Жаль, что выяснить, кто из этих мужчин рискнул подлить мне любовное зелье, так и не удалось… или Нибу Иру забыл поделиться со мной результатами расследования?

Сойдя с последней ступеньки, я направилась прямиком к его высочеству. 

– Скажи, мой принц, тебе удалось выяснить, кто из Принимающих пытался опоить меня зельем? – спросила громко. 

– Жемчужина?! – удивился Нибу Иру. – К чему сейчас этот разговор?

– Хочу знать, кому и чего желать на прощание! Говорят, благословение Розовой Жемчужины слышит сам Рождающий! 

– Да. Есть такие предположения. – Его высочество кивнул. – Раз уж ты вспомнила об этом, я готов назвать троих, на кого пали подозрения. Артефакт истины заряжен. Каждый из троих сможет принести клятву, которую артефакт подтвердит – или не подтвердит. 

– Прекрасно! Прошу, мой принц, озвучь имена!

– Гай Юло. Алсан Лук. Вий Зу. – Принц произносил имена, и Принимающие, которых он называл, делали шаг вперед. 

– Подойдите ко мне, – приказал им Нибу Иру. 

Мужчины подошли. Все трое выглядели… виноватыми. Прятали глаза. Морщили носы. Потирали подбородки, почесывали уши подрагивающими пальцами. 

– Гай Юло. Положи руку на артефакт и поклянись, что ты не пытался опоить Жемчужину любовным зельем, – потребовал его высочество. 

– Клянусь! – дрогнувшим голосом произнес Гай, опуская ладонь на медную пластину, по которой пробегали голубые искры, похожие на разряды электричества. 

Ничего не произошло. Искры продолжали мельтешить, не задевая мужской руки.

– Ты не лжешь, – кивнул принц. – Ступай обратно. 

Гай Юл неловко развернулся и поспешил вернуться на свое место. Шарли Гэл, вставший зачем-то за правым плечом принца, проводил Гая пристальным взглядом. 

Сам Нибу Иру тем временем назвал второе имя.

– Алсан Лук. Поклянись, что не пытался опоить Жемчужину!

– Я… я не подливал зелье! 

– Не пытайся извернуться. Повтори клятву дословно! – в голосе его высочества зазвенел металл.

– Клянусь, что я не пытался опоить Жемчужину! – решился и скороговоркой произнес Принимающий.

Искры, мельтешившие вокруг его руки, внезапно закрутились воронкой, острие которой впилось в основание среднего пальца мужчины. 

Алсан Лук взвыл, отдернул руку, затряс ею. Но было поздно: палец посинел. Белым остался только ноготь. 

– Палец лжеца! – выдохнул кто-то из Принимающих за моей спиной. 

– И что теперь? Палец отвалится? – заинтересовалась я, с кровожадным интересом разглядывая Алсана, баюкающего пораженную руку в другой, здоровой. 

– Нет. Но синева останется навсегда, и теперь каждый будет видеть, что имеет дело с бесчестным человеком, способным на любую подлость, – разъяснил мне Сон Бран. Будущий защитник тоже стоял рядом – за левым плечом принца. 

– Круто! – хмыкнула я. – Отличное наказание! И в тюрьму сажать не надо.  Пусть попробует жить с позорной меткой!

Третьим клятву должен был принести Вий Зу. Только вот положить ладонь на артефакт он не решился. Бросился в ноги его высочеству:

– Виноват! Я виноват! Мы сговорились с Алсаном! Он достал зелье, а я передал его официанту! 

– И как вы собирались делить Жемчужину? Или надеялись оба стать ее мужьями? – холодно взглянул на Вия Нибу Иру. 

– Да. Оба!

– Значит, оба и понесете наказание! Давай сюда руку! 

Вия Зу заставили подняться и приложить руку к медной пластине артефакта. Через пару мгновений он уже выл, тряся рукой с посиневшим средним пальцем. 

– Ну вот, Жемчужина. Виновники выявлены. Теперь ты готова назвать имена тех, кто станет твоими мужьями? – его высочество передал артефакт подбежавшей Санне. 

– Готова! – кивнула я решительно.

Принц Нибу Иру остро глянул мне в лицо. Потянулся было рукой к моей руке, но тут же остановил себя. Молча кивнул и встал в круг. Шарли Гэл и Сон Бран тоже вернулись в общий ряд. Все Принимающие затаили дыхание. Даже двое виновных замерли, забыв о своих посиневших пальцах. 

– Не буду ходить вокруг да около. – Речь я не готовила, да и не видела смысла в длительном выступлении. Обвела взглядом мужчин. Остановилась на Нибу Иру. – Мой принц! Готов ли ты войти со мной в Храм Рождающего и принести брачные клятвы? – произнесла ритуальный вопрос.

– Это честь и счастье для меня, Жемчужина! – ответил низким поклоном его высочество. 

Вышел из круга, приблизился, протянул мне руку. Я вложила свои пальчики в крепкую красивую ладонь. Нибу Иру, преклонив одно колено, запечатлел поцелуй на моем запястье, выпрямился, отошел, встал у меня за спиной – рядом с бортиком фонтана. Его красивое лицо выглядело спокойным и даже чуточку надменным, и только в глубине медово-карих глаз сияли искры тепла. 

– Шарли Гэл! – окликнула я будущего боевика. – Готов ли ты войти со мной в Храм Рождающего?

– Да!.. – Шарли повторил слова принца про честь и счастье.

Подошел, поцеловал мне руку. Когда его пальцы коснулись моих – я ощутила легкую дрожь, что охватила сильное тренированное тело этого решительного мужчины. 

Следующим я назвала имя Сон Брана. Будущий защитник произнес все положенные слова, стиснул мою ладонь чуть крепче необходимого, чем невольно выдал напряжение, которое владело им, пока не прозвучало его имя. 

– Эд Полан.  

Будущий некромант даже в этот момент умудрился выглядеть так, будто его изваяли изо льда. Лишь почти мертвенная бледность и сбитое дыхание свидетельствовали о том, что ему совсем не безразлично происходящее.  

И вот четверо избранников уже стоят у меня за спиной. А мне предстоит назвать пятого. 

Разумеется, я помнила о просьбе Нибу Иру присмотреться к Летану Винду. Помнила и о том, что Джано Рейн пожелал покинуть отбор. И все же колебалась. Не могла решиться и произнести очередное имя. Скользила взглядом по напряженным лицам с нахмуренными бровями, играющими на скулах желваками, трепещущими от сдерживаемых эмоций ноздрями – и молчала. 

Оставшийся в единственном числе будущий маг-тайнописец? А может, бытовик? Я ведь так мечтала, чтобы один из мужей мог снять с меня заботы о доме! Впрочем, наверняка в услужении у Нибу Иру и всей его семьи более чем достаточно бытовиков! Но есть еще будущий мнемоник – маг, способный считывать память людей, зверей и даже неодушевленных предметов. А есть будущий маг земли. Кто знает – может, он мог бы стать еще более талантливым и именитым скульптором, чем Макта Фьель, изваявший для меня статую единорога? 

Нет. Ни один их них не затронул моего сердца. Ни к одному я не ощутила ни малейшего влечения. Значит, все же будущий целитель.