— Пока крови не пойдут, ты ко мне не прикоснешься, — пообещала Рубин.

— Отчего же, — хмыкнул Ордерион. — Я знаю, что делать, чтобы ты не понесла. Хотя, если твои женские дни уже на следующей неделе, то можно вообще об этом не думать, а просто получать удовольствие.

Рубин прижала ладони к щекам, которые внезапно покраснели.

— Нет, — отчеканила она. — До кровей ты больше ко мне не прикоснешься.

— А если они не пойдут?

— Пойдут, — она повернулась на бок спиной к Ордериону.

— Упрямая… И очень соблазнительная в этой рубашке, — прошептал он.

Рубин почувствовала прикосновения его пальцев к своей спине и вздрогнула.

— Я хочу спать, — произнесла она.

— Спи, — он продолжал нежно гладить ее по спине.

Рубин пресекла всякие попытки ее возбудить, натянув одеяло на плечи.

— Моя, — прошептал ей на ухо Ордерион и прикусил мочку уха.

— Я сплю.

— Я вижу, — он стал водить носом по ее щеке.

Рубин накрылась одеялом с головой и услышала стон разочарования.

— Я сплю! — громко констатировала она и закрыла глаза.

Глава 12

Рубин

Между ног свело так сладко, что лежать спокойно Рубин больше не могла. Она потерлась ягодицами о бедра Ордериона. Он что-то спросонья пробурчал, но руку от сокровенного места не убрал, продолжая вытворять безобразие пальцами.

Ощутив сквозь шелка ночной рубашки, которая сбилась на ягодицах, весьма весомый аргумент в пользу того, что Ордерион возбужден, Рубин прикусила губу и начала активнее о него тереться.

Принц забрался к ней под одеяло, когда Рубин пыталась уснуть, из-за чего она потом еще долго мучилась, насильно держа веки закрытыми. А Ордерион, улегшись рядом, тут же отправился к богу сна на поклон! «Разве можно так издеваться?» — тогда подумала она и отругала себя за несдержанность.

Предупреждала Сурими, что если «это дело» понравится, то потом им захочется заниматься регулярно! Вот и результат не заставил себя ждать. Она позволила этому мужчине, который ей пока не жених, начать наверстывать упущенное за ночь. Прогнать бы его прочь! Но уж больно умело он ее в сторону глупости склонял.

Рубин уткнулась носом в подушку и простонала.

— Дева, ты меня с ума сводишь, — услышала сиплое над ухом и согнула ногу, повинуясь движению его бедра.

Ордерион плавно двинулся вперед и целиком заполнил ее тело. В этот момент Рубин поняла, что точно больше не спит. Подушки сбились где-то над головой. Она цеплялась за них, пока он стягивал с ее плеч рубашку. Обе его ладони накрыли грудь, терзая ласками пальцев соски. Прохлада простыни остужала жар, исходящий от тела, и Рубин терлась о нее, подавая бедра навстречу Ордериону.

Ночная рубашка сбилась куском ткани на талии. Сильные руки заскользили под нее, чтобы погладить живот и спуститься ниже. Все чувства разом обострились. Гладкость простыни, мягкость подушки у щеки, аромат Ордериона на наволочке, сквозняк, колышущий шторы, трение матраца об основу кровати, шелест потоков маны вокруг…

Рубин повернулась на живот, меняя положение. Желание тереться спиной о грудь Ордериона заставило Рубин разогнуться. Она оказалась практически сидящей у него на коленях, ощущая мягкий лен рубашки, которую Ордерион так и не снял.

Его волосы рассыпались по ее плечам и упали на грудь. Черные с багровым пряди смешались с бело-золотыми, радуя палитрой цветов и красок. Совместные стоны зазвучали в унисон, нарушая тишину раннего утра. Волны света, исходящие из ее тела, смешивались с маревом маны вокруг и прошивали Ордериона насквозь, даря новое удовольствие. И все ритмично, и так просто, будто именно для такого единения оба были рождены.

Вибрация разошлась волнами от живота Рубин, охватывая трепещущее тело и выбивая из груди весь воздух. Принцесса запрокинула голову, оглашая этот момент гортанным стоном и чувствуя, как Ордерион рассыпается в пыль вместе с ней.

На кровать рухнули синхронно: Ордерион со спущенными штанами, а Рубин с рубашкой, обмотанной вокруг талии. Не хотелось ничего говорить. Было лень даже шевелиться. Нега охватила тело и зазывала провалиться в новый сон.

— Так хорошо не бывает, — услышала Рубин рядом с собой низкий бархатный голос.

— Тебе виднее, — только и смогла ответить она.

— Моя дева… — руки, испещренные знаками силы, оплели талию, — ты так прекрасна поутру. О каких раздельных спальнях ты речи вела?

— Не помню, — призналась Рубин.

— Вот и не вспоминай, — произнес он и прижался губами к ее шее.

Кажется, она уже не против и повторить…

Щелчок замка, шаги, непонятный сдавленный возглас.

— Извините, Ваше Высочество, Ваше Высочество, — промямлила Азагриэль и закрыла распахнутую настежь дверь спальни.

Шаги. Звук захлопывания другой двери. Щелчок замка.

— Дхар меня побери, — прошептала Рубин, даже не пытаясь пошевелиться.

— Тебя в его царстве не примут, — промычал Ордерион ей в шею.

— Возьмут с распростертыми объятиями! У тебя только зад голый был виден. А я вся, как на ладони.

— Ты в моих объятиях, — уточнил Ордерион, потираясь носом о ее щеку. — И поверь, великолепнее вида быть не может.

— Думаешь, я ее впечатлила? — хмыкнула Рубин.

— Ну, прислали ее сюда именно за впечатлениями, так что рискну предположить, что самые смелые ожидания ты превзошла.

— А так хотелось сойти за приличную вдову, — наигранно вздохнула Рубин.

— Неприличная вдова в твоем лице интересует меня куда больше, — он прижался к ней бедрами, позволяя ощутить масштабы этой заинтересованности.

— Сейчас нам лучше остановиться, — Рубин резко отстранилась и подскочила с кровати.

— Ты куда-а-а? — едва ли не провыл Ордерион.

— Голову свою возвращать на место, — она быстро натянула рубашку на плечи и накинула пеньюар.

— Рубин, — он перевернулся на другой бок, чтобы лучше видеть ее, — самобичеванием потом займешься. Сейчас лучше займись со мной лю… — он осекся, — утехами.

Озарение часто приходит к тем, кто его ищет. Рубин не искала, но оно все равно пришло. Боль в груди появилась не сразу. Сначала у Рубин сперло дыхание. Воздух в комнате стал слишком тяжелым, придавливая плечи и оседая в груди.

— Сурими, ты когда-нибудь влюблялась? — вспомнила она свой вопрос.

— Да, Ваше Высочество, — с грустью улыбалась Сурими. — И вам я это чувство испытать не желаю.

— Почему?