— Значит сама за себя, — улыбнулась Рубин.

Инайка смущенно опустила глаза.

— Кому, кроме меня, вы в замке прислуживаете? — Рубин налила девице еще вина.

— Раньше королеве нашей, Мире Светлоокой. Но тогда она еще не королевой была… — инайка прикусила язык.

— А кем? — Рубин поставила кубок с вином напротив Азагриэль и ласково улыбнулась. — Дерой?

— Дерой она стала, когда принц Орде попросил короля титул ей даровать.

Рубин кольнуло в самое сердце. «Весьма интересно…»

— Принц Орде так великодушен?

— Ну, все знали, что он влюблен был сильно, — пожала плечами инайка и отпила. — Жениться собирался.

— На Мире Светлоокой? — уточнила Рубин и налила себе вина.

— Да. Но как король ей титул деры миловал, как стала она наряжаться и часто в свет выходить, так и вспыхнула любовь между ними.

— Между Его Величеством и Мирой Светлоокой? — спросила Рубин и отпила из кубка.

— Да. Свадьбу сыграли той осенью. Такой был пир! — восхитилась Азагриэль. — Девы прекрасней нашей королевы в Инайе не сыскать!

— А принц Одре как это воспринял? — Рубин выражений уже не подбирала и уточняла все детали напрямую.

— О, он так сильно переживал, — покачала головой Азагриэль. — После свадьбы худо ему было. Он посреди зимы даже уехал погостить к принцу Галлахеру в Северный замок и долго оттуда не возвращался.

— Кажется, я сегодня видела королеву лично, — Рубин отсалютовала Азагриэль и хорошенько приложилась к вину. — Она действительно прекрасна!

— Вы почти так же прекрасны, как и она! — выпалила Азагриэль.

— Мне приятно это слышать, — Рубин прижала ладонь к груди. — Конечно, с красотой королевы никто никогда не сравнится! Но сиять в ее лучах великолепия — это настоящий дар богов!

Хоть принцесса и старалась это скрыть, но желчь лилась из нее рекой. Хорошо, что юная и слегка захмелевшая Азагриэль сарказма в ее словах не уловила.

— У вас такие красивые волосы, — восторгалась служанка. — А глаза чистые, как озера!

— Благодарю, — кивнула Рубин. — А после королевы Миры кому вы прислуживали?

— По-разному, — пожала плечами Азагриэль. — Дере Обри иногда.

— А кто она?

— Супруга дера Обри, поверенного Его Величества. Дере Юджинии тоже прислуживала.

— А она кто?

— Фрейлина королевы нашей. А сейчас приехала Ее Высочество принцесса Хейди с Его Высочеством принцем Галлахером. Вот я Ее Высочеству и прислуживаю.

Рубин смекнула, что Хейди — это супруга старшего принца Галлахера.

— И вам тоже прислуживаю, — опомнилась Азагриэль. — Это такая честь для меня! — воскликнула она.

Рубин подумала о том, что девица все-таки юна и глупа, раз считает, что ей оказали честь, отправив прислуживать пленнице, которая может одним прикосновением заживо сжечь.

— Принцессу Хейди любят при дворе? — спросила Рубин.

Азагриэль нахмурилась и пожала плечами:

— Почем мне знать?

«Все ты знаешь, — подумала про себя Рубин. — И Хейди здесь популярностью не пользуется».

— А кто сосватал принцессу Хейди принцу Галлахеру?

Азагриэль поставила пустой кубок на стол и криво улыбнулась.

— Ну, эта история темная, как сама ночь.

— Правда? — заговорщицки прошептала Рубин. — С радостью ее послушаю.

— Я-то сама ничего не знаю, — начала юлить Азагриэль, — мне это на кухне рассказали. Вроде как принц Галлахер поехал на объезд северных земель. И там, в одном из городских трактиров, повстречал деру Хейди. Ее отец все состояние на ставках спустил и покончил с собой, — шепотом добавила Азагриэль. — А мать от лихорадки сгинула. Дера Хейди, чтобы хоть как-то прожить, устроилась подавальщицей в местном трактире. Там она принца нашего и повстречала. Говорят, что в капкан она его заманила. Ну, нечестно поступила, в общем.

— И что же она сделала? — Рубин пытливо прищурилась.

— Использовала на нем юни влюбленности. Принц под действием маны из этой юни так ослеп от чувств, что стал за дерой Хейди ухаживать. А она возьми и быстро за него замуж выскочи! Когда действие юни прошло, брак уже был состоявшимся, — развела руками Азагриэль. — Король разгневался, когда обо всем узнал. Мы думали покарает он ее. Но Его Величество смилостивился и простил деру Хейди. А принцу Галлахеру, — служанка тяжело вздохнула, — ничего не осталось, кроме как смириться с обманом жены. Теперь у принцессы Хейди живот округлился. И все гадают, что будет с ее чадом, ведь если слухи верны и она использовала юни влюбленности, то ребенок ее мертвым родится.

Рубин в ужасе прижала ладони к щекам.

— Почему мертвым?

— Так кара такая. Те, кто используют юни влюбленности, потом ребеночка родить не могут. От того эту редкую юни так просто у волхвов не достать.

— А вы откуда знаете, что ее не достать? — насторожилась Рубин.

Азагриэль покраснела и сникла.

— Так говорят. Юни влюбленности волхвы держат в храме богини любви. Там жрицы часто эту юни используют, когда недуги слабости мужской и отчаяния чужого исцеляют. Действие-то юни недолгое, и когда недуг излечивается, жрица отпускает исцеленного с благословением самой богини Арим.

— А я слыхала, что за вход в храм любви мужчины платят по двадцать седоулов, — сказала Рубин и пригубила вина.

— Не знаю, — пожала плечами Азагриэль. — Обычным девам туда хода нет — богиня любви очень ревнива к чужой красоте, но своих жриц обожает и посылает им беззаботную жизнь после окончания срока служения.

— Вы хоть одну жрицу из этого храма в жизни встречали? — поинтересовалась Рубин.

— Нет, — Азагриэль задумалась. — Так они же потом хранят секрет служения. Даже если бы и повстречала, то и знать не узнала бы, что саму жрицу великой Арим видела!

— Ваша правда, — тяжело вздохнула Рубин, прекрасно зная, что жрица может закончить служение в храме только если ее кто-нибудь у богини выкупит.

Сурими о юни влюбленности никогда не рассказывала. А вот о волхвах, которые посещали храм бесплатно, и двадцати седоулах с других мужчин точно упоминала.

Заметив задумчивость на лице Рубин, Азагриэль опомнилась и подскочила.

— Совсем я вас уболтала. Вы, наверное, очень устали с дороги?

— Нет, что вы, — соврала Рубин. — Скажите, а где тело принца Атана, мужа моего законного, погребли?

— Так это, в усыпальнице фамильной,