– Наш отец хотел защитить страну от Железных Братьев.

– Защитил?

– Как видишь, – она смотрела на огонек свечи в руках. – Ты не спросил, кто отец Альта.

– Вероятно, наместник.

– Тебя не смущает, что я его сестра?

– Какая разница, смущен я или нет? – он улыбнулся. – Лес это устраивает, как я понимаю. Мальчик признан законным наследником.

– Ты очень быстро соображаешь, – прошептала она. – Ты… ведь не просто бродяга с мечом, правда?

– Если бы я был просто бродяга – разве ты предложила бы мне то, что предложила?

– Нет, – она села к столу и поставила свечу в подсвечник. Опустила руку в сумку на боку, вытащила бумажку с нацарапанными каракулями, сунула уголком в огонь. Бумажка занялась, осветив ее лицо.

– Я расскажу тебе, – сказала она шепотом. – А ты сам решишь.

* * *

Три года назад Лесной Царь устроил большой прием у себя во дворце. Все наместники получили приглашения, их ближайшие родственники – тоже. В огромном каменном зале, у длинных столов, молча сидели люди: некоторые были знакомы между собой, другие – нет. Некоторые призвали Царя на свои земли, другие – были захвачены силой. Все сидели, как равные, но никто не чувствовал себя свободно.

Лесной Царь вышел к своему столу и поднял кубок. Слуги, сновавшие по залу, наполнили кубки гостей.

– Сегодня мы пьем, – сказал Лесной Царь. – Кто не выпьет – тот мне враг. А вы не хотите быть моими врагами, я знаю.

И в полной тишине все, кто был в зале, выпили. И почти сразу начали падать.

Схватившись за край стола, Нора сквозь боль почувствовала облегчение. В конце концов, жить не легче, чем вдруг умереть – особенно на пиру, после глотка отравленного вина. Если, конечно, вино не продлит ее мучения ради царской забавы…

Она умерла быстро. Ее дух, поднявшись над телом, увидел сверху заваленный телами зал. Она искала глазами Филина – и нашла его; вокруг суетились слуги, собирая трупы так же проворно, как раньше разливали вино. Взяв мертвого брата за руки и за ноги, слуги волокли его к помосту. Нора увидела, как тащат и ее тело, и как беспомощно волочится по полу подол нарядного платья. У помоста тела выкладывали в ряд – на спину.

– Подойдите ко мне, – сказал Лесной Царь.

Нора огляделась и увидела, что весь зал наполнен духами только что умерших. Она снова нашла Филина, и потянулась за ним. Так, вместе, они приблизились к помосту, и остановились над своими останками.

– Вы все вернетесь к жизни через несколько минут, – сказал Лесной Царь устало. – Кроме предателя. Среди вас есть один, кто задумал бунт. Он мертв навсегда, и его душа не найдет покоя.

Прозрачные фигуры, колебавшиеся в воздухе, были безмолвны: они не умели ни говорить, ни кричать.

– Но если тот, кто близко знает предателя, сам назовет его – я пощажу обоих, – сказал Лесной Царь.

* * *

Бумажка в руке Норы догорела, обожгла ей пальцы, пеплом упала на скатерть.

– Твой брат хотел бунтовать?!

– К тому времени было ясно, что наш отец отдал страну в вечное рабство. Мой брат хотел отослать нашего сына далеко, где Лес его не достал бы. Тогда со смертью Филина закончился бы договор.

– И ты об этом знала.

– Он не говорил мне. Но мне не нужны были слова, чтобы знать.

– И ты выдала брата Лесному Царю.

– Что значит – «выдала»? Лесной Царь все знал заранее, ему нужно было посмеяться над нами и напугать остальных. Я помню, как трупы на помосте вдруг задышали и зашевелились, кого-то рвало… Я помню, как пришла в себя – на полу. Рядом лежал Филин – мертвый. И он не встал. Царь велел гостям вернуться за столы и продолжать веселье. Я кричала: ты же обещал! Он сказал: ты зря поверила. Измену, или одно только намерение изменить, я караю смертью, и пусть это будет уроком для всех.

Она подняла глаза, в которых отражался огонь:

– Ты сказал – назови причину. Я говорю: причина в том, что весь этот край, все наши земли платят временем по вине моей семьи. Причина в том, что мой сын станет деревом на пять лет и рабом Леса навсегда. Когда он вернется, я умру от дряхлости на другое утро, как умер наш с Филином отец. Альт будет наместником, отдаст своего сына Лесу, и умрет от дряхлости в день его возвращения, и так будет всегда!

– А если мальчика увезти, – медленно сказал Стократ, – договор потеряет силу?

Она мигнула.

* * *

В этой комнате было много пыльных старинных вещей, стоявших неподвижно на своих полках еще с тех времен, когда Нора и Филин были детьми. Сверху, закрывая целую стену, свисала карта Обитаемого Мира, нарисованная на огромном куске холста.

– Собирайся, Альт, – Нора обняла мальчика. – Стократ увезет тебя далеко, где Лес тебя не достанет.

– А ты?!

– А я буду помнить тебя, пока не умру… Собирайся. Это единственный шанс.

Стократ спустился вниз, чтобы не мешать им прощаться. Дрожали язычки свечей над столом; Стократ подумал, что на дорогу неплохо бы поесть. В таверне его скверно угощали, все больше развлекали байками…

Что-то стукнуло в доме. Загрохотали створки, затопотали шаги, распахнулась дверь обеденного зала:

– Ваша милость! Там…

Слуга споткнулся, оступившись на пороге, и начал падать. И так, падая, завис в воздухе. Замерли огоньки свечей, замерли тени колеблющихся от ветра занавесок, замерла муха в полете вокруг бутылочного горлышка. Стократ с интересом прислушался к себе: граница застывшего времени плотно прилегала к коже, кожа немного зудела, и нечем стало дышать.

Обогнув застывшего в падении слугу, вошел мужчина в сухом, без единой дождинки плаще. Он был немолод и совершенно лыс. Желтые глаза его выдавали нечеловеческую природу; мужчина остановился напротив, глядя на Стократа, и тот смотрел в ответ, задержав дыхание.

Дернулись язычки свечей: время потекло опять. С грохотом упал слуга. Стократ вдохнул, будто вынырнув со дна; в доме пахло пылью и дымом, немного – деревом, немного – старинными духами на жасминовом масле.

– Ты кто? – спросил его Лесной Царь.

– Бродяга.

Лесной Царь смотрел, будто не веря глазам. В этот момент застучали шаги на лестнице: сверху спускались Нора, бледная, как облако, и мальчик в дорожной одежде.

При виде Лесного Царя они остановились. Лицо женщины застыло, как поверхность зимнего пруда. Мальчик задрожал.

– Вижу, ты уже собрала его в дорогу, Нора, – сказал Лесной Царь. – Это хорошо.

Женщина посмотрела на Стократа, и в ее взгляде больше не было надежды.

– Ты ошибаешься, – сказал Стократ Лесному Царю. – Мальчик поедет со мной.

Запах дыма сгустился. Слуга, упавший у порога, отползал в коридор, пятился задом, не решаясь встать.