Тайрин требовалось время, чтобы прийти в себя после таких откровений. Насколько было бы проще, обвини Лэртис Калена в предательстве. Но он встал на его сторону.

Она медленно выдохнула сквозь сжатые зубы. Пора прекращать хандрить и заняться наконец делом: артефакт сам себя не сделает. Но сначала нужно еще кое-что выяснить.

— Вы сказали, что нельзя лезть в это дело в одиночку. А с вами можно?

Окберт, помедлив, кивнул:

— Я пообещал помочь. К тому же, подозреваю, убийства верховного мага, Калена и принца связаны между собой.

— А ведь это нечестно! Вы вызвались мне помогать, зная, что в любом случае будете расследовать дело! — догадалась женщина.

— Я мог не посвящать вас в детали. Но, кажется, пора стать честными друг с другом. Если хотим научиться работать вместе. — Лэртис по-прежнему говорил ровно, но что-то в его интонации заставило сердце забиться быстрее.

— Спасибо, что рассказали.

Тайрин сняла пальто и вернула мужчине. Порыв ветра выстудил с трудом сохраненное тепло, и захотелось поскорее спуститься в нагретую мастерскую и снова заняться артефактом — отвлечься работой. Она подумает обо всем позже, когда улягутся эмоции. Сейчас же они кипят и грозят вылиться то ли в крик, то ли в тоскливый вой.

— Зайдите ко мне вечером, — попросила она Лэртиса. — У меня есть заметки о тех, с кем встречался Кален.

— Сравним наблюдения, — согласился следователь, поймав ее взгляд. Накинул пальто на плечи, вытащил из кармана портсигар и щелкнул пальцами, вызывая магический огонек, чтобы прикурить.

Мужчина не собирался сразу спускаться следом, он уважал ее желание побыть в одиночестве.

* * *

С памятного разговора на крыше прошла всего неделя, но Тайрин она показалась вечностью. Поначалу женщина боялась снова замкнуться в себе, как случилось после смерти мужа. Но в этот раз повезло больше. В тот же вечер Ани пристала к ней с какой-то задачкой, а на следующий день после обеда тьенне Гретхем понадобился механик в лазарете — у них забарахлил холодильный шкаф. После позвал Аствар согласовывать график учебы на второе полугодие. В общем, Тайрин сама не поняла, в какой момент окончательно выдохнула и продолжила жить своей необычной и слегка суматошной жизнью.

Идея скооперироваться с Лэртисом, как выяснилось, была дурацкой. Дурацкой, потому что работать с ним оказалось на редкость интересно. Окберт — с ума сойти, она в какой-то момент назвала его по имени и на ты! — терпеливо сносил ее нападки и как напарник приносил сплошную пользу: мог поддержать магический щит, чтобы она не обожглась кипящим металлом или едкой смесью жидких кристаллов, мог провернуть ловкий трюк с материалами, хотя до виртуозности работы мастера ему было далеко. Рядом со следователем Тайрин могла не притворяться скромной пожилой дамой и не боялась обидеть резким словом. Она была собой, и это безумно нравилось!

Объединив собранные ею заметки с материалами дела, им так и не удалось вычислить настоящего убийцу Калена, но зато они точно выяснили, что преступник вращался в высших кругах и неплохо знал хаврийцев. Многие придворные недолюбливали Хаврию по старой памяти и старались не иметь с бывшими врагами никаких дел, поэтому данная находка существенно сужала круг подозреваемых. Оставлять дело Окберт не собирался, и Тайрин знала — рано или поздно он докопается до истины.

А сама она наконец-то немного продвинулась с составом кристаллов — по крайней мере, они перестали превращаться в вонючую лужицу.

В свой редкий выходной к ней зашел Алеко.

— Случилось что-то хорошее? — с ходу спросил он.

— С чего ты взял? — Тайрин согнала с лица довольную улыбку и напялила очки. Но скрыть что-то от проницательного друга было сложно.

— Ты светишься. Я уже давненько не видел у тебя такой счастливой улыбки. Наверное, с тех пор, как Кален…

Он оборвал себя на полуслове и даже голову втянул, понимая, что ляпнул лишнее. Обычно при упоминании мужа подруга либо злилась, либо расстраивалась. Но не в этот раз.

— Кажется, я смогла его отпустить, — призналась Тайрин, разглядывая пластинку и не решаясь посмотреть на друга.

Она не могла понять, нормально ли это — продолжать жить дальше? Разумом Тайрин сознавала, что не делает ничего дурного, что так правильно, но червячок сомнения продолжал грызть. Спрятаться в себе было легче, чем смело взглянуть на мир.

— Ты влюбилась? — спросил Алеко неуверенно.

— Нет, я не об этом! — тут же вскинулась женщина и замахала руками, но, поймав его внимательный открытый взгляд, немного успокоилась. — Просто теперь я могу вспоминать Калена с улыбкой, а не с болью.

В мастерской воцарилось неловкое молчание.

— Ты не должна стесняться своей жизни…

— Кстати, у тебя опять проблемы с протезом? — перебила его Тайрин, уходя от скользкой темы.

— С протезом? Нет, с ним все в порядке. — Алеко показательно покрутил рукой и только мгновением позже понял, почему она заговорила о работе. — Я просто беспокоился, от тебя давно не было новостей.

— Заработалась. — Тайрин указала на заваленный материалами стол. — К тому же сейчас конец семестра, студенты сдают зачеты.

— И приходят на пересдачу, — понятливо кивнул Алеко.

На краешке стола лежала кипа контрольных на проверку. Страж вчитался в первую и поморщился, найдя ошибки и несоответствия.

— Я так понимаю, что на прогулку тебя приглашать бесполезно? — с сожалением уточнил мужчина. — В Фелтоне начинают готовиться к Снежной ночи, и я подумал, тебе захочется купить что-нибудь к празднику.

— Подарок для Ани! — ахнула Тайрин. Вряд ли девочка получала много подарков в приюте, и этот год хотелось сделать для нее особенным. Купленные повседневные одежда и обувь не в счет — они необходимость, а не подарок. Нет, нужно найти что-то такое, что можно хранить на долгую память. — Знаешь, я все-таки выберусь с тобой в город. Подождешь, пока сбегаю за пальто?

— У меня выходной. Никуда не тороплюсь, — улыбнулся Алеко. Он действительно соскучился по подруге, а видеть ее воодушевленной и радостной было тем более приятно.

* * *

Город в преддверии праздника ожил. Тайрин едва успевала отбиваться от навязчивых продавцов, зазывающих в свои магазинчики или предлагающие продегустировать продукцию прямо на улице. От горячего глинтвейна она отказалась, а вот о сахарного человечка едва не сломала зуб.

— Неужели в Фелтоне всегда было так шумно зимой? — возмущалась она, пока они с Алеко шли по украшенным цветными фонарями улицам.

— Конечно! Это только начало. Ты не представляешь, что будет твориться за неделю до Снежной ночи! Просто кое-кто любит сидеть дома, а не праздновать, — усмехнулся страж, затем, словно вспомнив что-то, схватил Тайрин за руку и углубился в подворотню.

Пара домов — и они вышли на маленькую круглую площадь, где стояла украшенная гирляндами пушистая ель. Вокруг лесной красавицы собралась детвора, разглядывая ее с неприкрытым восторгом. Дети постарше украшали дерево самодельными игрушками, а младшие вениками из прутиков подметали площадь. Толку от их работы было ноль, зато какое развлечение!