– Чудила, ты прикинь, какой длины палка колбасятины, что у тебя в штанах болтается? Да любая баба затряслась бы на ее месте!

Баскетболисты громко заржали, кто-то начал на них оглядываться.

Николай, живо представив себе картину в буэнос-айресском аэропорту, смеялся вместе с парнями.

Объявили посадку на Копенгаген, парни поднялись и небольшой группой «гулливеров» направились к «воротам» 28.

Наконец, объявили посадку и на его рейс.

* * *

1814–1815 год. Остров Эльба – Париж – Санктъ-Петербургъ. Декабрь – январь.

…На Эльбе у Наполеона было две резиденции. Одна – во дворце Мулини, вторая – на вилле Сан-Мартино близ Портоферрайо. Вилла была грандиозным комплексом и понять, что там на самом деле происходит, было весьма сложно для любого стороннего посетителя. Главным инспектором был английский офицер, но он время от времени бывал в отлучках, да и не очень следил, какие корабли приходят в порт, кто сходит на берег и по каким делам. Разумеется, пребывание Наполеона сделало скалистый и почти неприступный с моря остров отныне более известным в Европе – многим хотелось ступить на его берег в тайной надежде, что доведется увидеть бывшего императора.

Сам Наполеон держался обособленно, мало с кем встречался, любил, правда, прогулки верхом по серпантинам горных дорог, но предпочитал оставаться в седле. Какие планы в это время он вынашивал, не знал никто. В феврале он распорядился тайно погрузить на «Инконстант» – флагманский корабль своего крошечного флота – сначала несколько пушек, потом подготовить к походу тысячу солдат своего нынешнего войска, лошадей и мулов.

Английский офицер снова куда-то отъехал по своим делам, и Наполеон распорядился, наконец, погрузить на корабль главный груз – золото, взошел на борт корабля и скомандовал отплытие. Курс – на Францию. Ближайшим пригодным для высадки местом была бухта Жуан неподалеку от Канн, путь к которой капитан прекрасно знал. Теперь главным было проскочить мимо английских и французских кораблей, которые почти постоянно курсировали вокруг острова. 1 марта началась высадка на берег. Из Канн быстро доставили все необходимое для похода, благо готовились несколько месяцев.

Наполеон со своим крошечным войском по горным тропам отправился дальше. Императора встречали с энтузиазмом – он заранее отправил своих людей, чтобы те рассказывали о том, что Император не даст в обиду своих людей и не позволит новому королю снова грабить французов.

Возвращение Наполеона во Францию вызвало настоящую сумятицу в Европе, а в Париже даже панику. В Петербурге стали срочно поднимать из архива депеши, полученные в последнее время из Франции, дошли и до бумаг Васильчикова. Тот информировал, что «…возвращение Наполеона, возможно, поддержат крестьяне, которые могут сравнивать его с королем и это сравнение окажется в пользу их императора. Особенно это будет проявляться на юге. Наполеон может рассчитывать на старую любовь, которая, как известно, не ржавеет, старые чувства не улетучиваются, как дым прогоревшего костра, они тлеют в угольках, но при дуновении ветра могут полыхнуть, хотя и ненадолго. Но Париж уже не его город, парижане слишком злопамятны и не утеряли чувства раздражения от его первого провала, прошло слишком мало времени, чтобы ему возвращаться».

Реакция в Петербурге была, как ни парадоксально, довольно спокойной. Были отправлены конфиденциальные письма в Вену и в Париж, рекомендовано было следить за ситуацией, увеличить число источников, чтобы не оказаться застигнутыми врасплох. Офицеру связи Андрею Васильчикову рекомендовалось не сокращать, а наоборот расширять круг своего общения в Париже, на покупку важной информации средств не жалеть.

– То, что вам удалось упредить нас о замыслах Наполеона, очень хорошо! – сказал Васильчикову секретарь посла, поспешившего в Вену, чтобы там вместе с иными дипломатами решать, что делать и как поступать дальше с упрямым корсиканцем, не смирившимся судьбе. – Мы так полагаем, что он не будет довольствоваться только югом Франции, а двинется на Париж. Посольство наше покинет столицу, но не в полном составе. По мнению Карла Осиповича, вам следует остаться в Париже и следить за развитием событий, делать свои наблюдения и свои мнения отправлять, как и прежде, в Петербург.

* * *

Париж-Цюрих. 2009 год.

От Парижа до Цюриха лету всего ничего, и Николай решил просмотреть свежий номер «Science», в котором должна была быть опубликована его статья о перспективных направлениях в технологии углеводородного синтеза. Действительно, статья была на месте. Николай принялся было перечитывать ее, отчеркивая маркером спорные, уже на сегодняшний день, выводы. Рейс был ранний, день впереди насыщенный и он не заметил, как задремал. Проснулся от прикосновения соседа справа.

– Простите, так случайно получилось! – извиняюще смотрел на него мужчина лет около сорока. В руке он держал пластмассовый стаканчик с кофе. При этом сосед виновато посмотрел на колени Николая. Коричневое пятно расползалось по странице журнала. – Тряхнуло, видимо, воздушная яма и вот…

– Ничего страшного! – успокоил его Николай. – Что, кофе разносили?

– Ну, если это можно назвать кофе! – «принюхался» к содержимому стаканчика мужчина. – А вы, простите мое любопытство, ученый? – еще раз кивнул он на испачканный «Science».

– Да! – не стал отнекиваться Николай. Хоть он и не любил заводить разговоров с соседями по авиаперелетам, но уж больно виноватым выглядел его сосед. Тем более, что загорелись табло с просьбой пристегнуть ремни безопасности и самолет начал снижение. А, стало быть, беседа, даже завяжись она, не продлилась бы долго.

– О, так мы с вами, в некотором роде, коллеги! – оживился мужчина. – Саймон Стопарски, атташе по культуре и науке посольства Соединенных Штатов Америки в Париже! – торжественно представился его сосед. – Франция! – зачем-то уточнил он страну нахождения посольства Соединенных Штатов Америки.

Николай улыбнулся такой обстоятельности.

– Николай Гарнет. Физик. Московский государственный университет имени Ломоносова. Москва. Россия.

– Я знаю, знаю! – подхватил сосед. – И знаете, что? – полез он в свою сумку. – Предлагаю вам «ченч»!

С деловитым видом Саймон Стопарски извлек из сумки номер «Science», полистав, раскрыл его на страничке со статьей Николая Гарнета и, забрав с колен своего соседа такой же номер, положил на них свой.

– Вот. Этот – самый свежий!

И оба рассмеялись неожиданному каламбуру. Поговорили о науке, о перспективах новых направлений в области высоких технологий. Узнав, что Гарнет направляется в ЦЕРН, Стопарски закатил глаза и на полном «серьезе» шутливо уточнил:

– Будете разгонять?

– Будем! Для того и строили! – «успокоил» его Николай.

– Не боитесь?

– Нет! – вполне серьезно ответил Николай.

– А вдруг вы разгоните свои ядра, влетят они в ваши мишени и все это в один момент «схлопнется»? – обвел глазами Стопарски салон самолета.