— И ты всегда все помнишь?

— Ну да, то есть теперь буду помнить. С потерей предыдущей памяти я напрочь забыла то, чем не пользовалась, в смысле никогда не использовала...

Ох, я сама запуталась и мужа запутала. Нашу мирную беседу прервал хозяин дома.

— С пленным-то делать чего? — спросил он, с беспокойством глядя на нас.

— Уже очухался? — Вопрос праздный, но он сам вырвался из моих уст.

— Да, — подтвердил Глоб. — Еще как очухался. Пытается вырваться, а силища в нем! Прям как у лошади-тяжеловоза.

— Значит, время не ждет, веди, — приказала я мужику и спросила мужа: — Арс, ты со мной?

— А как же. — Пропускать он ничего не собирался.

Глоб вывел нас во двор и указал на маленький сруб, пристроенный к сараю:

— Там он.

— Что за будка? Вы в ней собаку держите? — Я не понимала, зачем нужно такое крохотное здание.

— Этому домику сто лет, — обиженно надул губы Глоб и пояснил: — Его мой дед построил, когда приехал сюда, всей семьей в нем жили.

Вход охранял солдат. Пришлось сложиться пополам, чтобы втиснуться через низенькую дверь в эту халупу, памятник архитектуры переселенцев. Внутри было тепло, горел сложенный в углу очаг. У стены на грязных нарах метался наш пленник-больной, его стерегли два воина. Стрелок, любитель лазить по деревьям, усердно им помогал.

— Наконец-то! — воскликнул один солдат и объяснил неуместную радость: — Вымотал он нас, силен, как бык, кляп норовит выплюнуть.

— Сейчас быстренько с ним покончим в том или ином смысле. — Я окинула взглядом присутствующих и решила, что их вполне хватит. — Держите его, парни, изо всех сил держите, чтоб не дергался. Арс, тоже помоги.

Глоб и Арс прижали плечи мальчика к нарам, солдаты ухватились за ноги, а стрелок сел ему на живот.

Подойдя к изголовью, открыла третий глаз и тщательно изучила извивающуюся ленту.

— Держите крепко, — напомнила я своим помощникам, — он будет биться, как в агонии. — И прошептала себе под нос: — Что недалеко от истины...

Мужики навалились, поднажали, припечатали паренька. Я вынула из ножен графский стилет и «Серебряного Спасителя». Псевдоруками поймала мечущуюся «голову» проклятия, или змеи, как хотите, так и называйте, и наколола с двух сторон серебряными лезвиями клинков. Раздался щелчок, и вспышка пламени чуть не ослепила мой третий глаз, я с огромным трудом подавила вопль боли, но не выпустила оружие и на ногах устояла. Пленник забился и завертелся, как уж на сковородке, пытался кричать, но кляп оказался вбит на совесть.

Оправилась я от потрясения не сразу, минуты две мотала головой, стряхивая одурь. Мужики покрылись испариной, пыхтели, им-то хорошо, они вспышку даже не заметили, знай держи парня, чтоб не рыпался.

Перевела дух и придавила коленом голову больного. Невидимыми руками стала вытаскивать змеюку, поддерживая клинками «голову» этого нечто.

Целый метр нематериального вещества вынулся и... застряло. Эта гадость намертво сцепилась с мозгами. Я потянула сильнее и... лента лопнула, оборвалась прямо в голове мальчишки. Он дернулся и замер, потерял сознание.

— Держите и не отпускайте, — скомандовала я своим подручным, с которых от усилий пот уже катил градом.

Мужикам стало легче, парень затих, стрелок даже осмелился и вытер лоб рукавом, а что творилось со мной, так и словами не передать.

Медленно развернулась я и понесла добычу к очагу. Огонь раскалил серебро и жег руки, но я продолжала держать черную ленту в пламени до полного уничтожения.

— Хорошенькие ожоги, — буркнула я, разглядывая покрасневшие руки.

— Джо, ты все? Закончила с этим? — Арс беспокоился, переживал, я чувствовала это, новые способности говорили о многом.

В избушке волновались все, от Глоба и стрелка исходили мощные волны страха, я их понимала и не осуждала. Солдаты тоже побаивались, неизвестная опасность пугала, заставляя прилагать все силы и молить равнодушных богов.

— Почти. Немного осталось. — Я вернулась к больному, дуя на обожженные ладони. — Пока не очистим ему мозги полностью, он опасен.

— А после? — Глоб волновался, голос у него дрожал.

Я промолчала, не до него — изучала ауру пленника. Нашла темный участок и стала медленно вводить туда правую псевдоруку. Ухватить оторванный кусок удалось сразу, это уже хорошо. Он крепко сцепился с клетками мозга и выходить не хотел, а вот это очень скверно. Крохотный кусманчик, маленький такой, но чертовски опасный. Сжимая его в кулаке, я старалась не повредить ничего лишнего. Какое сильное заклятие, чтоб им всем провалиться, колдунам и ведьмам этим окаянным...

Сопротивлялось оно до последнего, до самого конца цеплялось за все, что только можно. Пришлось наносить мальчику сильные повреждения, выбора у меня не оставалось, клетки мозга гибли тысячами, но я достала эту черную дрянь!

— Готово, — бросила я через плечо, сжигая в очаге последние остатки змеюки. — Дело сделано, можете его развязать.

На всякий случай еще раз осмотрела ауру, ничего, все чисто.

— Разумно ли? — опасливо косясь на паренька, спросил стрелок. — С виду-то ничего не изменилось.

— Ага, — поддакнул Глоб. — Вдруг он как разозлится, как засвистит и прикончит нас всех?

— Развязывайте, — устало повторила я, — не опасен он больше.

Солдаты переглянулись и вопросительно посмотрели на Арса, ожидая решения графа.

— Давайте. — Он подбородком указал на парня. — Если Джокер говорит, значит, так оно и есть.

Воины размотали путы, пленник продолжал лежать без памяти, досталось-то ему о-го-го как!

— Всем спасибо, можете идти отдыхать. — Я махнула рукой, указывая на дверь.

— Взаправду считаете, что он больше не опасен? — снова спросил стрелок, когда стражники вышли.

— Не волнуйся ты так. Справлюсь я, если что. Кстати, как звать-то тебя? — Не очень, знаете, разговаривать с человеком и не ведать имени.

— Рамс, — представился он.

— Замечательно, — жизнерадостно заявила я. — А меня Джокер, можешь идти отдыхать, пить водку, развлекаться.

— Не пойду, дождусь конца, — пробурчал он и отошел в сторонку.

— Как хочешь, Рамс, — пожала я плечами и обратилась к хозяину: — Глоб, расскажи, когда появился этот мальчик? — Все это мне казалось ужасно подозрительным и интересным.

— В начале зимы, пришел замерзший, голодный. Староста на свою беду его обогрел, накормил, дал работу, а он... — Глоб в сердцах махнул рукой и замолчал.

— Значит, вы всю зиму разбойничали? — удивился Арс.

— Нет! — горячо запротестовал Глоб и понурившись сообщил: — Только две недели.

— И как, удачно? — без тени насмешки спросил Арс.