того, чтобы обеспечить семье должный уровень жизни и не привлекать внимание.

Заскучавший было уже Ник подобрался и сконцентрировал взгляд на Иване Афанасьевиче.

Глава 20

Ретроспектива. Григорий Шелихов

Генерал Чан смотрел на огни ночного города и не мог отделаться от мысли, что слышит чьи-то голоса. Да и как в такое можно поверить, кто в здравом уме признается в таком?

Тихий, еле различимый шёпот на втором этаже в спальне и на первом в районе кухни или веранды, наоборот, более отчетливый, не давал покоя: злил и раздражал все сильнее. И главное, раньше он за собой такого не замечал.

Может, всему виной это гонка за кресло губернатора? А может, и то, что новые апартаменты, расположенные в самом центре исторического квартала, странным образом давили на него.

Вот и сейчас, проснувшись в холодном поту, он спустился вниз и, выпив воды, замер: голоса, доселе неразборчивые, сейчас тихим настойчивым шёпотом требовали взять лопату и выйти во двор.

Сжав столешницу руками так, что побелели пальцы, он сделал шаг, другой и пришёл в себя, когда, отбросив лопату, он продолжал рыть руками под цветком сливы.

Голос, что шептал раньше, кричал в ушах, требуя не останавливаться.

И вот наконец он нащупал между корней небольшую железную шкатулку. Трясущимися руками, генерал отряхнул её от земли и повернул небольшой ключик, не заметив, как дрожащие пальцы поцарапались о рельефный узор, открыл влажную от крови шкатулку.

Кровавая жертва принесена — наконец-то!

* * *

Гирин встретил графа сильным ветром, что сбивал с ног, местные, предчувствуя начало непогоды, забились в свои дома, туристы же небольшими группами, снующие везде со своими фотоаппаратами и смартфонами, захватили все свободные помещения, делая акцент на специально оборудованные для приезжих чифаньки, они же «китайки», как их окрестили в народе — небольшие кафе и ресторанчики с демократичными ценами, странными названиями и аляповатыми интерьерами.

Для припозднившихся путников то тут, то там кричали зазывалы, размахивая руками и жестами показывая что у них лучше чем там и трава зеленее, и стулья мягче, и еда вкуснее, а как поет Су Минь, не то что Синь Ян у этого жирдяя.

— Вкусно, корефана, дёшево, корефана! — размахивали они руками, привлекая к себе внимание, хватая за одежду и силой затягивая в своё заведение. Нередко такого туриста тянули не в одну, а сразу в две или даже в три стороны с очень вежливой улыбкой, настойчиво предлагая посетить именно их заведение. И так же вежливо прося своего конкурента убрать загребущие ручки от его денежного мешка, ведь он был на его стороне улицы. И заканчивалось такое противостояние громкими криками и дракой на потеху туристам и их растущему числу подписчиков, что в прямом эфире наблюдали за не шуточными китайскими страстями.

Лавируя между прохожими, Григорий Иванович свернул с главной улицы подальше от суеты туристических маршрутов, изредка оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что за ним никто не следит, он шёл вперёд, ища нужный ему дом.

Пройдя ещё пару кварталов, он остановился возле неприметного магазинчика, коих кругом было множество.

Дверь открылась и зазвенел дверной колокольчик, призывая войти.

— Ну раз ты настаиваешь, — произнёс граф, ещё раз оглянулся и вступил в полумрак помещения.

Когда глаза привыкли к свету он окунулся в магию востока: горели свечи воткнутые в нефритовых жаб, пахло старыми книгами и сандаловым деревом. Сидевший за столиком мужчина что-то писал кистью изредка макая её в чернила, поднял на вошедшего лицо.

— Господин, мы ждали тебя ещё днем, — произнёс Ченглей.

— Здравствуй, старый друг. Задержали неотложные дела. Я торопился, у нас всё готово?

— Да, мы следили за генералом Чаном целую неделю, можешь сам проверить, злой дух хуапигуй поселился в его теле.

Он, как ни в чем не бывало, разгуливает по городу в коже генерала, питается остатками энергии и ищет новую жертву.

У нас не так много времени, ещё одна луна, и демон станет непобедимым.

— Я должен сам посмотреть, — принимая из рук Ченглея пиалу с чаем, произнёс Григорий Иванович.

— Мой сын Вей проводит тебя, сейчас генерал со своей свитой находится неподалёку.

Из-за стопки с книгами показался мальчишка лет десяти, ровесник сына, и, поклонившись стал ждать важного господина.

Одним глотком осушив пиалу и поставив ее на столик, граф хлопнул ладонями по коленям, встал, показывая всем видом готовность идти.

Мальчишка закивал и, бесшумно крутанувшись в одно мгновение, оказался возле двери, приоткрыв которую, он растворился в вечернем городе.

Надвигающаяся непогода безбашенным ветром пронеслась по лавке, свалив со стола пергаменты, отчего гневно зашуршали китайские фонарики, да Ченглей нахмурив брови неимоверными движениями рук поймал их у самого пола.

Выйдя следом, граф оглянулся по сторонам и, разглядев слева от себя удаляющуюся цветастую шапочку мальчишки, словно маячок, призывающую следовать за ним, и Шелихов ускорил шаг, чтобы не потерять его из виду.

Поплутав по узким неприметным улочкам исторического квартала, они вышли на одну из центральных улиц и сразу окунулись в шум и веселье праздника.

У туристов всегда праздник: гремели барабаны, ходили артисты в костюмах драконов, да возвышались над людской массой жонглёры на ходулях, продавалась уличная еда, все смеялись, фотографировались, танцевали и наслаждались жизнью.

Мальчишка-провожатый сбавил ход и то и дело оглядывался, проверяя, не отстал ли важный господин, и, поймав взгляд графа свернул в неприметный проулок, сразу за ещё одной чифанькой.

Шелихов, протискиваясь между шумной компанией молодых людей, тоже было направился туда, но за рукав его поймал невысокий китаец в цветастой одежде и наглым взглядом.

— Сюда, корефана, вкусно, корефана! — он широко улыбнулся, требовательно подергав за рукав.

Шелихов недовольно посмотрел на китайца и, аккуратно, но сильно сжав его пальцы, отцепил их от своего рукава и не оборачиваясь, свернул на улочку.

Китаец же так и замер, улыбаясь, со слезами на глазах, аккуратно баюкая свою правую руку, не рискуя впредь хватать незнакомцев, ну или по крайней мере на этой неделе, пока он не сможет шевелить пальцами.

Вей ждал графа прислонившись к стене и приложив палец к губам, тихо прошел до поворота и, заглянув за угол, замахал графу. Шелихов проследовал за ним и тоже осторожно выглянул.

Улица была пустынна, и только в одном доме горел свет, вывеска состоящая только из китайских иероглифов, гласила, что тут обедают настоящие китайцы. Своего рода предупреждение для всех непрошенных гостей.

Понятно, почему сюда не захаживали туристы.

Забреди сюда случайно улыбающаяся парочка с фотоаппаратами, обратно