Сначала нахлынула серная вонь. Рэн едва не стошнило, но она принудила себя вдохнуть этот запах. Точно такой же запах забивал ноздри, пока они шли по болоту. Так же несло от жертв мора. Так воняла темная магия – Рэн была на верном пути.

Когда запах тухлых яиц развеялся, Рэн уловила нотки соли. Волосы взъерошились, как от легкого ветерка. Исток сильно зажмурилась, пытаясь отсечь следы магии в комнате и вслушаться в то, что рассказывала бумага.

Хруст, как от веточек под ногой. Грохот грома, яркая вспышка под веками – будто молния. Рот заполнила горечь обуглившегося дерева. И сквозь все это доносился ритмичный, баюкающий рев, хоть Рэн не понимала, откуда он. Может, это ревела сама земля?

– Что ты делаешь?

Волшебство умерло так же быстро, как и родилось. Образы исчезли так стремительно, что Рэн задалась вопросом, а ощутила ли она все это на самом деле? Распахнув глаза, исток увидела, как Тэмсин опасливо переводит взгляд с нее на дневник.

– Он не позволил мне ничего прочитать, – испуганно пояснила Рэн, показав Тэмсин пустые страницы, и быстро добавила: – Но я и не собиралась, даже если б могла.

Ведьма явно расслабилась.

– Но я могу чуять магию. – Рэн попыталась вспомнить соль, молнии и горький пепел. – Вот я и подумала…

– Хорошо. – Тэмсин села напротив и облокотилась на стол. – А моя чем пахнет?

Ведьма неотрывно глядела прямо в глаза Рэн, озорно улыбаясь.

Исток застыла. Было что-то до нелепости личное в том, чтобы описывать кому-то аромат его собственной магии.

– Свежие травы, – наконец ответила Рэн. – По большей части розмарин и шалфей. Иногда базилик… И укроп.

Она зарделась, злясь, что тело так безжалостно выдавало ее чувства.

– Хех. – Тэмсин все так же настойчиво смотрела на нее. – Ну хорошо, и что ты нашла?

Рэн описала то, что ей удалось почувствовать. Лицо Тэмсин смягчалось с каждым словом, а взгляд блуждал где-то далеко.

Когда исток упомянула ритмичный рев и запах соли, ведьма резко вернулась в настоящее.

– Я знаю, где Марлина.

– Да?

Теперь уже Рэн склонилась над столом. Она ожидала, что ее способности лишь немного помогут, но не решат загадку.

– Погоди, я что… и в самом деле все сделала верно?

Тэмсин вновь нахмурилась:

– Что ты имеешь в виду?

Рэн заерзала, вдруг застеснявшись.

– Я просто… Обычно я не очень-то полезная. Могу продать яйцо и сварить похлебку, а больше ничего и не умею.

Она пожала плечами, теребя уголок плаща Тэмсин.

– Перестань, – резко велела Тэмсин. Руки Рэн замерли, но ведьма помотала головой. – Да не плащ дергать! А принижать себя. Это жутко раздражает. У тебя такие силы, о которых большинству и мечтать не приходится. Пора им соответствовать. Ты важна.

Тэмсин поймала взгляд Рэн, и по телу истока разлился неожиданный всплеск энергии.

– Пошли. – Ведьма оттолкнулась от стола и махнула рукой, прося подать плащ. – Путь предстоит неблизкий.

Рэн никогда не боялась темноты, но бесконечная ночь это изменила. Исток стискивала фонарь, и голубой огонек танцевал в одном ритме с ее ужасом и звуком шагов. Странная музыка вечного мрака – крики, уханье и скрежет – заставляла Рэн жаться к Тэмсин. Наступая на пятки ботинок ведьмы, исток ловила ее мрачные взгляды и усталые вздохи.

Путницы шли по узкой тропке, которая увела их далеко от «Зыбкой снеди» в лесную чащу. В воздухе так густо разлилась магия, что стало тяжело дышать. Плотный туман лип к деревьям и украшал их крупными каплями, которые казались жемчужинами в свете фонаря. Меж плотных рядов стволов притаились непролазные заросли терновника с такими острыми шипами, что Рэн и Тэмсин пришлось замедлиться и поискать путь из опасения застрять здесь навсегда.

Стояла тишина, нарушаемая лишь треском ветвей и шорохом одежды, которую они пытались вырвать из хватки леса. Рэн едва не завопила от радости, увидев, что заросли переходят в холмистую лощину, поросшую густой травой. Мох под ногами тихо гудел на низкой ноте, отзываясь в груди как сердцебиение.

Лощина была полна каменных узоров: огромных спиралей, резких зигзагов, высоких башен и аккуратных горок. Рэн хотела пройти под камнем, который покоился на двух столбах, но Тэмсин оттащила ее назад.

– Лучше не надо, – сказала она, – если не хочешь упасть прямо в небо.

– По крайней мере, тогда я пойму, куда идти, – пробормотала Рэн, трепеща.

– Не могу поверить, что не подумала об этом раньше. Должна была догадаться. – Печальное лицо ведьмы выдавало, что она говорит не только о том месте, куда они идут, но и о самой Марлине.

– Откуда ты могла знать? – Рэн потянулась, чтобы коснуться плеча Тэмсин, но та замерла, и исток убрала руку.

– Она моя близняшка. – Ведьма плотнее завернулась в плащ. – Мне следовало знать.

Рэн дернула себя за косу. Она не разбиралась в сестринских отношениях, зато понимала, каково это – подвести семью.

– Ты не виновата. – Исток пнула траву. – Я понимаю, что мое мнение для тебя ничего не значит, но это правда.

– Вообще-то значит, – поколебавшись, отозвалась Тэмсин. Рэн вопросительно изогнула бровь, и, уставившись на свои ботинки, ведьма пояснила: – В смысле, твое мнение.

Рэн изо всех сил старалась не заулыбаться, потирая руки, которые покрылись мурашками. Ей не хотелось, чтобы ее чувства отпугнули ведьму. Конечно, Тэмсин просто не могла разделить мечты истока.

Вслед за ведьмой Рэн поднялась по склону холма и вышла на ровное пространство. Они молча шагали, и исток боролась с желанием остановиться и собрать полевых цветов с темно-фиолетовыми, ярко-синими и насыщенно-розовыми лепестками. Не хотелось, чтобы Тэмсин сочла ее легкомысленной. Не хотелось задерживаться.

Они заговорили, только оказавшись у ревущей реки; вода бежала так стремительно, а волшебство в воздухе было так разобщено, что Рэн затошнило и затрясло.

– Осторожнее, – сказала Тэмсин. – Тут скользко.

Ведьма осторожно ступила на плоские камни, которые образовывали дорожку над яростными водами. Рэн резко выдохнула и пошла следом, изо всех сил стараясь не оступиться.

На другом берегу раскинулся другой лес, не такой пышный и зеленый. Он казался призраком – так почернели и обуглились его стволы. На языке возник знакомый привкус пепла. Рэн ощутила прилив гордости, несмотря на мрачный пейзаж.

Это ее магия привела их сюда.

Исток так замечталась, что перестала смотреть, куда шагает. Споткнувшись об огромную ветку, она растянулась на твердой земле. Удар вышиб из груди весь воздух. Рэн потянулась за упавшим фонарем и подняла его повыше, чтобы рассмотреть препятствие.

И немедленно пожалела об этом.