– Устраивайтесь. Проблем не должно быть. Вы официально работаете с моей компанией, – подбодрил их капитан Кнутсен. У Егора и Марии Александровны теперь были счета в банке, куда судовладелец переводил заработную плату, и суммы этой хватало на скромную жизнь в течение длительного времени. Егор подружился с членами команды, и именно они помогли найти небольшую квартирку в пригороде. И пока Мария Александровна обустраивала ее, Егор проводил время в порту. Он уже решил, что сходит еще в одно плавание. Ни два страшных шторма, в которые они попали у берегов Африки, ни зной, ни тяжелая работа его не испугали. Ему нравилось море, ему нравилось это братство людей, оказавшихся в замкнутом и не всегда надежном пространстве, нравились законы, по которым они жили, – законы, рассчитанные на мужество и честность. Он с удовольствием сходит с капитаном Кнутсеном в море – Кнутсен хороший, порядочный человек. «Все эти люди – нам в подарок. И Татьяна, и этот ее Саша, и капитан, и все, кто был на корабле!» – сказала как-то Мария Александровна. Егор слушал ее и не мог поверить своим глазам – мать помолодела лет на пять. Исчезли угрюмость, неподвижность, отрешенность. Он и сам так думал – им наконец повезло.

Вспоминал ли Егор то, что оставил? Нет. Он помнил только отца. Помнил людей, которые убили его. Все остальное было забыто, словно его память погрузили в искусственную кому. Славск, родной дом, Ника, то, что с ними произошло перед его бегством, – об этом он запретил себе думать. «Я сойду с ума, если не разорву эти связи. Я не смогу раздвоиться. Я должен жить здесь и сейчас. И вся моя жизнь должна подчиняться настоящему времени. Настанет день, и я смогу вернуться в Славск».

Выпавший отпуск Егор провел с пользой для себя. Он записался на курсы английского языка – по его наблюдениям, в плавании он требовался чаще всего. Норвежский они с Марией Александровной осваивали вместе с традициями местной жизни. Наблюдая за матерью, Егор только радовался. И в глубине души зрела гордость за собственное решение и поступок. Страх, безысходность и тоска уходили постепенно, и когда судно бросило якорь в Ларвике, Егор уже больше смотрел в будущее, чем думал о прошлом. Для него начиналась новая жизнь.

Бизнес

Это только в шпионских романах пишут, что страх обостряет внимание. В реальной жизни страх лишает наблюдательности и не дает возможности принять верное решение. Егор это понял на собственном примере. Те судорожные метания, которые он предпринимал еще два года назад, и то обстоятельное внимание, которое он проявлял к интересующим его вещам сейчас, – это два полюса жизни. Сейчас ему казалось, что мир тянется к нему с подносом, на котором россыпь идей, задумок, проектов, выбирай и пробуй, воплощай в жизнь.

Ходить в плавание ему нравилось. Океанский простор, чужие страны – мальчишеское романтическое раздолье. Даже тяжелый труд входил в понятие «приключение». Важный момент – этот труд приносил неплохой заработок. Егор был горд, что содержит семью, пусть она и очень маленькая. Но в глубине души он понимал, что очень скоро всего этого будет недостаточно, что решительность, с которой он поменял свою жизнь, неизбежно подведет его к новой ступени. Именно поэтому новое плавание он использовал для изучения возможностей.

Вальпараисо, чилийский порт, был местом оживленным. Огромное количество судов увозило отсюда руду, уголь, станки, а также фрукты и овощи. У причалов стояли корабли всех мастей и размеров, на рейде покачивались силуэты, дожидавшиеся своей очереди.

– Ты что, заснул? Там ждут! Там люди ждут! – раздался мощный рык. Егор оглянулся и увидел небольшой паром с вертолетной площадкой, куда сел маленький самолет. Из него вышел тот самый человек, который орал по-английски. Егор остановился и внимательно прислушался. Очень скоро он понял, что самолетик осуществляет перевозки продуктов и всего необходимого в дебри каких-то лесов, где вот уже месяц работает экспедиция. Егор внимательно выслушал всю перебранку, а потом повернулся и пошел к себе на судно.

Рейс закончился через три месяца. Мария Александровна обрадовалась – теперь восемь месяцев сын будет рядом. Но Егор уже на следующий день отправился куда-то, а вернувшись под вечер, объявил:

– Мама, пока я в отпуске, буду учиться пилотировать самолетом. Да, это не самое дешевое занятие, но я так решил.

Мария Александровна ойкнула.

– Господи, да не переживай, – сказал сын. – Тут с этим строго очень. Сначала теория, потом тренажер, потом только полеты с инструктором. А уж затем я буду летать один и сдавать экзамен.

– Зачем тебе это надо? – выдохнула наконец Мария Александровна.

– Я хочу свое дело открыть.

– Какое? И на какие деньги?

– Хочу возить грузы тем, кто работает вдали от центральных районов.

– А что, в Норвегии с этим проблемы? – осторожно поинтересовалась мать.

– Не думаю, – просто ответил Егор, – но свое место найти можно.

Летная школа находилась неблизко, Егор в дни занятий вставал рано, ехал на автобусе и электричке. Потом шел пешком. Собственно, можно было опять сесть на автобус, но дорога шла по такой красивой местности, что Егор предпочитал пройтись. Обучение оказалось дорогим, и, чтобы не влезать в домашний бюджет, Егор занял немного денег у капитана Кнутсена. Вообще отношения с этим человеком становились все теснее. Егор, привыкший читать о разобщенности европейских жителей, удивлялся до тех пор, пока ему мать не сказала:

– Ты странный. У него же такая профессия. Понимаешь, моряки, летчики, подводники – это особая каста. И отношения между ними – особые. Ведь он не только с тобой поддерживает отношения, он со всем экипажем дружен.

Мария Александровна говорила правду – люди, ходившие за тридевять земель, были сплоченными.

Инструктор Егору достался суровый. Бывший пилот, немногословный и флегматичный, он отличился двумя фразами, которые Егор запомнил на всю жизнь.

– Испугался. Запаниковал. Побледнел, – констатировал он, когда Егор забыл выпустить шасси перед посадкой.

– Да, – вымолвил вспотевший от волнения Егор.

– Не в пилоты надо идти. В стюардессы. У тебя здорово получится.

Вторая фраза была и вовсе коронной:

– Все проблемы в воздухе начинаются с фразы «Смотри, как я умею!».

Егор сначала получил права на вождение легкомоторного самолета, затем и более тяжелой машины, способной перевозить грузы. И получал он права не за восемь месяцев, а только через полтора года первые и через год вторые. Инструктор вынул из него душу, но довел все действия до автоматизма.

– Ну, что ты будешь делать теперь? На судно, на самолете летать? – поинтересовался инструктор, вручая документ.

– Я хочу грузы перевозить. Шахтерам, полярникам, морякам, тем, кто на шельфах.

– У нас есть компании, которые этим занимаются.

– Надо придумать что-то необычное.

– Когда придумаешь, приходи, я тебе пару самолетов в аренду сдам. За небольшие деньги. И еще попрошу немного доли в бизнесе.