— Она что, правда беременна? — спросил я, не веря не единому слову, что поведала им Карина. Та еще стерва.

— Я не знаю. Меня вчера доконало то, что ушла Ада, не оборачиваясь. Истерика сына и разгром дома, чуть ли не до основания. Беременность я оставил на потом.

— Что я могу сделать, дядь Саш?

— Попробуй поговорить с ним. Может, тебя послушает.

— А где он сам то?

— Мои ребята сказали, что сидит у дома Адель.

— Я попробую, хотя бы узнаю, что он вообще думает делать. Но… вы что-то знаете об отце Ады? Дан о нем не очень хорошо выражался.

— Все что смогут выяснят до конца сегодняшнего дня. Понимаешь, у меня же документы на удочерение лежат. Все должно было решиться на этой недели. А тут…

— Ладно, товарищ Пушкин, не вешай нос. Дана беру на себя.

— Спасибо, Антон.

На том и разошлись. Я сразу узнал адрес Адель и поехал туда. Даня сидел на лавке, как неприкаянный. По-мужски, парня жалко было. Он мой друг и брат. Один из тех, за кого жизнь бы отдал. И сейчас, то отчаяние, что излучало его мощное тело нагоняло горечь.

— Дан, поехали домой. — подошел я к нему.

— Отец рассказал. — не спросил, сказал просто.

— Да, он очень переживает.

— Я хочу ее увидеть, поговорить. Объяснить.

— Что ты объяснишь, Дан? Дай ей немного времени.

— Езжай домой, Тох.

— Без тебя не уеду.

Я сел рядом с ним на лавку и так мы просидели не меньше часа. Дан сжалился надо мной в итоге и, сев в машину, погнал к дому, я проследил. Отчитался перед Пушкиным.

Вечером все рассказал Васе.

— Антош, а Карина… она правда беременна?

— Я не знаю, Птичка. Дядя Саня сказал, что займется этим вопросом. Дан и слышать о ней ничего не желает.

Так прошло три или четыре месяца, я уж и сбился по срокам.

Шторм каждый день ошивался у дома Ады, я взял на себя обязанности с его трассой, в которой вообще-то не хрена не понимаю. Но если спустить на самотек, хозяина могут переизбрать, а не ждать, когда он там дела на любовном фронте подлатает. Адель отказалась не только от встреч, она игнорировала все попытки Шторминских поговорить с ней. Не с Даней, не с дядей Сашей.

Мы с Васей ее понимали. Девочке действительно досталось. Пушкин все что мог, разузнал про ее отца, новости не радовали, но они хотя бы с этим родителем смогли договорится, что Сергеевич будет выделять деньги на Аду и, чтоб папашка ее сообщал о том, как поживает девочка. За нее было тревожно.

Карина оказалась действительно беременна. Живот начал расти и она этого не скрывала, в принципе, как и то, что отец ребенка Шторм. Клуб и трасса Дана об этом жужжала, как улей.

Все перевернулось в один из весенних дней. Ада тогда решилась поговорить с Даней, после чего последний ушел в двухнедельный запой, Пушкин был готов порвать любого, потому что помимо ссоры с сыном, он узнал, что и Адель там в истерике бьется. В общем, время было сумасшедшее.

Вася все время ездила со мной, разыскивая Даню. Он пропал и найти мы его не могли, только спустя десять дней знакомые ребята рассказали, что видели Дана в соседнем городе и я рванул туда. Увидел в дым пьяного друга в обнимку с местными проститутками, вырубил его одним ударом и отвез в отчий дом. Придурок чертов!

— Ты его не сильно, у него синяки наливаются под глазами. — осмотрев парня на заднем сидении, спросила меня Василиса.

— Ничего с этой тушей не будет, а за седые волосы на моей и Пушкина голове его бы еще и отпинать не мешало.

— Перестань. Он же любит ее. Вот и…

— Я тебя тоже люблю, но не напиваюсь же.

— Так давай я уйду и проверим, чем ты будешь заниматься.

— Я тебе уйду, этого придурка нашел, и тебя найду, Птичка! Запомни это.

— Я знаю. — улыбнулась она.

— Знает она. Где моя обещанная свадьба?

— Мы же решили, что после окончания мной университета.

— Еще год ждать?

— Ну, нет же. Антон, летом, мы распишемся с тобой летом, перед практикой.

— Кстати, на счет практики, я договорился с батей, он берет тебя к себе.

— Правда? Здорово.

— Здорово у нее. Он ждет нас в гости уже почти полгода, а ты все боишься чего то.

— Не боюсь, просто там твоя мама, а она все знает про меня и не известно, что ей тетя Надя наговорила.

— Забей. Важен лишь батя и Галчонок. На остальных побоку.

После этого запоя Шторм немного успокоился. Он перестал ездить к Аде и прислушался, наконец, к словам Василисы. Она постоянно повторяла, что девочке надо дать время и неважно сколько его пройдет. Ей оно нужно. Простить измену и предательство не так легко, как могло бы показаться. Вася знала наверняка и спорить с ней никто не собирался.

Мы с Птичкой, наконец-то, посетили отчий дом. К сожалению, без матери не обошлось, как и без ее реплик.

Я не стал больше терпеть и сказал, если она не заткнется, я перестану оплачивать долги ее любимого сыночка. Конечно, батя не знал, что мать просит у меня деньги. А я знал, что он не знал… в общем, да, специально. А нечего мою Снегурку обижать. Уезжали мы под злой взгляд матери и крики отца на нее.

— Она меня так никогда не примет, Антон!

— Да и хрен с ней. Я очень долго пытался сделать все возможное, чтоб она полюбила меня, но как видишь…

Василиса

Время шло. Антон все чаще говорил о свадьбе, что то планировал, составлял списки приглашенных. Я только улыбалась на него. Он бурчал, что я тяну резину, но… Не знаю, чего-то ждала. Не могла или не хотела именно сейчас идти в ЗАГС. Почему? Понятия не имею.

Мы ехали домой с клуба и мне поступил звонок с номера Лизы. Не хотела брать. Она частенько названивала, в основном просила денег, я не отказывала. Один раз даже встретились с ней. Животик вырос, оставалось пару месяцев до родов. Коля больше не появлялся и не давал о себе знать, чему я была безмерно рада.

— Да, Лиза, слушаю. — ответила я все же.

— Вася, здравствуй, — услышала в ответ я голос ее мужа.

— Что ты хочешь? Где Лиза? — при этих словах Антон сбавил скорость и припарковался на обочине, повернувшись ко мне.

— Мы в роддоме, ты приедешь? — спокойно спросил он.

— Как в роддоме, еще же рано? — заволновалась я.

— Не знаю, она пожаловалась на боли и мы вызвали скорую, врач сказал, начались роды.

— Сейчас буду. — я отключилась и посмотрела на Громова. — Антош, давай в роддом. Лиза рожает.