В газетах далее высказывались взгляды, что Морская рота — это не что иное, как «почетный караул» при Верховном Правителе, и журналистами чины роты именовались «колчаковцами».

В начале июля 1918 года личный состав роты составил 100 человек. Под помещение для роты была отведена одна из казарм, почти без инвентаря, расхищенного самым бесцеремонным образом китайскими войсками, занимавшими соседние казармы.

Следует отметить, что во внутренней жизни и в период боевых походов рота во многих отношениях предоставлялась сама себе, и только неустанная энергия и инициатива заведующего речными операциями и труды его помощников спаяли из роты крепкую боевую единицу.

Канонерки большевистской Амурской флотилии посменно несли сторожевую охранную службу на Амуре, против устья реки Сунгари.

Первоначальная задача, поставленная командованием Морской роте, заключалась в захвате большевистской канонерки «Сретенск» с дальнейшей целью выхода на ней в Амур. Там на амурских просторах и должна была продолжиться дальнейшая борьба с остальными судами флотилии.

14 июля 1918 года на рассвете, выслав паровые катера вперед, рота выступила в поход из Харбина вниз по Сунгари на пароходе «Восьмой» КВЖД под личным командованием заведующего речными операциями. Переход в 700 верст был сделан за двое суток.

Прибыв в местечко Тузаки в 12 верстах выше Лахасу-су, выяснилось, что большевистская канонерка ушла накануне в Хабаровск, и, следовательно, сам объект замышлявшейся операции исчез.

16 июля на рассвете паровые катера «Рыболов» под командой старшего лейтенанта Сибирской флотилии Бориса Николаевича Рыбалтовского и «Талисман» под командой старшего лейтенанта Николая Сергеевича Харина, с 30 вооруженными чинами Морской роты на палубе, вышли боковым рукавом на Амур и внезапно атаковали «Сретенск», пристав к его борту.

После первых же выстрелов большевики бежали по сходням на берег. Усилиями 30 человек были захвачены пароход «Сретенек» с двумя баржами, таможенной брандвахтой и моторной шхуной «Де-Кастри» на буксире, «Сретенск» снялся с якоря и после переговоров с китайцами приведен в Лахасу-су.

На пароходе и баржах было взято в плен около 20 большевиков и захвачено 25 винтовок с патронами. После жестких переговоров с китайцами, так как начальник гарнизона в Лахасу-су не хотел пропускать захваченные белыми суда, 18 июля караван снялся с якоря и вышел по реке в Харбин, куда благополучно прибыл через шесть дней.

За проведенную операцию и захват у большевиков имущества более чем на миллион рублей по ценам того времени командование произвело отличившегося при захвате старшего лейтенанта Безуара в капитаны 2-го ранга и поощрило других участников набега.

В начале сентября 1918 года стало известно о падении советской власти в Хабаровске. 8 сентября заведующий речными операциями на посыльном судне «Сретенск» вышел в устье Сунгари.

По приходу в Лахасу-су моряки выяснили, что советская канонерка покинула свой пост на Амуре и ушла в Хабаровск — забрать спасавшихся бегством советских чиновников и документы штаба городского гарнизона.

Когда 21 сентября «Сретенск» с баржой пришел на базу и вошел в затон, на борт его поднялись три японских офицера, расспросивших о целях прихода и предложивших старшему лейтенанту Николаю Сергеевичу Харину отправиться в Хабаровск в штаб командующего союзными войсками генерала Оой.

Там между старшим лейтенантом Соловьевым и чинами штаба командования состоялись переговоры об условиях пребывания русского военного корабля с вооруженным отрядом на борту возле расположения японских войск.

Переговоры к положительным результатам не привели, и японцы в ультимативной форме предложили старшему лейтенанту Алексею Васильевичу Соловьёву покинуть базу. Не желая вступать в вооруженное столкновение с японцами, Соловьев отдал приказ выйти «Сретенску» из затона и встать на якорь перед городом.

В условиях полного контроля всей области японцами Отдельная морская рота не могла выполнять боевые задачи и фактически самораспустилась.

Ее чины вошли в состав других частей и подразделений Восточного фронта.

Алексей Васильевич Соловьев в мае 1921 года оказался в составе десантного белого отряда, освободившего Владивосток от большевиков, а после недолгое время даже возглавлял Сибирскую флотилию, дослужившись до чина капитана 1-го ранга.

После падения белой власти в Приморье он активно участвовал в эвакуации войск атамана Семёнова, будучи командиром 3-го дивизиона Сибирской флотилии.

На вспомогательном крейсере «Лейтенант Дыдымов» Соловьев прошел часть пути в героическом походе эскадры адмирала Старка, вывезшей русских людей и часть войск с Дальнего Востока в 1922 году, и в декабре трагически погиб вместе со своим крейсером и командой во время шторма в Восточно-Китайском море.

Необычная, трагическая судьба, но у кого в те годы из русских моряков она была иной?

Возникший на юге России вследствие затягивающейся Гражданской войны хаос радовал германское оккупационное командование и «союзную» Антанту, не стремившихся к политическому равновесию в регионе.

Ибо обе противоборствующие стороны — германцев и Антанту — вполне устраивала дестабилизация русских сил на Черноморском побережье.

Разрушительная работа англо-французских представителей, выражавшаяся прежде всего в препятствовании снабжению оружием и продовольствием по заключенным договорам, существенно подрывала тылы Вооруженных сил Юга России, расходовало людские и материальные ресурсы и в конечном счете неоднократно ставила под угрозу безопасность Белого тыла.

Не добавили спокойствия командованию ВСЮР и ведущиеся сепаратные переговоры малороссийской Рады с германским командованием. Немедленно после заключения между ними договора германские войска начали занимать украинские территории и быстро добрались до Крымского полуострова.

Следствием этого стала вопиющая ситуация на захваченных германцами русских военных базах. 4 мая 1918 года на стоявших на рейде в Севастопольской бухте судах, взвились германские флаги. Впрочем, оставаясь на севастопольском рейде, команды ряда судов подняли на них Андреевские флаги в знак протеста против притязаний германцев на русский флот.

Вся 2-я бригада линейных кораблей под командованием вице-адмирала Андрея Георгиевича Покровского, несколько подводных лодок и быстроходных катеров, оказались во власти германцев при попустительстве «независимых» малороссийских политиков.

Сам Андрей Георгиевич Покровский, бывший до того начальником обороны северо-западной части Черного моря, не раздумывая, принял предложение поступить на службу в провозглашенный «гетманский флот».

Желание Покровского весной 1918 года оказаться вне жесткого политического конфликта между Германией, большевиками и «самостийными» правительствами Южной России, заставило сделать его выбор в пользу службы гетману Скоропадскому.