в оборванной и обгоревшей одежде, полностью выбрался из-под завала. Вдохнув полные лёгкие воздуха, Грис сразу же поспешил освободить их громким кашлем — поднятые взрывом каменное крошево и пыль всё ещё оседали на землю.

— Сука… — едва мститель успел проговорить это слово, как снова закашлялся, — Думал… Система защищает… От этой херни…

Когда же Грис наконец смог дышать более-менее ровно, то решил осмотреться. Первым делом начав с себя, само собой. Странность со зрением не давала ему покоя, хотя он уже догадывался, что именно произошло. Мститель поднёс руку к правому глазу, но не увидел её полностью — лишь небольшую часть где-то на границе зрения. Прикоснулся к собственному лицу — послышалось неприятное чавканье плоти, а внутрь головы будто начало что-то просачиваться.

— Блядь! — выругался Грис, резко отдёрнув руку. Боли не было, но ощущение до ужаса неприятное, — Блядь! БЛЯДЬ!!! Я что, глаза лишился!?

Не в силах поверить собственным чувствам, он снова коснулся рукой того, что должно было быть его правым глазом. Тёплая, скользкая плоть, висящая, что называется, «на соплях» — чуть — чуть дёрни, и оторвётся, либо выпав из головы, либо затолкавшись внутрь неё. Грис вновь отдёрнул руку — ощущение того, как что-то движется внутри твоей собственной черепушки, непередаваемо мерзкое.

— Да ну нет… — испуганно приговаривал мститель, роясь в обломках, — Ну нет… Система же… Да быть такого, сука, не может!

Вскоре он нашёл то, что искал — довольно крупный осколок грязного стекла, что пусть и мутно, но отражал изображение. Подобно обеспокоенной собственной внешностью девушке, Грис разглядывал своё лицо в отражении. Правда, эти ассоциации быстро утонули в его сознании, которое захлестнули новые чувства — короткий испуг и растерянность.

— Ну, хе… — мститель выдавил из себя нервный смешок, — Теперь я пират.

В стекле пусть и с трудом, но можно было разглядеть испачканное в грязи и копоти лицо, правая половина которого больше походила на бесформенное месиво — кусок носа оторван, щека испещрена глубокими порезами, а вместо глаза — заплывшее мясное нечто, с которого свисали тонкие лоскуты кожи и мяса. И лишь разделённая надвое рваной раной бровь напоминала о том, что ещё недавно под ней красовалось пылающее безумием и решительностью око.

— Спасибо, система, — с нарастающими истеричными нотками в голосе пробормотал Грис, выбросив стекло, — Что не сдох от болевого шока.

Встав в полный рост, мститель уставился оставшимся глазом в никуда. Ему ведь должно быть страшно? Или болезненно? Обидно? Чёрт знает, но почему он сейчас ощущал только нарастающую злость?

— Сраный предатель, — процедил Грис сквозь зубы, — Где ты? А!? ГДЕ, СУКА!?

В неконтролируемом порыве он набросился на лежавшую рядом кучу мусора, разбрасывая в стороны обломки металла и бетона, в отчаянной попытке найти чёрт знает что. Однако уже вскоре мститель издал громкий, полный ненависти крик, обессиленно упав на колени. Изуродованное лицо стало ещё более устрашающим, ощетинившись нервной улыбкой. Спасённое системой тело затряслось от едва слышного не то хохота, не то плача.

Но совершенно неожиданно Грис замолчал. Его глаз остановился на одной точке — на чём-то блестящем, ярком, выделявшемся на фоне руин. Только сейчас мститель заметил, что его зрение стало ещё острее — будто усиленное восприятие, что раньше распределялось между двумя органами зрения, теперь сконцентрировалось в одном, уцелевшем. Резко Грис дёрнулся, с нечеловеческой скоростью побежал туда, куда только что смотрел.

— ВОТ ТЫ ГДЕ, УЁБОК!!! — во всё горло заорал мститель, пиная торчавшую из обломков голову.

С чавканьем и хрустом носок ботинка пробил обгоревший лоб, отправив оторванную часть тела в недолгий полёт. Изуродованная имплантатами и ранами голова пролетела несколько метров, брызгая во все стороны кровью, а затем глухо приземлилась на один из множества бесформенных осколков бетона.

— А?.. — вырвалось у Гриса. Его затуманенный яростью рассудок не ожидал, что показавшаяся из-под завалов голова Малыша… Или Джаггернаута? В общем, что она будет отдельно от тела.

На секунду повисла тишина. Но почти сразу её оборвали вопли двух дерущихся неподалёку гигантских пауков.

— Значит, таки достал тебя… — довольно улыбнувшись, мститель вновь приблизился к отлетевшей голове, не обращая никакого внимания на сцепившихся монстров, — Правда, ты мне кое-что задолжал…

Ухватившись за всё ещё почему-то кровоточивший обрубок, Грис взглянул на искажённое лицо того, кого ещё не так давно считал достойным жизни, а затем грубо выдрал из плоти правый искусственный глаз. Хмыкнув, мститель отбросил кусок безжизненной плоти в сторону. Всё его внимание занял новый, покрытый багрянцем трофей.

— Теперь мы квиты, — произнеся эти слова в никуда, Грис направился прочь, сжимая в кулаке вырванный глаз, с которого крупными каплями стекала густая кровь.

Глава 19 — Absentia

— Зря волновался, — голос Кевина переполняло разочарование.

Напрягшие его тени оказались лишь очередной пустышкой, давящей на банальнейший страх неизвестности. Они ровным счётом никак не реагировали на присутствие человека, его движения, да хоть что-то — просто случайным образом извивались. Даже то, что они тянулись к свету, оказалось лишь иллюзией, лживой закономерностью, созданной испуганным разумом Кевина. Апофения, как она есть.

Пройдя мимо странных существ из самой тьмы, писатель триумфально ухмыльнулся… Лишь чтобы в следующую же секунду подавиться собственной издёвкой. Буквально.

Кевин не понял, что произошло. Не мог понять. Всё его тело мгновенно стянуло в одну, бесконечно маленькую точку, а затем выбросило обратно в коридор. Он попытался вдохнуть опустевшими лёгкими, но не смог. У него не было носа. И рта. Ничего.

Паника начала подступать к затуманенному разуму, как нёсший его бесформенный сосуд снова сжало. Ужасающее чувство. За доли секунды он ощутил, как каждая мышца в его теле разорвалась, каждая кость сломалась, а затем бесхребетную тушу, напоминавшую по ощущениям тряпичную куклу, грубо выплюнули на что-то твёрдое. На коричневую жижу, покрывавшую пол. Кевин не видел, не слышал, и не ощущал ничего кроме ужасающей боли, но он чётко знал, где находится.

И столь же неожиданно, как и начался, непонятный кошмар прекратился. Писатель осмотрел себя вновь появившимися глазами — ничего необычного, его тело и одежда выглядели так, как и раньше, покрытые липкой жижей.

— Что. Это. Сейчас. Было!? — чеканя каждое слово, взволнованно вопрошал Кевин у темноты.

Шок и страх опутали холодное сознание склизкими щупальцами, не позволяя писателю даже дёрнуться. В его голове роились тысячи мыслей, одна бредовее другой. Он пытался понять произошедшее, разумно его объяснить, но… Чёрт, как можно объяснить то, что даже толком осознать не можешь?

Тут взгляд Кевина зацепился за нечто странное. Коричневая жидкость, что устлала пол, местами была очень странных, неестественных цветов. Области красного, фиолетового, жёлтого