– Герр генерал-фельдмаршал! – Роммель оторвался от стереотрубы и обернулся к адъютанту.

– Что случилось, Хайнц?

– Русские, по всей видимости десантники, до батальона, идут с восточного склона и немного выше нас. Надо уходить. Через полчаса они будут здесь.

Вообще-то командующему группой армий положена солидная охрана, полк не меньше. Но как его протащить незаметно на каменистый склон горы? Да и зачем? Роммель ведь не собирался отсюда рулить всей операцией, так, до обеда посмотреть-развлечься, когда ещё выдастся такое удобное место найти для просмотра такой битвы, а потом можно и в Карс перебираться. Так что на наблюдательный пункт был взят только взвод фельджандармов, пяток офицеров и пара унтеров-связистов. Четыре бэтээра, на которых сюда приехали, стояли в паре километров ниже по склону, накрытые масксетью.

Неожиданно автоматная стрельба раздалась совсем рядом, чуть выше по склону. Две-три короткие очереди, затем сразу несколько длинных на расплав ствола. Взрывы гранат. Хлопки лёгких пехотных миномётов. Обширный окоп, пять на пять, накрыт досками и масксетью и совсем не предназначен для обороны, ведь от НП до русской территории почти 20 километров. Но русские каким-то образом оказались совсем рядом. Десант? Какая разница! Валить отсюда пора, и как можно быстрее. Только вот хаотичная стрельба уже слышна со всех сторон от хлипкого укрытия. Помимо немецких команд раздаются гортанные выкрики на каком-то из диалектов местных диких племён. В окоп НП ввалился раненный в руку унтер-офицер.

– Герр командующий, надо уходить, мы их пока держим, но скоро… – договорить унтер не успел.

Порвав масксеть, на доски, прикрывавшие НП, сверху почти одновременно упали две миномётные мины. Два взрыва, буквально в двадцати-тридцати сантиметрах над головами присутствующих. Деревянный потолок рухнул, погребая под собой всех собравшихся на НП, в том числе и командующего группой армий «Кавказ». Стрельба на горном склоне на несколько десятков секунд усилилась и неожиданно стихла. Какими бы ни были крутыми вояками немецкие фельджандармы, но взводом против двух рот курдских партизан, привычных к местным горам, воевать как-то не получается.

Когда курды подошли к яме-завалу, ещё недавно бывшему наблюдательным пунктом немецкого фельдмаршала, из-под досок раздалась короткая очередь, и молодая девчонка-санинструктор, дочь одного из командиров рот, со стоном упала на каменистую землю. Суки! В яму почти одновременно полетело с десяток ручных гранат. Получите, самки собаки!

Обследовать завал курды не стали. Ну, немцы, ну три десятка немцев, эка невидаль. У отряда была другая задача, и отряд пошёл дальше. С этого места открывался прекрасный вид на Араратскую долину, но отряд должен был выйти на южный склон горы с тем, чтобы корректировать огонь русской артиллерии по ещё имеющимся в селе-городке Догубая-зит, что стоит у южного подножия горы, тыловым частям польско-арабского легиона.

А в долине продолжалось побоище. Русская крупнокалиберная и реактивная артиллерия перемалывала польско-арабскую орду, почти лишившуюся управления. В полдень от склонов гор с севера, окружавших долину, раздался усиливающийся гул моторов. В Араратскую долину вышли две мотострелковые дивизии и одна танковая бригада 5-го механизированного корпуса РККА. Наматывая на гусеницы бегущих в панике легионеров, русский мехкорпус с ходу форсировал Араке и приступил к зачистке турецкой части Араратской долины.

А штаб группы армий «Кавказ» ещё два дня пытался разыскать своего командующего. Но разыскали его труп русские сапёры, и только через неделю после окончания араратской бойни.

2 марта 1943 года

г. Москва

Очередное рабочее совещание у главы правительства Советского Союза началось в восемь вечера. Сталин был уже в курсе всех основных событий двух первых дней весны, но было бы неплохо услышать и более подробные доклады, рассмотреть их с разных сторон.

Как всегда, совещание началось с доклада начальника Генерального штаба:

– Как вы уже знаете, в полночь с 28 февраля на 1 марта Турция и Англия объявили войну Советскому Союзу. Практически в тот же момент англо-германо-турецкая группа армий «Кавказ» попыталась перейти нашу границу на Кавказе на участке от Аджарии до Нахичевани. Переход границы предварял массированный налёт авиации противника и короткая получасовая артподготовка. Авианалёт в целом был успешно нами отражён, за исключением Еревана и Батуми. Слишком близко они к границе. Около двадцати бомбардировщиков смогло прорваться в оба эти города, но существенных потерь эти налёты не нанесли. Бблыпая часть прорвавшихся самолётов была сбита на обратном пути. Была попытка бомбить Баку. Для этого противник выделил более трёхсот английских тяжёлых бомбардировщиков, взлетевших с турецких аэродромов. Около семидесяти бомбардировщиков было сбито над Азербайджаном, остальные были вынуждены повернуть назад. Ещё около сотни бомбардировщиков летело, по всей видимости, из Северной Индии. Но авиация Среднеазиатского военного округа бблыпую их часть сбила над Каспийским морем. До Баку ни один самолёт противника не добрался. Артподготовка противника была сорвана контрбатарейным огнём артиллерии Закавказского фронта и действиями нашей штурмовой авиации. Ещё до рассвета на склоны горы Арарат нами был выброшен десант, туда же прорвалась из Северного Ирана бригада народной армии Курдистана. Противник сумел переправиться пехотными частями в Араратской долине через Араке, на нашу сторону, но к полудню в большей части был уничтожен. После этого силами 5-го механизированного корпуса была форсирована река Араке и к исходу 1 марта практически вся Араратская долина перешла под контроль войск Закавказского фронта. На других участках фронта весь день велись позиционные бои, противник постоянно атаковал. Но прорвать оборону передовых частей не смог. В ночь на 2 марта, согласно плану обороны, все передовые части и пограничные заставы, кроме частей в Араратской долине, отошли от государственной границы на 5—15 километров, на основную линию обороны, уже занятую соединениями первого эшелона Закавказского фронта. На территории, уступаемой противнику, оставлено около двухсот секретов, размещённых в пещерах и хорошо замаскированных бункерах. Все секреты имеют по нескольку проводных линий связи с войсками фронта.

– Что это за секреты такие? – прервал Василевского Верховный.

– При организации обороны Ростова генерал-майор Брежнев их применял. На территорию, которую, вероятно, займёт противник, высылались разведчики, имеющие телефонную связь с командованием. Впоследствии эти стационарные развед-посты вели корректировку огня нашей артиллерии. Мы решили использовать этот опыт. Посты расположены в местах наиболее вероятного расположения фронтовой и армейской артиллерии противника и в местах, в которых наиболее удобно будет противнику накапливать живую силу и технику перед атакой. В секрете, как правило, находятся четыре бойца, имеющих запас продовольствия и воды не менее чем на месяц.

– Вы собираетесь целый месяц с Роммелем возиться?

– Всё будет зависеть от активности действий противника, чем энергичнее он будет к нам лезть, тем быстрее мы сможем перемолоть его ударные и подвижные части и соединения. По расчётам Генштаба, на это понадобится от десяти до двадцати дней. После этого Закавказский фронт перейдёт в наступление.