– Не знаю. Я открыл одну сумку и увидел, что в нейденьги, и сейчас же закрыл. Я не хотел их трогать.

– Правильно, – сказал шериф. – Правильносделали.

– Тут все как было, только вон те два трупа мыпереложили на пол, чтоб они не вывалились за борт, а этого здоровенного быкаГарри перенесли на катер и уложили на мою койку. Я не ожидал, что мы довеземего живым. Он очень плох.

– Он все время без сознания?

– Сначала он бредил, – сказал командир. –Просто заговаривался. Мы слушали, слушали, но понять ничего нельзя было. Потомон совсем потерял сознание. Ну вот вам вся картина. Все так и было, только там,где теперь лежит вон тот, похожий на негра, тогда лежал Гарри. А этот лежал наскамье, над правым баком, свесившись за борт, а второй черномазый, которыйрядом с ним, лежал на другой скамье, у левого борта, ничком и весь скорчившись.Осторожно. Не зажигайте спичек. Здесь полно бензину.

– Должен быть еще один убитый, – сказал шериф.

– Больше не было. Деньги здесь, в сумках. Оружие всетам, где лежало.

– Нужно, чтобы кто-нибудь из банка присутствовал, когдамы будем вскрывать сумки, – сказал шериф.

– Верно, – сказал командир. – Так и сделаем.

– Можно отнести их ко мне в кабинет и там запечатать.

– Так и сделаем, – сказал командир. При светепрожектора белая с зеленым лодка блестела, как только что выкрашенная. Такказалось оттого, что палуба и тент были покрыты росой. Вокруг пробоин белаякраска растрескалась. Вода за кормой была светло-зеленая при электрическомсвете, и у самых свай сновала мелкая рыба.

Раздувшиеся лица убитых тоже блестели при свете и в техместах, где засохла кровь, были словно покрыты темным лаком. Вокруг труповвалялись пустые патроны. Автомат Томпсона лежал на корме, там, где его положилГарри. Два кожаных портфеля, в которых кубинцы принесли на лодку деньги, былиприслонены к одному из баков.

– Когда мы взяли лодку на буксир, я было хотелперенести деньги на катер, – сказал командир. – Потом я решил, чтолучше оставить все, как есть, тем более что погода хорошая.

– И правильно сделали, – сказал шериф. – Нокуда же девался пятый, рыбак Элберт Трэси?

– Не знаю. Здесь все так, как было, мы толькопереложили этих двух, – сказал шкипер. – Они все изрешечены пулями,кроме вон того, что лежит у штурвала. Этот был убит сразу. Пуля попала взатылок и прошла навылет. Вон, на лбу видно.

– Это тот, что был совсем еще мальчик с виду, –сказал шериф.

– Теперь и не поймешь, каков он был с виду, –сказал командир.

– А вот – тот длинный, с автоматом, который убиладвоката Роберта Симмонса, – сказал шериф. – Что здесь, по-вашему,произошло? Как это случилось, что они все убиты?

– Наверно, передрались между собой, – сказалкомандир. – Поспорили, наверно, из-за дележа денег.

– Надо их пока чем-нибудь прикрыть, – сказалшериф. – Сумки я возьму с собой.

В это время, прежде чем они успели сойти с лодки, на причалепоказалась женщина, она бежала мимо катера береговой охраны, и за ней бежалався толпа. Женщина была костлявая, немолодая, без шляпы, ее прическаразвалилась, и жидкие косицы съехали на шею, хотя концы их еще держались наодной шпильке. Когда она увидела трупы в лодке, она пронзительно закричала. Онастояла на самом краю и кричала, запрокинув голову, а две другие держали ее подруки. Толпа, прибежавшая вслед за ней, сгрудилась вокруг нее, тесниласьпоближе, во все глаза глядя на лодку.

– А, черт, – сказал шериф. – Какой дуракоставил ворота открытыми? Дайте сюда что-нибудь, чем закрыть трупы; одеяла,простыни, что угодно, и потом нужно очистить причал от публики.

Женщина перестала кричать и заглянула в лодку, потомзапрокинула голову и закричала опять.

– Куда они его дели? – сказала одна из тех, чтостояли рядом. – Куда они девали Элберта?

Женщина, которая кричала, умолкла и снова заглянула в лодку.

– Его тут нет, – сказала она. – Эй, РоджерДжонсон, – крикнула она шерифу. – Где Элберт? Где Элберт?

– Его не было в лодке, миссис Трэси, – сказалшериф.

Женщина запрокинула голову и закричала опять, все жилывздулись на ее худой шее, кулаки были сжаты, голова тряслась.

Сзади в толпе толкались и напирали на передних, пытаясьпротиснуться к краю причала.

– Пустите. Дайте и другим посмотреть!

– Их сейчас накроют. – И по-испански: – Дайтепройти. Дайте взглянуть. Нау cuatro muertos. Todos muertos. Дайте посмотреть.

Женщина теперь кричала:

– Элберт! Элберт! Боже мой, боже мой, где Элберт?

Сзади в толпе два молодых кубинца, которые только чтоприбежали и не могли пробраться вперед, отошли на несколько шагов, потомразбежались и вместе врезались в толпу. От толчка те, кто был сзади, навалилисьна стоявших впереди, миссис Трэси и ее две соседки покачнулись, на мгновеньеповисли над водой, в отчаянной попытке сохранить равновесие, и, в то время каксоседки неистовым усилием удержались на ногах, миссис Трэси, крича, рухнула взеленую воду, и ее крик потерялся в раздавшемся всплеске.

Двое матросов бросились в освещенную прожекторомсветло-зеленую воду, где с шумом и плеском барахталась миссис Трэси. Шериф,наклонившись с кормы, протянул ей багор, и наконец соединенными усилиямиматросов, подталкивавших снизу, и шерифа, тянувшего сверху, удалось втащить еена корму. Никто в толпе не шевельнулся, чтобы прийти к ней на помощь, и, стояна корме, вся мокрая, она обернулась к ним и закричала, потрясая кулаками:

– Шволочи! Шукины дети! – Потом, взглянув вниз,она завопила: – Элберт! Где Элберт?

– Его нет на лодке, миссис Трэси, – сказал шериф,взяв одеяло, чтобы закутать ее. – Успокойтесь, миссис Трэси. Возьмите себяв руки.

– Мои жубы, – сказала миссис Трэситрагически. – Я потеряла жубы.

– Мы их выловим утром, – сказал ей командир катерабереговой охраны. – Они не пропадут.

Матросы вылезли на корму лодки, вода с них стекала ручьями.

– Идем, – сказал один из них. – Мне холодно.

– Ну как вы, ничего, миссис Трэси? – спросилшериф, закутывая ее в одеяло.