– Очень вкусный оладушек, – шепнул он. За это был вознаграждён ещё одним таким же.

– Ты совсем, как Грат, – рассмеялась Лина. – Ой, как он там?

– Лишился половины уха, но настрой имеет всё такой же боевой, – услышала она ответ. – А ещё я тут послушал, пока ты была в бреду и делилась своими секретами, и кое-кого приобрёл. Если не понравится тебе, отдам Грату. Он теперь у нас не просто жеребец, а привлекательный жеребец с боевым шрамом.

Сердце на миг остановилось. Неужели это то, чего она ждала так долго, и что уже не надеялась получить?

– Норт? Что? Скажи, скажи!

– Такую важную информацию можно только продать, княгиня! – важно заявил нахал.

– Покупаю, покупаю! – Лина радостно включилась в игру.

– Сто! Нет, двести! Нет, триста поцелуев! – начал свой торг Норт.

– Что вы, князь, – скромно потупила глаза его жена, – я согласна только на четыреста. И то, только в том случае, если вы сами меня научите целоваться.

– Княгиня, как можно? Вы не умеете целоваться?!

– Нет, ваше сиятельство. Муж не научил меня этому.

– Ну что ж, тогда приступим. Только имейте в виду, княгиня, учебные поцелуи в счёт не идут.

– Князь, не отлынивайте! – Лина с готовностью подалась навстречу таким желанным губам.

И Норт начал. Сначала его поцелуи были робкими и нежными, потом, после недовольного стона жены, стали приобретать всё большую силу и страсть. Потом, подбадриваемый её нетерпеливыми руками, он опустился на грудь и уделил внимание каждой напряжённой вершинке. Лина уже не стеснялась и направляла его голову то к одному, то к другому участку своей кожи. Она осмелела и взяла правую руку мужа в свои и начала уже сама осыпать мягкими поцелуями столь притягательный рисунок.

– Ты ещё узнаешь у меня, какими коварными могут быть бабочки! – произнесла она странные слова и несколько раз дотронулась до веточки языком.

– Я не учил тебя такому! – простонал Норт. – Ли-ина, я же не сдержусь!

– Это вам такая месть за бабочек, князь, – ответила девушка и опустила руку вниз по рельефному животу, остановившись на ремне брюк, провела пальчиком по его краю и добавила: – Или вы чего-то боитесь, князь?

– Я боюсь только одного – сорваться. Ты будишь во мне зверя, – жёлтые глаза приобрели тёмно-ореховый оттенок.

– Тишу я тоже люблю, но, будьте добры, князь, исполняйте свои обязанности сами! – краем сознания Лина удивлялась своей распущенности, но сердце, которое билось только благодаря мужчине, находящемуся рядом, гнало глупое сознание прочь.

Норт прикрыл глаза, несколько раз глубоко вздохнул, а потом, почти простонав: «Я сдаюсь на милость победителя!», впился губами в губы жены. Это был поцелуй-страсть, поцелуй-безумие. Такой, что полностью отключил совсем не нужное сейчас сознание и выпустил на волю инстинкты. Жалобно затрещала пошитая с такой любовью рубашка, и мужчина опять набросился на грудь. Он сдвигал нежные холмики руками, зарывался носом в ложбинку, глубоко втягивая запах, потом опять облизывал каждый сосок и то легонько дул на него, то втягивал в рот, продолжая быстро ласкать его языком.

– Норт!

– Да, любимая!

– Мне хорошо!

– Да, любимая! – и поцелуи стали опускаться ниже, туда, где всё горело и требовало чего-то неизведанного. – Ничего не бойся, – прошептал он скорее для себя, чем для неё, усадил Лину на самом краю кровати, расположился на коленях между её ног и продолжил ласки.

Одной рукой осторожно, чтобы не потревожить едва зажившую рану, он поддерживал её за плечи, а другой нежно коснулся влажных лепестков, провёл пальцами вверх и вниз, слегка продвинув их вовнутрь.

– Не боишься?– спросил он.

– Ещё! – прохныкали в ответ.

И пальцы продолжили. Потом звякнул ремень, и по горящим складочкам провели восхитительно-нежным, восхитительно-твердым, восхитительно-желанным. Лина заёрзала.

– Боишься?

Если Норт сейчас остановится, то можно умереть.

– Не останавливайся!

И сладкая пытка продолжилась. Норт продолжил поцелуи, одновременно водя тем, чего Лина так боялась, вверх и вниз по промежности, иногда как бы случайно попадая вглубь самого её желания, чем вызывал некоторое напряжение и томительное ожидание. Вверх, вниз и немного вовнутрь. Опять вверх. Нужно подвинуться немного ближе. Вот так! Вниз. Вовнутрь. Придержать. Да! Глаза в глаза. Норт сначала медленно, а потом всё ускоряясь, начал извечный танец любви. Его толчки были резкими и быстрыми. Оба, и мужчина, и женщина забыли, что ещё сутки не прошли с того времени, когда она была без сознания. Важен был только этот момент, и только это действо. И отдаться нужно ему полностью. Иначе… не могут они иначе! Освобождение пришло одновременно, сорвав с опухших губ крики наслаждения.

– Вот так это должно быть, любимая, – произнёс Норт, укладываясь на спину и пристраивая изнемогшую жену сверху.

– Где ж ты раньше был, – решила покапризничать Полина.

– Прости, любимая, – мужчина легко поглаживал жену по попе. – Ох, и попадёт же мне от нянюшки!

– За что?

– Тебе прописан постельный режим!

– А я с неё и не вставала, – привела она неопровержимый аргумент. – И потом, у меня сейчас появилось столько сил, что я готова проскакать верхом на Грате до самых северных гор!

– На Грате пока не стоит, – возразил Норт, – достаточно одного меня, – и он игриво толкнул снизу бёдрами.

– Но проведать его нужно, – прошептала она, засыпая.

– Отдыхай, сильная ты моя, – прошептал на ушко муж.

Он так и пролежал всё время, пока Лина спала на нём. Лишь изредка касался губами голубоватой жилки на виске и медленно проводил рукой по спине и попе, срывая с губ жены очередной сладостный стон.

Просыпаться от нежных поглаживаний было необычайно приятно. А ещё, как это ни странно, было приятно осознавать, что она желанна. Вот прямо сейчас. Она всё так же лежала на груди у мужа, расположив ноги по обе его стороны.

– Князь, – укоризненно прошептала Лина, легко целуя крепкое плечо, – из-за ваших выпирающих частей мне неудобно лежать!

– А как неудобно этим частям, княгиня! – Норт взял рукой «выпирающую часть» и слегка пошевелил, касаясь вмиг повлажневших складочек. – Ну что, проверим, какая вы наездница?

– Я не могу выйти к Грату в таком виде!

– Плохо. Но не беда. Я постараюсь заменить его.

Норт приподнял жену, а потом помог ей «оседлать» себя. Лина замерла, осторожно опираясь на колени и привыкая к новым ощущениям. Страшновато. А оборотень на этом не успокоился. Он слегка толкнул её бёдрами и стал водить пальцем в том месте, где их тела соединялись. Колени сжались сами по себе, из горла вырвался стон. Немного приподняться. Нет, только не потерять! Опуститься. Опять приподняться, поёрзать. Удержать ласкающую руку там, где она нужнее всего. И продолжить. Нисколько не хуже, чем скакать на Грате, даже лучше. Можно самой задавать темп и срывать хриплые крики с губ мужа, и отвечать ему так же бессвязно. И упасть на него в изнеможении.