Поразившись недюжинной силе фамильяра, запросто совладавшего с тяжеленным магом, я хотела было похвалить его. Но альраун прошептал что-то явно нелестное и поднял маленькую ручку, призывая к тишине. Виновато опустив голову, поплелась за ним к кромке леса. Пытаться что-то объяснить было бессмысленно. Ничего, кроме: «Я предупреждал», – от фамильяра сейчас не добиться. А эти слова – последнее, что хочется услышать, особенно когда знаешь, что действительно виноват.

До поляны мы добрались без приключений. Уже неплохо!

Аккуратно стащив волшебника с лошади и уложив его на дорожный плащ, я хотела было осмотреть его повреждения, но Вальдар хмуро оттеснил меня.

– Запястье! – грозно скомандовал он.

Я так волновалась за Алестата, что почти забыла о своей ране. Боль успела притупиться. Кровь запеклась на рваных краях и, несмотря на то что выглядела рука ужасно, позаботиться о маге казалось гораздо важнее, но упрямый альраун не подпускал.

– Ладно-ладно, Ал! На мне заживает, как на кошке. Нужно…

– Нужно было слушать нас! Вот что действительно нужно! А сейчас лечись сама. В таком состоянии ты ему не поможешь.

Привыкшая к дурачествам и лепету мальчишки, я была шокирована, услышав такое. Но фамильяр не терпел возражений. К тому же я понимала, что он прав. Однако расходовать Силы на свою травму было роскошью. Мой магический запас ограничен, и я твёрдо решила потратить его на исцеление чародея.

Тщательно промыв рану, покопалась в сумке и выудила бинт и лечебную мазь. Хвала Богине, сохранилась часть лекарств, запасённых для путешествия с паломниками к Храму. Втерев маслянистую зелёную кашицу в запястье, замотала его повязкой. Всё это время наблюдавший за мной со скрещёнными на груди руками фамильяр, наконец, сделал шаг назад, позволяя приблизиться к Алестату.

Губы мага были мертвенно-бледными. В лице ни кровинки. Лоб блестел от холодного пота.

– Помоги повернуть. Тварь разодрала ему спину, – обратилась я к альрауну.

Ничего не говоря, мальчишка осторожно приподнял чародея за плечи и переложил поудобнее. Взглянув на открывшееся зрелище, мы синхронно зашипели. То немногое, что осталось от рубашки мага, так густо пропиталось кровью, что обрывки почти почернели. Сквозь них проглядывала одна сплошная рана. Такое ощущение, что болотное чудище хотело наделать из чародея тонких ремешков.

Я вытащила бутылку с целебной настойкой, которую так расхваливал торговец из портового городка. Здесь эта пустышка ничем не могла помочь, разве что… Откупорив склянку, принюхалась и удовлетворённо кивнула.

– Ал, держи крепко. Обеззаразим алкоголем.

Вальдар прижал Алестата к земле, но, когда я коснулась спины волшебника смоченной в настойке тряпицей, даже недетская сила фамильяра едва смогла удержать его. Выгнувшись, маг забился и закричал раненым зверем. А потом так же резко обмяк, вновь лишившись чувств.

Полностью залечить такие раны не представлялось возможным. Моего магического резерва едва хватило на то, чтоб стянуть их и зарастить тонким слоем кожи. К застарелым белым рубцам, оставленным отцом Алестата, присоединилось множество алых шрамов. Расстроенно вздохнув, я отёрла пот со лба и попросила Вальдара вновь перевернуть мага.

Укус в районе ключицы всё ещё выглядел пугающе. У напавшей на нас болотной твари широкий рот был усеян несколькими рядами длинных, острых зубов, как у пиявки. Она яростно работала челюстями, пытаясь выгрызть из тела чародея клок плоти, и прорезала мышцы до кости. Собрав последние Силы, вновь принялась за дело. Кажется, я потратила больше, чем допускалось. Голова раскалывалась. В виски словно вколотили пару сапожных игл и с каждым ударом сердца вгоняли их глубже. Перед глазами всё поплыло, и я смежила веки, не смея убрать ладони от едва сошедшейся плоти.

– Достаточно!

Кто-то мягко сжал мои пальцы. Открыв глаза, я увидела, что Алес пришёл в себя.

– Хватит. Если тебе станет плохо, от нас с мелким паршивцем будет мало толку. Мы не умеем исцелять. На фейри всё быстро заживает. День-два и полегчает, – сказал он хрипло, но руки моей так и не выпустил.

Я знала, что чародей блефует. С какой бы скоростью волшебный народец ни заращивал раны, ему и недели не хватит на восстановление. Было ужасно стыдно, что из-за моей глупости он пострадал. Вывернувшись из хватки Илдиса, я собралась продолжить лечение.

– Сегодня ты уже один раз пропустила мои слова мимо ушей. Может, хоть сейчас послушаешь?

Под неодобрительным взором мага пришлось отступить.

– Как ты?

– А разве не заметно? – хмыкнул волшебник, заставляя устыдиться глупого вопроса. – Знаешь, во всех сражениях на войне с отступницами, вместе взятых, я получил меньше шрамов, чем за время знакомства с тобой. К чему бы это?

– Я не…

– В том-то и дело, что ты «не»! Не слушаешь. Мари…эль, безумство храбрых увековечивают, но чаще всего на могильном камне. Не сомневаюсь в твоих талантах, но у меня банально больше опыта. Например, я знаю, что, чем ближе мы подходим к хребту Затмения, тем больше шансов встретить что-то, сумевшее просочиться по ущелью из царства фейри. Если ты твёрдо решила сорвать планы своей бывшей наставницы, как минимум нужно дожить до новой встречи с ней. Наши перебранки не лишены очарования, но давай условимся: если я прошу тебя что-то сделать или тем более чего-то не делать, ты просто это исполняешь. В этом случае наши шансы на выживание резко возрастут.

К моему удивлению, в голосе Алестата не было раздражения или злости, только бесконечная усталость. Сидящий на корточках напротив альраун закивал так яростно, что чуть не опрокинулся в траву. Если и фамильяр поддакивает, значит, оплошала я по полной. Препираться не осмелилась, только покорно опустила голову.

– Алес, а что это была за тварь? Никогда не слышала ни о чём подобном.

Волшебник нахмурился, явно без энтузиазма относясь к выбранной теме.

– Фейри… – выдавил он наконец.

– Я догадалась, но что это была за фейри?

– Зеленоз-з-зубая Дженни, – перебил только что открывшего рот мага Вальдар. – Низшая. Любит детей. Любит их на обед.

– Мелкий прав, это зеленозубая Дженни. Ей подобных ещё называют болотными ведьмами. Уж извини, ведьмочка. Обычно она питается детьми, имевшими неосторожность приблизиться к её водоёму. Впервые вижу, чтоб она хватала взрослых. Как ты умудрилась попасться?

Неожиданно разговорившийся чародей вскинул бровь и озадаченно посмотрел на меня.

– Услышала плач. Думала, ребёнок в топь угодил, – пристыженно пробормотала я.

– Дженни обычно забирает тех, кто сам идёт в руки. Просто утаскивает добычу с берега. Не думал, что тварь научится охотиться и заманивать жертв. Отощала, видно, на местных харчах, уже не так избирательна. Зато хитрости ей не занимать.

Алестат сощурился и потёр виски. К пальцам тут же пристала успевшая подсохнуть тина и ошмётки ряски.