Мне сложно было все это осознать.

– Его нельзя убить? Совсем? Даже без кольца?

– Нет, – Ингрун улыбнулась. – Можно, конечно. Любая серьезная рана убьет его, как и любого другого. Душа оторвется и улетит в Табер, как бы крепко не привязывали ее. Но у него всегда гораздо больше шансов выжить, побороться за свою жизнь.

– Но разве это плохо?

– Это сохраняет тело, но убивает душу. Нельзя получить все сразу. Он меняется. Сначала незаметно. Но это накапливается, словно снежный ком. Все больше и быстрее, и однажды уже не остановить, – Ингрун нахмурилась, вздохнула. – Когда он прыгнул с обрыва к тебе… Без всего этого, даже с печатью Таррена на пальце, он бы умер. Кольцо не способно защитить от такого удара, его сила не так уж велика.

– От яда и от ножа в спину, – тихо сказала я. – Но хороший удар может переломать кости.

– Да. Ты знаешь сама. Конечно, я немного помогла Эрнану, иначе сейчас бы он не смог стоять на ногах. Но все это лишь приближает тот момент, после которого назад уже не вернуться.

– А он знает об этом?

– Конечно. Я с самого начала объяснила ему. И напоминала снова, когда он собирался драться с морскими демонами. Я пыталась сказать ему, что никакая дань не стоит того. Но он не слушал.

– Он и не станет слушать, – сказала я.

Ингрун грустно улыбнулась.

– Не станет. Но тебе нужно решить, сможешь ли ты оставаться с ним рядом. Зная все. Он сам все про себя знает. Он сказал, что не станет держать тебя, если ты решишь уйти. Но он любит тебя. И, возможно, эта любовь сможет его спасти. Можешь не говорить мне ничего, просто реши для себя сама.

* * *

Я подошла к нему, встала рядом.

Он поднялся.

Молча.

Глядя мне в глаза, словно ожидая приговора.

– Она сказала, ты чудовище, Нарин, – я протянула руку, сначала чуть коснулась его плеча, потом подалась вперед и прижалась к нему, щекою к груди. – Наверно, она права. Но меня так просто чудовищами не напугать. Я видала и похуже тебя.

– Куда уж хуже? – он усмехнулся.

– И не спрашивай. Пойдем лучше домой? Хорошо?

Я обняла его. Подняла глаза.

Он счастливо улыбался мне.

И ничего больше не надо.

Я так и проснулась на его плече. Приоткрыла глаза, стараясь не двигаться лишний раз, чтобы не будить его. Он спал, лежа на спине, чуть повернув ко мне голову, обнимая меня одной рукой. Глубоко и ровно дышал во сне.

Раннее утро, солнце едва встало, можно еще спать и спать.

Не спалось.

Мы вернулись вчера так поздно. Почти не разговаривали. Я не знала, что сказать. Мне нужно было все обдумать, принять. Я не сомневалась в своем решении, просто нужно понять, как дальше со всем этим быть. Эрнан ничего не говорил, не мешал мне.

Он проводил меня до моей спальни, и мы долго стояли у двери, обнявшись. Молча.

Я думала, он сейчас уйдет.

Но он так и не ушел.

Он держал меня за талию, чуть поглаживая большими пальцами живот, потом притянул к себе, прижав крепко. Поцеловал. Так жадно, словно в последний раз. Я чувствовала его всем телом. Его тепло.

Огонь в его глазах.

Жизнь…

Он протянул руку, открыл дверь.

И я шагнула внутрь, чуть увлекая его за собой.

И он легко подхватил меня на руки. И отпустил только в глубине комнаты, рядом с кроватью. Расстегнул застежку на моем платье, оно упало к ногам. Снова поцеловал меня, потом в шею, плечи… его губы обжигали кожу, и так сладко ныло где-то внизу живота.

И сбивалось дыхание.

Я стащила с него рубашку.

Смерти нет. Совсем. Я никогда еще не чувствовала себя такой живой. Такой желанной. Никогда сама еще не чувствовала такое возбуждение. Без смущения, без осторожности, без всякой неуверенности в себе. Это вдруг пришло и накрыло само.

Даже не любовь – страсть. Жажда жизни. Вот здесь и сейчас. Я хотела его всего.

Он мой. И я никому его не отдам. Тем более смерти. Никогда. Мы оба будем жить вечно, у нас будут дети и внуки…

Мне кажется, я кричала, но мне было так хорошо…

А потом мы лежали обнявшись. Тихо. Звезды поблескивали за окном.

Я разглядывала шрамы на его груди, на плечах, осторожно водила по ним пальцем. А он рассказывал, как эти шрамы получил, разные истории, правдивые или не очень, мне было все равно. Мне просто нравилось слушать его голос. Нравилось прикасаться к нему. Нравилось, как он обнимает меня, водит ладонью по моей спине. Нравилось, как колется его подбородок, когда он целует меня.

Такая блаженная расслабленность и покой.

А потом я уснула.

Солнце едва встало.

Он сначала чуть улыбнулся и только потом открыл глаза.

– Не спишь?

– Нет, – тихо сказала я. – Не спится. Я тебя разбудила?

– Я тоже уже не спал.

– Притворялся?

– Да. Думал, ты еще уснешь. Не хотел мешать.

Я легонько толкнула его в бок.

– Ты снова обманывал меня?

– Почему снова? Хочешь, я расскажу тебе какую-нибудь страшную правду. На ушко?

Он смеялся надо мной.

Потянулся, легонько прихватил мое ухо губами.

– Вот уж не надо! – запротестовала я. – Я уже вчера столько правды выслушала, что сил нет. Надо сначала с этим разобраться.

– Ингрун напугала тебя? – он все еще улыбался, легко и беззаботно.

– Да, немного. Открыла мне глаза. На тебя и на Хаддина.

– А про Хаддина ты не знала?

– Нет, – я закусила губу, прижалась к нему щекой. – С тобой такого никогда не случится.

Скорее почувствовала, чем услышала, как он вздохнул.

– Посмотрим…

– Нет, Нарин! – горячо начала я. – Ингрун сказала, что это еще ничего не значит. Что пока все хорошо, и, может быть, ничего не случится. Время все сгладит. Все будет хорошо, вот увидишь. Нужно только быть осторожнее, отдыхать больше, восстановить силы. Не делать глупостей…

– Не делать глупостей?

Теперь он вздохнул уже совершенно отчетливо.

Аккуратно вытащил руку из-под моей головы, сел.

Я хотела еще сказать ему… но слова застряли в горле. Не будет он осторожнее. Если я буду настаивать, то могу потерять его.

Он смотрел на меня. Сожаление в его глазах.

И вдруг…

– Вот, возьми, – снял с пальца кольцо и протянул мне. – Пусть оно будет у тебя.