродяг получили шанс на новую жизнь, кто-то все-таки остался в подземельях. Старалась никого не судить.

После свадьбы Райан продолжил службу у монарха. Уходил рано, приходил поздно, собирая вокруг себя новых, верных людей, в ком он бы не посмел сомневаться. А я училась у господина Эрту и достигла отличных результатов.

— Валери, милая, — обратился он ко мне примерно через месяц после бунта. Погода изменилась, серое небо рассеялось, давая лучам солнца коснуться земли. Таяли сугробы, а с юга дул теплый ветер. — А как давно ты проверяла свое здоровье?

— В смысле? — оторвалась от учебника. — Мне-то зачем?

Я лукавила, несколько дней назад ощущала необычайную сонливость, слабость в мышцах. Периодически тянуло живот. Все сваливала на женские недомогания, усталость, пережитый кошмар и тревогу за своего новоявленного супруга.

— Я советую присмотреться к себе, дорогая, — вздохнул лекарь. — Аура у тебя, девочка, изменилась.

— Это опасно? — ахнула я.

Волшебное сияние вокруг человека могло измениться лишь в двух случаях: если он получил сложное проклятие или беременность.

Вся радость мгновенно потухла. Я не на шутку испугалась. Только в моей жизни началась светлая, счастливая полоса, и новая напасть.

Господин Эрту закачал головой и фыркнул.

— Женщины, вы начинаете суетиться на пустом месте. О чем ты в первую очередь подумала, глупышка?

— О порче, — честно призналась я.

— А ведь второй вариант более вероятен, — снисходительно улыбнулся мой наставник.

Доходило до меня медленно. Очень медленно. Но когда дошло...

— Боги... — и даже после пояснения не могла поверить, что это происходит со мной. — Ребенок?

Ладони потянулись к плоскому животу.

— Совсем маленький срок, — заключил ученый наметанным глазом. — Поспеши к любимому, это точно заставит его больше сидеть дома.

Быстро попрощавшись с пожилым мужчиной, я выскочила из его особняка и в экипаже вернулась в родные стены.

Высшие силы благоволили мне, потому что к этому часу инквизитор оказался в своем кабинете.

— Райан... — я кинулась ему на грудь.

— Валери, что случилось? Ты в порядке? — я порядком переполошила возлюбленного.

— Да, нет, не знаю, — из трех вариантов не могла подобрать подходящий.

Отстранилась, принялась ходить по комнате и взъерошивать свои волосы. А маг, уняв эмоции, преспокойно уселся в кресло. Устроил подбородок на ладони и следил за моими чудными движениями.

— Если перестанешь сновать как белка, и дашь мне сказать, — начал он, и я застыла,