Утро застало их возле южного взморья. До места назначения, порта Говербурга, оставалось еще полдня пути. Волны улеглись, и на палубу выползла бледная до унылой серости пассажирка.

Капитан с превосходством морского волка посмотрел на нее, как на сухопутную крысу, и внезапно вздрогнул, когда на него проницательно глянули синие глаза.

Королевская кровь! А он-то еще считал досужими побасенками рассказы моряков о страшной клятве, данной королевской любовнице, от которой пачками мёрли аристократы. А они-то оказались правдой! Интересно, Терминус, получается, тоже не выдумка ушлого парня?

Феррун подошел к Амирель, хмуро спросил:

– Как ты?

– Немного лучше. Но эта качка меня доконает.

«Какая качка?» – капитан не считал легкий бриз качкой. – «Вот ведь неженка. Похоже, и в самом деле фаворитка короля».

– Есть будешь? – Феррун втянул ноздрями запах жареной рыбы, доносившийся из камбуза. – Учти, когда доведется перекусить в следующий раз, неизвестно.

Амирель вздохнула. Это она понимала и сама, но желудок решительно отказывался принимать пищу.

– Попробую, – она поймала снисходительный взгляд капитана. – Уж воды-то я выпить смогу, – и неуверенно добавила: – надеюсь.

Все вместе спустились в маленький узкий камбуз. Вдоль стены стоял длинный стол, отделенный от плиты, где готовилась еда, невысокой переборкой. Сев на прикрученную к полу лавку, Феррун откинул капюшон. Сначала капитана поразили его угольно-черные волосы, а потом, когда парень поднял голову и в упор на него посмотрел, такие же невероятно синие глаза, как и у сидящей рядом девушки.

Замерев, капитан не сразу сообразил, что перед ним уже стоит тарелка с жареной треской, поставленная коком.

Так вот почему эта пара бежит из страны! Про убийства людей с синими глазами капитан знал, как знал и то, что таких в Северстане не было уж лет сто, после казни дурака, припершегося во дворец за короной.

Феррун с аппетитом навернул одну порцию и попросил еще. Амирель вяло ковыряла рыбу, с натугой заставляя себя жевать, но, тем не менее, не осилила и одной небольшой рыбешки. Зато горячего чаю выпила полную кружку.

Потом Феррун ушел в трюм к Агфе, проведать, как она переносит качку, а Амирель устроилась на палубе, на бухте свернутого каната, кутаясь в меховой плащ. Моряки пробегали мимо по нескольку раз, пытливо поглядывая на нее. Капитан понимал, что это пустое любопытство, но не останавливал их. Он и сам пытался понять, что привлекло их взыскательного короля к этой бледной особе.

Но чем больше он на нее смотрел, тем красивее она казалась. И когда посмотрел на нее в очередной раз, вдруг понял, что пялился на нее зря.

В память накрепко врезался ее утонченный образ. Стоило закрыть глаза, и нежно-печальное лицо вставало перед ним, как живое.

Днем посыпал мелкий острый снежок, и Амирель спустилась вниз, в каюту, где было потеплее. Капитан почувствовал себя обездоленным.

К вечеру показался порт Говербурга. Один из остроглазых матросов влез на мачту и прокричал сверху:

– Там полно военных судов, капитан. Стоят сплошной цепью, мимо не проскользнуть!

Капитан обеспокоенно сообщил Ферруну:

– Уверен, это вас караулят. Что будем делать? Других мест, кроме порта, для швартовки нет. Кругом опасные скалы и рифы. На лодке к берегу не подойти, тем более что море опять штормит.

– Я предполагал что-то подобное, – хмуро буркнул Феррун. – Зовите Амирель.

Капитан послал вниз одного из матросов, и скоро на палубу поднялась измученная непрерывной болтанкой девушка. Капитан больше не смотрел на нее с обидным снисхождением. Наоборот, ему хотелось сделать все, чтоб избавить ее от страданий. А еще сильнее увести и поселить в своем домике на берегу. Тогда ему было б зачем торопиться домой из плаваний. Но это было невозможно, и душу накрыло неизведанной ранее тоской.

– Смотри сюда! – скомандовал Феррун. – Сможешь сделать что-нибудь? Тюленей позвать или еще кого-нибудь?

Амирель долго непонимающе смотрела на него, прежде чем вспомнила о своей способности звать на помощь животных.

– Могу попробовать, но не знаю, что получится. Голова болит до тошноты.

– Не пробуй пока, подожди! – Феррун бросился вниз, вывел встревоженную и недовольную столь длительным путешествием по морю Агфе, погрузил на нее мешок, усадил Амирель в седло и велел капитану:

– Подойдите как можно ближе к берегу!

Рискуя сесть на мель, «Метелица» приблизилась к скальному берегу почти на пару фурлонгов.

– Опускайте трап!

Капитан, ничего не понимая, приказал опустить доску прямо в штормящее море.

– Представь, что тюлени выносят нас на берег! – прошептал Феррун, садясь позади Амирель и обнимая ее одной рукой за талию, другой берясь за поводья. – Смелей!

Она закрыла глаза и сосредоточилась. Тюленей ей довелось видеть только на дурно нарисованной картинке в книге о море, и она представила нечто большое, скользкое и мягкое, которое должно приблизиться к шхуне и стать мостом между ней и берегом.

Через некоторое время услышала изумленные крики людей, почувствовала, как сильная рука мужа крепко сжала ее талию, прижимая к себе, ощутила прыжок Агфе вниз на что-то упругое, но глаза так и не открыла – страшно.

Потом осторожный ход лошади, слова Ферруна «не получается высадиться на берег, я тебя сейчас до него доброшу», и она подлетела куда-то вверх с напутственным криком мужа «держись»! По инерции ухватившись за шершавый острый камень, открыла глаза и обнаружила себя лежащей на скалистой вершине, рядом со своим мешком с вещами.

Позади нее, ударяясь о камни, грозно шумело море, впереди утес круто обрывался на каменистое плато. Она осторожно отползла от края, встала и огляделась.

Где же Феррун? Горло сжало отчаянным страхом. Неужто он не смог выбраться из этой водяной круговерти?

Тут снизу раздался негромкий призывной посвист. Взглянув со своего возвышения, Амирель увидела стоящего внизу у самой кромки воды вымокшего мужа, державшего на поводу Агфе. Он махал ей рукой, веля спускаться вниз.

Облегченно выдохнув, она сначала бросила мешок, весело заскакавший вниз по уступам. Потом побежала вниз сама, скользя на мокрых камнях и понимая, что если запнется, то скатится вниз кувырком и переломает все кости. На середине спуска ее поймали сильные руки, и в ухо прошипел недовольный голос:

– Что, голову решила разбить? Куда так спешишь? На тот свет?

Амирель даже засмеялась от счастья. Все хорошо!

Спустив ее вниз, на берег, Феррун подтянул на Агфе ослабшую во время прыжков подпругу, закинул все еще блаженно улыбающуюся жену в седло, пристроил мешок на прежнее место, сел сам и направил лошадь к возвышению из собравшихся в один кулак прибрежных скал.