Часть коммерческого флота французское командование принудительно зафрахтовало для своих нужд. Некоторые большие пассажирские пароходы Российского общества пароходства и торговли до конца Гражданской войны так и оставались в их распоряжении и, в частности, использовались ими для репатриации русских солдат бывших Особых бригад, сражавшихся на Западном и Македонском фронтах, и возвращавшихся из Германии военнопленных.

С другой стороны, именно фрахта приносила казначейству ВСЮР валюту, которой её казначейство расплачивалось за покупки у иностранных коммерсантов всего самого необходимого для продолжения военной борьбы.

Между тем командированный в штаб адмирала Канина Анатолий Павлович Ваксмут по прибытии и представлении адмиралу горячо взялся за дело.

Направившись в Севастополь, в штаб Украинского флота, он в течение двух недель безуспешно пытался добиться приема у командующего украинским флотом контр-адмирала Николая Ивановича Черниловского-Сокол.

Гетманские адмиралы старательно избегали официальных встреч с коллегами и столь же старательно уклонялись от ведения с ними какой-либо переписки, — даже намек на возрождение русского флота на Черном море пусть даже в столь ничтожном виде, как один корабль, выданный России украинскими политиками, пугал гетманское правительство в Киеве.

Они искренне полагали и убеждали себя в том, что именно этот малый жест может послужить впоследствии утрате столь тщательно лелеемой ими независимости.

Убедившись, что положительного ответа на просьбу командования ВСЮР русской морской делегации не добиться, Ваксмут с офицерами поспешил вернуться в Новороссийск.

Истории было угодно поставить точку в этом деле, когда, ввиду бездействия адмирала Канина и его штаба, приказом Главнокомандующего от 25 марта 1919 года должность командующего несуществующего флота была упразднена.

На смену Канину пришел энергичный контр-адмирал Михаил Павлович Саблин, прибывший в Севастополь 2 апреля 1919 года.

Бездействие его предшественника не прошло даром. Время было упущено, полноценный флот не был создан, да и положение на фронте у ВСЮР предполагало скорую необходимость эвакуации всех белых сил и технических средств из Новороссийска морем.

По возвращении в Новороссийский порт старший лейтенант Ваксмут обратил внимание на стоявший там «бесхозный» ледокол с ободряющим именем «Полезный», и у него возник план, скромный по масштабам фронта, но знаменательный по своей идее.

Ваксмут предлагал чиновникам Морского штаба доложить Саблину о намерении им «реквизировать» гражданское судно и, вооружив его, положить тем самым начало новой флотилии.

Получив одобрение командования, Ваксмут был передан в подчинение старшему лейтенанту Сергею Ивановичу Медведеву, назначенному командиром ледокола.

Стараниями молодых офицеров на ледокол были привезены с завода и установлены 75-мм орудия, а над кормой снова взмыл ввысь Андреевский флаг.

Анатолий Петрович Ваксмут получил должность старшего офицера «Полезного», а артиллерийским офицером на корабле стал лейтенант Балтийского флотского экипажа Сергей Яковлевич Ильвов, брат будущего бытописателя 1-го Кубанского похода Корнилова Бориса Яковлевича Ильвова.

Это был испытанный участник морских и сухопутных сражений, который прошел не только рука об руку с братом Борисом, но и его женой Зинаидой Валериановной Ильвовой, служившей в Морской роте Добровольческой армии сестрой милосердия.

Штурманом на «Полезном» был назначен старый морской волк мичман Михаил Иванович Тихомиров. Одним словом, команда ледокола «Полезный» подобралась отличная, да и сам корабль с первых своих дней боевых походов принял участие в многочисленных операциях.

Он курсировал у северо-западных берегов Азовского моря, крейсировал от Геническа до Мариуполя, прикрывал с моря ряд сухопутных операций войск ВСЮР.

В 1920 году ледокол был выслан обеспечить охрану Арабатской стрелки и позиций белых на Ак-Манае. Именно на эти позиции к ледоколу несколько раз подходила подводная лодка «Тюлень» для оказания кратковременной помощи.

Лодкой тогда командовал капитан 2-го ранга Владимир Владимирович Погорецкий, бывший некогда русским морским агентом в Британии. Над лодкой вчерашнего военного разведчика, приходившей в надводное положение, гордо реял непобедимый Андреевский флаг.

Этот командир «Тюленя» прожил долгую жизнь, часть которой, пришедшейся на годы Гражданской войны, была исполнена для Погорецкого немалых трудностей и лишений. Скончался он в далекой канадской провинции Ванкувер в 1970 году, пережив многих из своих сослуживцев и соратников по антибольшевистской борьбе.

Не менее любопытна и судьба знаменитого «Тюленя». Лодка была заложена на верфях 16 августа 1913 года и спущена на воду 19 октября 1913 года. В январе 1915 года на нее были установлены двигатели дизеля и аккумуляторная батарея. Испытания подводного судна завершились уже 19 марта 1915 года. В том же году в состав Императорского флота вошли другие подводные лодки «Нерпа», «Морж», «Нарвал», «Кит» и «Кашалот».

Весной 1915 года русские подводники начали активные операции на Черном море у турецких берегов: Лодка «Тюлень» по праву считалась одной из наиболее удачливых русских подводных лодок, что в немалой степени является заслугой ее командира, тогда старшего лейтенанта Михаила Александровича Китицына.

Свою известность он приобрел в годы Великой войны.

В 1915 году его «Тюлень» захватил или потопил пять турецких парусников, а в 1916-мот его умелых действий пострадали 21 турецкий парусник и 3 торговых парохода, в том числе даже хорошо вооруженный военный транспорт «Родосто» водоизмещением 6000 тонн. Его «Тюлень», невзирая на возникший на борту транспорта пожар, привел в качестве «приза» в Севастополь.

Захват «Родосто», является, пожалуй, единственным случаем в нашем флоте, когда подводная лодка после артиллерийского боя с судном противника не только вышла победителем, но и сумела привести его в свой порт.

История этого небольшого сражения достойна сюжета для отдельного рассказа.

Заканчивался четвертый день боевого дежурства подводной лодки «Тюлень» у турецких берегов на важной морской коммуникации противника Зонгулдак — Стамбул, по которой осуществлялась основная поставка угля для турецкого военного флота из Зонгулдакского угольного бассейна. Русская субмарина находилась в надводном положении недалеко от острова Кефкен, когда в 22 часа её сигнальщик заметил вдали большой пароход, плавно скользивший по водам от Босфора вдоль турецкого берега. По сигналу боевой тревоги орудийные расчеты двух 75-мм пушек «Тюленя» заняли свои места, и Китицын решил опередить пароход, внезапно его атаковать и вынудить отойти от турецкого берега в открытое море.

Для экипажа «Тюленя» предстоящий бой был далеко не первым опытом атаки коммерческих судов противника. Всегда после первых же выстрелов турецкие команды покидали обреченное судно, которое затем пускалось русскими подводниками на дно. Однако на этот раз все произошло совсем иначе. В 22 часа 45 минут с русской лодки прозвучал первый выстрел, но сразу же в ответ с парохода грянули два орудия. Как выяснилось впоследствии, на «Родосто», вооруженном 88-мм и 57-мм орудиями, находился германский экипаж.