— Я не смогу, пока точно не смогу. Тут и так все… очень…

— Что случилось? Она была на грани срыва сегодня, пришлось поить ее валерьянкой.

— Ее мама серьезно больна и… Ада сегодня об этом узнала…

— Серьезно больна? — сердце застучало быстро-быстро, к чему бы это? Я подняла руку и заправила волосы за ухо, Дан увидел мои шрамы. — Что с ней?

— Рак. Последняя стадия.

— О, Господи, — я будто задохнулась. Меня будто окунули с головой в холодную воду. Почему то перед глазами престало лицо что-то бубнящего себе под нос отца.

— Понятно, — прохрипела я и отвернулась.

— Я забираю ее. Спасибо, Вася. За все.

— Не за что. — прошептала я в закрытую дверь, в которую Даниил вынес свое сокровище на руках.

Захотелось плакать, сильно плакать. Пока я наслаждалась любовью, заботой и теплом Антона я старалась не вспоминать, того, что пришлось пережить. И раньше я думала, что самое больное в моей жизни это потеря ребенка и не возможность деторождения. Смерть близких. После, предательство родных и любимых. Но только сегодня я вдруг поняла, что самое страшное это тот момент, когда я узнала, что папа болел. Что ему оставалось несколько месяцев. Та авария была несчастным случаем. У нас так бывает. Может случится все, что угодно. Хоть сосулька на голову упадет и вот, ты не жилец. Горе, конечно, это невосполнимая потеря, которая с тобой останется на всю жизнь. Но тот случай, когда человек и его родные знают, что сегодня он здесь, дышит, радуется, улыбается, а пройдет определенное количество дней и его не будет.

Жить бок о бок с родным человеком и знать, что ему осталось немножко, совсем чуть-чуть… это ли не ад? Это ли не горе? Мучительное, страшное, которое будет тянуться, кажется, бесконечность…

Не смогла сдержать слез. Когда открылась дверь в мою квартиру, и зашел Антон, то застал меня в слезах на том диване, где лежала Ада.

— Птичка, в чем дело?

— Да так. — шмыгнула я носом, пытаясь утереть слезы.

— Таак, вот уехал на день, а ты потоп устроила. Что случилось, Вась?

Он обнял меня и перетянул к себе на колени.

— Папу вспомнила, — созналась я.

— Ну что ты, родная, успокойся. — Антон гладил меня по волосам и сжимал в своих объятиях.

Держал мою руку и выводил узоры большим пальцем по моему самому крайнему к ладошке шраму.

Конечно, он их заметил, еще до первой нашей близости. Задрал тогда рукава и, оглядев каждый шрам взглянул мне в глаза. Я смогла лишь головой покачать, в душе умоляя его не спрашивать не о чем.

Он не спросил, погладил их своими шершавыми руками и не спросил. В постели после секса, он часто, обнимая меня, целует мою руку, то место, где я резала кожу. Целует эти ужасные шрамы и, наверное, даже не догадывается, откуда они взялись…

— Вась, все хорошо, родная моя. Успокойся. Ну не могу я смотреть на то, как ты плачешь.

Я только головой покачала и попыталась усмирить слезы. Спустя минут десять я все же сходила умылась, Антон приготовил чай и заставил меня выпить все до капли, а потом собственноручно раздел и уложил в постель.

— Спи, малышка. Знай, что я тебя люблю. Люблю больше жизни. — прошептал он и прижал к себе.

Я же чувствовала горечь. На мне лежала большая вина.

Антон

На следующий день меня разбудил звонок телефона. Коля.

Я сбросила и пошла умываться. Приготовила завтрак. Антона будить не хотелось, но когда я вошла в комнату, он уже не спал.

— Я разбудила? — спросила, улыбаясь.

— Нет, телефон твой вибрировал, — ответил он и начал подниматься с кровати. Я кинула взгляд на сотовый, снова звонил муж сестры.

Да что ему нужно?

Через несколько часов Антон уехал по делам, а я решила устроить нам романтический ужин. Взяла выходной на работе, собралась в магазин за продуктами. Громов сказал, что освободится лишь к шести, как раз все успею.

Когда я уже закрывала дверь, мне вновь позвонил Николай. Психанув, взяла трубку.

— Что, Коля? Что ты хочешь?

— Привет, Вася. Как дела? — как ни в чем не бывало, спросил он.

Хотелось послать его на три веселые буквы, потому что вдруг в голове как-то все перевернулось. Потому что я будто сейчас осознала, что мне сделал этот человек. Что мне пришлось пережить из-за него. И потому, что я оказывается самая настоящая дура, которая спокойно разрешала проживать в моей квартире, так к тому же и содержать их, в частности и его на свои кровно заработанные деньги.

— Отлично. Что ты хочешь?

— Я хотел пообщаться. Может, встретимся?

— Нет, не встретимся. Тебе не мешало бы встречаться со своими будущими работодателями, а не с чужими девушками. — разговаривать не хотелось, и я уже готова была сбросить вызов, как Коля меня перебил.

— Нужно обсудить кое-что, это касается Лизы.

Может, что-то случилось? Или что? Чертов идиот.

— Что там у вас? — спросила я, спускаясь в подъезде по лестнице.

— Это не телефонный разговор.

— Хорошо, у меня есть полчаса, давай в том же кафе через двадцать минут.

И зачем я согласилась? Вздохнула и, вызвав такси, поехала на встречу с мужем сестры.

Попав в пробки, припоздала немного, Коля уже сидел за столиком. Подошла ближе, а на столе букет.

— Это тебе. — поднимаясь со стула и протягивая мне букет, сказал Николай.

— Не стоит. Что ты хотел? — я плюхнулась за стол, но к букету не притронулась.

— Может, закажем что то?

— Обойдусь. Коля, давай быстрее говори. У меня нет желания сидеть здесь с тобой.

— Почему, Вася? — вдруг весь подобрался и стал серьезным, насколько это вообще возможно для этого человека, быть серьезным.

— Ты шутишь, Коля? По-твоему, я должна быть рада нашей встречи? После всего того, что было? — удивилась я.

— А что было? Я разве тебя на аборт отправил или, может, я виноват, что у тебя организм не справился со всем этим, и ты стала бесплодной. Но… — он опустил глаза, как это делал раньше и пробормотал, — но я все равно не могу тебя забыть. Живу с Лизой, а вижу тебя.

— Не удивительно, мы с ней близнецы. — про себя я смеялась. Именно сейчас я видела, какой он. Черный, гнилой, страшный монстр, который разрушил мою жизнь.

— Нет, ты не понимаешь. Я все помню. Я очень сожалею, что у нас не получилось…

— Ты мне изменял с моей сестрой, а не «не получилось». У меня, да, не получилось. А вот у вас все очень даже получилось, срослось, я бы сказала. Коль, давай быстрее мысль развивай и я пойду уже.