Инвар ничего не говорил. Он гладил меня по волосам. И от этой ласки мне было еще горше.

— Я так хотела поступить в академию, — прошептала я, буквально выталкивая каждое слово из горла, намертво перехваченного спазмом. — Я так надеялась… Это был для меня как билет в лучшее будущее. Счастливое и обеспеченное. Зачем она так со мной? Что я ей дурного сделала?

Инвар чуть отстранился. Провел ладонью по моему лицу, обрисовывая его абрис. Легонько коснулся подбородка, не позволяя мне опустить голову и заставляя смотреть только ему в глаза.

— Ты самая невероятная девушка, которую я когда-либо встречал, — с непонятной печалью произнес он.

Я знала, что сейчас произойдет. Каким-то шестым чувством я понимала, что из этого, наверное, не выйдет ничего хорошего. В одно и то же время я жаждала и страшилась продолжения.

Инвар слабо улыбнулся, как будто угадал мои противоречивые эмоции. Наклонился ко мне еще ниже.

Его дыхание коснулось моих губ. А затем я ощутила и сам поцелуй. Невероятно легкий и нежный, совсем невесомый.

Руки Инвара скользнули по моей спине. Он не держал меня, видимо, опасаясь, что своей настойчивостью сделает хуже. Но с силой, удивившей меня, я вдруг сама притянула его к себе, и поцелуй стал глубже, страстнее. Правда, я тут же испугалась этого и отпрянула в сторону.

В комнате после случившегося повисла вязкое неуютное молчание. Я упорно рассматривала пол под своими ногами, опасаясь даже на миг поднять глаза на Инвара.

— Мне придется остаться во дворце, — наконец, чуть слышно сказала я. — Надеюсь, ты… ты не против?

И вздрогнула от громкого заливистого смеха Инвара.

— Прости, Шиара! — простонал он в перерывах между раскатами хохота, когда я посмотрела на него, пылая от негодования. — Но такого вопроса я ожидал менее всего.

Я насупилась, ни капли не успокоенная таким объяснением. И почему он так веселится, спрашивается?

Инвар, должно быть, почувствовал мою обиду и неимоверным усилием воли взял себя в руки. Смех еще душил его, отражался искрами на дне глаз, но голос был совершенно спокойным.

— Нет, Шиара, я не возражаю против того, чтобы ты осталась во дворце, — максимально серьезно заверил меня он.

— Спасибо, — чопорно поблагодарила я. Расстроенным взглядом обвела комнату, усыпанную бумажной метелью, и пробурчала себе под нос: — Ну, зато теперь я знаю, что попросить у тебя, если мне удастся выиграть конкурс.

— Правда? — Инвар хрюкнул от сдерживаемого с трудом смеха, но удержался от нового приступа неуместного веселья. С иронией поинтересовался: — Неужели участь стать победительницей в конкурсе тебя больше не страшит?

— Страшит, — понурившись, призналась я. — Но знаешь… В принципе, ты ведь неплохой человек. И я подумала, что ужин с тобой не столь ужасен, как мне представлялось.

Споткнулась на полуслове, осознав, насколько двусмысленно это прозвучало.

Демоны, когда я уже научусь следить за своим языком! Эдак Инвар может подумать, что я выпрашиваю награду.

— Да, ты не Леонора, — задумчиво протянул Инвар, подумав о чем-то своем. — Ты чудо, Шиара!

Я промолчала в ответ на столь неожиданный комплимент. Сдается, Инвар вложил в него какой-то иной смысл.

— Теперь мне осталось придумать, что делать с этим непосредственным и милым чудом, — продолжил Инвар. — Но у меня еще есть время. И знаешь, что? Ужина я тебе, конечно, не обещаю. Но вот обедом точно накормлю. Идет?

Я робко кивнула. Еще раз обвела комнату печальным взором и грустно вздохнула.

Н-да, поневоле убедишься, что не стоит лезть в придворные интриги. Прав был отец, не столь уж хороша была моя идея воспользоваться дворцовой библиотекой.

Ну ничего. Я справлюсь. Обязательно справлюсь! Иначе и быть не может.

Глава восьмая

В огромном и гулком обеденном зале царило необычное оживление. Конкурсантки, которым повезло пройти почти до самого конца отбора, делились впечатлениями. То и дело за столом раздавался смех какой-нибудь из девушек.

И я вполне понимала причины этого веселья.

Никто из присутствующих тут не в курсе, какие мрачные дела творятся во дворце. Они не знают про два убийства. И уж тем более не догадываются, насколько близко видели императора. Инвар оставался для них лишь одним из придворных, обязанными следить за порядком при проведении испытаний. И судя по ехидным взглядом, которые я то и дело исподволь на себе ловила, мои соперницы были уверены в том, что у меня с этим придворным чуть ли не любовная связь. Что, в свою очередь, выводит меня из числа конкурсанток.

Любовная связь…

Я задумчиво ковырялась вилкой в великолепнейшем жарком, которое так и таяло во рту.

Интересно, в самом деле, а что меня связывает с Инваром? Значит ли для него поцелуй хоть что-то? Или это было попыткой успокоить и утешить меня? И почему он остро отреагировал, когда я сказала, что планирую покинуть дворец до окончания отбора?

«А ты не рассматривала самый очевидный вариант? — насмешливо шепнул внутренний голос. — Вдруг ты ему нравишься?»

Я смущенно заерзала на тяжелом дубовом стуле, да так, что он заходил подо мной ходуном.

Что скрывать очевидное, такая мысль приходила мне в голову. Еще тогда в коридоре, когда наш так и не состоявшийся поцелуй прервал Маверик. Но каждый раз я с достойным восхищения упорством гнала ее прочь. А сейчас она меня просто пугала.

Предположим, я действительно нравлюсь Инвару. Нравлюсь настолько, что он готов назвать меня победительницей конкурса.

И что будет дальше?

Такие рассуждения окончательно отбили у меня аппетит, и я с немалым сожалением отодвинула тарелку подальше.

Я просто не могла представить, как воспримут мои родители весть о моем выигрыше. Точнее, как раз могла, но мне очень не нравилась картина, нарисованная моим воображением.

И дело даже не в том, насколько сильно разозлится отец. Дело в сомнительной популярности, которую обретет наша семья. Каждый встречный и поперечный непременно станет тыкать пальцем в наш дом-развалюху и гадать, какими же такими достоинствами я прельстила императора.

Да, не стоит быть провидецей, чтобы понять: волна грязных сплетен и слухов поднимется такая, что не видать мне спокойной жизни долгие и долгие годы.

«Но почему ты так уверена, что твоим призом будет только ужин с императором? — опять прошептал внутренний голос. — Все-таки цель отбора — найти правителю невесту. Кстати, и сам Инвар говорил об этом же».

Я нахмурилась было, но тут же отрицательно мотнула головой.

Да ну, чушь какая! Императоры не женятся по любви. Я сама не так давно объясняла отцу, что правитель нашего Олеора куда скорее предпочтет династический брак. Зачем ему какая-то непонятная простолюдинка? И вообще, отбор проводится уже десять лет. Нет никаких оснований считать, что этот год будет как-то отличаться от остальных.