я уже было размечтался, что ты вся в меня пошла. Думал, что мы могли бы с тобой стать отличной командой, отец и дочь! Мы стали бы самыми грозными пиратами квадранта!

Алика присела рядом с Герхардом, вернула ему бутылку с ромом и тихо ответила:

— У меня уже есть отец, и я его очень люблю.

— Ты хоть понимаешь, что твой обман мог боком выйти для Лиры? Настоящей Лиры! Марцел мог исполнить задуманное и похитить ее!

— Я собиралась как-нибудь обмануть тебя или Андраса, выйти на связь с Галеной и предупредить ее и Лиру об опасности. Но как только на Хатторе мы встретились с Марцелом, меня немного успокоило то, что он тоже принял меня за твою дочь. А значит, Лире уже ничего не угрожало. Поэтому я стала ждать лучшего момента.

— Для чего?

— Для побега, конечно. Затем мы прилетели сюда, в системы акридидов. А здесь такое…

— Да… Заварушка та еще была… И что мне теперь с тобой делать?

— Ты капитан, тебе и решать.

Наступила пауза в диалоге. Оба сидели в тишине. По корабельному громкоговорителю зазвучал голос Андраса:

— Всем приготовиться. Нас снова немного потрясет, пока будут вытаскивать.

«Чанъэ» спустился в атмосферу газового гиганта. Он состыковался с «Лирой» и стал медленно подниматься с поврежденным флагманом в открытый космос.

— Ладно, идем обратно, — сказал Герхард и направился к выходу из своей комнаты.

Капитан и Алика вернулись на мостик «Лиры». Андрас вернул пульт управления кораблем рулевому. Он стоял возле и отдавал команды, чтобы занять орбиту планеты.

— Мы уже вышли из атмосферы газового гиганта? — осведомился капитан у Андраса.

— Да, капитан. Еще «Гамаюн» докладывает, что не без труда, но все же достал из разрушенного каркаса «Жнеца» спасательную капсулу, в которой был зафиксирован выживший.

— Хорошо. Где остальные наши корабли?

— Уже прибыли в систему, как только узнали про нападение Марцела.

— Тогда прыгаем отсюда. И побыстрее, пока новые гости не заявились. Радируйте эскадре: держим курс на Ковчег.

«Чанъэ» оставался состыкованным с «Лирой» и стал снабжать ее прыжковый двигатель своей энергией, чтобы флагман Герхарда мог совершать прыжки. «Лира», «Чанъэ», «Гамаюн», «Гаргантюа», «Приключение», «Счастливчик» и «Горизонт» держали курс на нейтральную зону, далеко за границами Террарии, акридидов и Конкордии.

Совершив серию прыжков, эскадра оказалась возле звезды, которая относилась к классу голубой гигант. Светило окаймлял пояс астероидов, в котором было множество планетоидов и несколько карликовых планет. Корабли приблизились к одной из таких планет, заняли над ней орбиту и стали медленно опускаться в глубокий кратер на ее поверхности. Лишь «Горизонт» остался на орбите нести вахту и охранять секретную базу пиратов.

Алика стояла на капитанском мостике возле Герхарда, когда «Лира» совершала посадку в кратере. Она смотрела на главный монитор, затем обратилась к Герхарду:

— Где мы?

— Это наше убежище, я назвал его Ковчег. Тут когда-то располагалась добывающая станция. Когда в недрах планеты закончились полезные ископаемые, станция была оставлена разработчиками. Однажды мы спасались бегством от патрулей флота после очередного набега. «Лира» была повреждена. Для проведения ремонта мы были вынуждены прекратить прыгать и сделали остановку в этой системе. Вскоре появились флотские патрули. Нам пришлось совершить жесткую посадку на этом планетоиде. Мы погасили двигатели, электричество, отключили тепло и стали ждать. К счастью, сенсоры патруля приняли нас за часть рельефа. Когда они покинули систему, мы занялись ремонтом корабля. Я отправил несколько человек из команды в ближайший кратер за льдом. Сама знаешь, вода в космосе бесценна. На дне кратера они наткнулись на заброшенный туннель, ведущий к станции. Она сохранилась в идеальном состоянии. В процессе ремонта «Лиры» мы стали параллельно приводить внутренние помещения станции в более или менее работоспособное состояние. Постепенно наше временное убежище стало для нас домом. Теперь тут есть ремонтные мастерские, фермы для выращивания пищи, место для отдыха. В общем, житейский минимум, который нужен старым пиратам. Для охраны базы тут всегда остается часть команды с кораблей.

— Лира, я покажу тебе наши мастерские, закачаешься! Это уже настоящая верфь! При наличии ресурсов, можно было бы даже новый корабль построить! — хвастался Андрас.

В то время как на «Лире» приступили к ремонтным работам, в Ковчег с «Гамаюна» был доставлен единственный выживший с уничтоженного «Жнеца». Этим выжившим оказался канидайец, один из телохранителей Ласло. Герхард лично пожелал допросить его. Когда капитан направился со своего флагмана в лазарет станции, его догнала Алика и на ходу обратилась с просьбой:

— Можно я тоже буду присутствовать, пока ты будешь общаться с канидайцем?

— Я буду не общаться, а допрашивать его. И какое тебе до него дело?

— Он откуда-то знал про то исследовательское судно Террарии, «Циолковский», который был направлен в системы акридидов. На его борту находился мой близкий друг. Мне важно знать, что случилось с «Циолковским», и откуда канидайец узнал про его миссию.

— Ты в окружении пиратов, фактически в плену, а думаешь о друге и о выполнении своего долга? — усмехнулся Герхард.

— Благодаря этому долгу, все мы еще живы, — недвусмысленно намекнула Алика на то, что она недавно спасла «Лиру».

— Ладно, все равно не думаю, что в его истории будет что-то, что тебя заинтересует.

Герхард и Алика прибыли в лазарет. Канидайец был ранен и слаб, но находился в сознании. Следил за его здоровьем немолодой пират маленького роста, с косматой рыжей колючей бородой и с такими же рыжими длинными нечесаными волосами на голове. Алика узнала в нем своего соседа на пиратском ужине в первый день своего пребывания на «Лире».

— Бардрауд, ну как он? — обратился Герхард к рыжему пирату.

— Жить будет, но шрамов останется много. Я же не врач, так что зашивал его раны как мог.

— Не врач? — удивленно спросила Алика и взглянула на Герхарда.

— Бардрауд скромничает. Да, он прослушал всего несколько курсов, когда в молодости учился в медицинской академии, но многих в нашей эскадре он поставил на ноги.

— Да, хотя и не всегда на обе ноги, — добавил рыжий.

Пираты разразились смехом. Алика шутку не оценила.

Герхард приблизился к койке, на которой лежал канидайец, и начал свой допрос:

— Что, Марцел бросил тебя?

Канидайец молчал. Он смотрел в потолок.

— Я слышал, что предательство считается у вас, канидайцев, самым большим преступлением. Это так? — давил Герхард. Он хотел подготовить раненного к откровенному диалогу, чтобы тот не стал защищать своего бывшего командира.

— Так, — коротко ответил канидайец.

— Как тебя зовут? — уже чуть мягче спросил капитан.

— Эр.

— Ну, Эр, меня ты знаешь, так что представляться не стану. Может, начнешь сначала — как ты попал к Марцелу?

Канидайец ответил