— Запомните, офицеров брать живыми для допроса! Это приказтрона!

Поняли слова Бастиана или нет, осталось под вопросом,поскольку команда немедленно взревела, как только капитан Маграф закончилговорить. Ожидание боя плескалось во всех глазах, сверкающих в темноте.Изменчивые волны Куранского океана бросали судно вверх и вниз, но оно неуклонноприближалось к цели. Воды, ещё спокойные час назад, теперь ревели иобрушивались на корабль, грозя смыть всех за борт, но, несмотря на это, воиныстояли вдоль бортов, надеясь быть в первых рядах атакующих.

На небольшом расстоянии два других имперских судна заходиливо фланг кораблю мятежников, охваченному огнём. Бастиан видел, как несколькоматросов прыгают в бушующую воду, чтобы спастись, остальные метались икорчились в огне.

Сын и наследник императора стоял во главе абордажной команды«Щита», выделяясь своим черным мехом и коренастой фигурой среди коричневыхминотавров. Его присутствие приводило команду в трепет, казалось, от негоисходит аромат силы и уверенности. Бастиан повернул вытянутое лицо в сторонукорабля, который они изловили. Мятежникам не оставалось ничего другого: либобиться, либо умереть.

— Минотавры не должны убивать минотавров, — тихо проговорилБастиан, но за шумом воли его никто не услышал.

— Крючникам — готовность! — заорал с мостика капитан. —Давай!

Тяжёлые крюки взвились в воздух и полетели к вражескомусудну. Два из них ухнули в воду, но остальные зацепились, и матросы теперьстремительно натягивали канаты.

На имперца обрушился дождь стрел, воины укрылись за бортом,но несколько крючников упали в воду, утыканные, как подушечки для булавок.Дружно щёлкнули тетивы — ответный залп Морского легиона. На мятежном суднезакричали раненые. Оставшиеся крючники продолжали подтягивать борт к борту.

— Поворачивайтесь, безрукие! — проорал Маграф — суда почти сблизились— и повернулся к солдатам у борта: — Полная готовность!

На близком мятежнике собрались воины под командой молодогокрепкого минотавра, который явно не мог иметь ранг капитана. «Здесь Рахма нет,— понял Бастиан со странным разочарованием. — Рахм, как истинный командир, былбы рядом со своими воинами, готовый умереть». Как только борта соприкоснулись,Бастиан отбросил все мысли в сторону — теперь пришла пора биться и выживать.

Волна абордажной команды во главе с наследником престолаперехлестнула через борт, двигаясь как одно обученное существо. На серебряныхкилтах темнела полоса морской волны — знак отличия этого гордого соединения.Опытные бойцы быстро сокрушили оборону мятежников; хрипы и крики наполниливоздух.

Бастиан легко пронзил мечом огромного, шире себя почтивдвое, солдата, который вяло защищался, напуганный его яростью. Хотакпостарался сделать так, чтобы каждый из его четверых детей обучался в равнойстепени наукам и боевым искусствам, а Бастиан всегда был лучшим из них, длянего ничего не стоило вести поединок с двумя или тремя противниками,превосходившими его силой и ростом.

По его плечу чиркнуло лезвие секиры, содрав кожу и мех, ноне представляя серьёзной угрозы. Бастиан кинулся к обидчику, первым же ударомоткинув того далеко назад. В глазах мятежника плеснулся ужас, но он храбропытался парировать удары. Наследник оценил это, даровав ему смерть одним точнымдвижением.

Оглядевшись в гуще боя, Бастиан заметил молодогомускулистого командира повстанцев, легко отражавшего удары имперцев, сыплющиесяна него со всех сторон. Он, не спеша, отступал в сторону кормы. Наследникперепрыгнул через труп и кинулся к командиру, чтобы не дать ему уйти. Какой-томоряк рванулся наперерез, его секира вонзилась в мачту в дюйме от лицаБастиана, так, что тому пришлось отпрянуть, скользя на мокрой палубе. Новыйудар разнёс фальшборт около него в щепки, засыпав наследника обломками.

— Я знаю тебя! — злобно проревел мятежник. — Видел, когдаслужил в легионе! Ты — его сын! Сын одноглазого Хотака!

— Если сдашься сейчас, сохраню тебе жизнь, — спокойно бросилв ответ Бастиан.

Моряк, звеня кольцами в ухе, безумно расхохотался;

— Сохранишь?! Сохранишь для своих любимых шахт!

Он широко размахнулся, намереваясь прикончить Бастиана, но,видимо от гнева, сделал это слишком широко. Бастиан бросился вперёд и вонзилклинок в горло моряка, который не успел до конца поверить, что уже мёртв. Егооружие упало на палубу, а Бастиан, уже не обращая внимания на рухнувшее тело,спешил дальше, на поиски командира корабля. К счастью, это судно строили навоенных верфях империи, и ему было прекрасно известно расположение помещений.Каюты офицеров находились под кормовой палубой, и Бастиан поспешил спуститьсяпо скрипучей деревянной лестнице, переступив через тело одного из своихлегионеров, убитого совсем недавно.

Впереди показалось семь дверей, и чёрный минотаврнасторожился — надо было держать ухо востро, смерть могла скрываться за любойиз них. В конце узкого коридора виднелась дверь в каюту капитана, украшеннаязолотым символом кракена. Изнутри доносились такие звуки, будто кто-толихорадочно метался, что-то разыскивая. Бастиан двинулся туда, но тут одна издосок предательски затрещала — шум мгновенно прекратился.

Он медленно, затаив дыхание, вошёл в полутьму каюты, и сразуже сбоку на него кинулась высокая фигура. Бастиан не удержался на ногах, и обарухнули на дубовый стол, который, не выдержав их веса, разлетелся на куски.Оружие полетело в стороны, и теперь все решала только сила мускулов. Толстыепальцы врага искали горло Бастиана, а тот изо всех сил пытался не допуститьэтого.

— Ты не получишь их! — проскрежетал здоровенный минотавр.

Его рука сорвалась с шеи Бастиана, давая тому небольшоепреимущество, но не успел наследник свободно вздохнуть, как в руке мятежникаблеснул кинжал.

Бастиан уже попрощался с жизнью, когда капитан внезапновздрогнул и выкатил глаза. Язык бессильно вывалился изо рта, а рука с лезвиеммягко упала на грудь противника.

Кто-то оттащил труп в сторону. Бастиан с трудом разгляделдвух стоящих над ним легионеров, держащих тело за ноги.

— Мы успели вовремя, милорд. Вы не пострадали? — спросилодин из них.

— Кажется… Кажется, нет… — полузадушено пробормотал Бастиан.— Конечно, капитан мне был нужен живым для допроса, но… я благодарю вас.