была моя вторая мысль со сложными оттенками изумления, надежды и благоговения. Бог, значит, всё-таки есть. Бог услышал мою молитву — ту самую, которой не было в молитвослове. Он совершил чудо и отправил меня в прошлое, в моё собственное двадцатишестилетнее тело. Зачем? Да уж понятно. Чтобы изменить будущую историю и спасти мир.

Мне всё ещё нужно было свыкнуться с произошедшим. Ощущая необычную, давно забытую бодрость в теле, я прошёл по квартире, заглянул в комнату родителей. Они смотрели телевизор — ещё такие молодые, что у меня слёзы подступили к глазам. Заглядывать в зеркало побоялся. Увидеть самого себя без морщин, живота и лысины… это будет уж чересчур для одного дня. Оделся и пошёл погулять, чтобы немного проветрить мозги.

Нужно было составить план. Я знал, что могу всё испортить, если буду действовать необдуманно.

Вечер начала осени был тёплым и свежим. Улица Фрунзе (а ещё не Заки Валиди) была ещё застроена по той стороне частными домиками, овраг между БГУ и памятником Салавату ещё не засыпан, пустырь ещё не занят стеклянной громадой Конгресс-холла, Белая под железнодорожным мостом ещё выглядит как река, а не сеть обмелевших проток… Всё вокруг отвлекало от планов спасения мира — а ещё мысли о том, что живы мои бабушки, что не умер от ковида лучший друг, что Таня учится в университете за тридевять земель отсюда и знать не знает о моём существовании… Я всё же попытался сосредоточиться. Но в голову не приходило никаких идей, кроме как «рассказать всем всё».

У меня нет выходов на политическую элиту, нет ни малейшего представления, как элита поступит с моей информацией. Зато есть уверенность, что всё засекретит и, весьма вероятно, убьёт меня, как только выжмет все мои знания. А вот максимальная публичность может, во-первых, спасти мою шкуру; во-вторых, чем больше людей узнают о будущей катастрофе, тем сильнее будет и резонанс. Возвращаясь домой, я окончательно решил, что не буду косплеить попаданца с ноутбуком к Сталину, а расскажу всему интернету всё, что знаю.

И уже завтра события докажут мою правоту. Ведь не случайно Бог отправил меня именно в этот день, а не в какой-нибудь другой.

Именно в 10 сентября, именно 2001 года.

Я сел за клавиатуру, открыл пиратский Ворд и лихорадочно застрочил. Я пересказал максимально подробно всё, что помнил о терактах 11 сентября, а потом погнал безо всякого плана, сумбурно, всё что приходило в голову по ассоциации. Талибы, Северный Альянс, Тора-Бора, «Патриотический акт», тюрьма в Гуантанамо, шаттл «Колумбия», ураган «Катрина», конверты с сибирской язвой, пробирка Пауэлла, Ирак, Басра, Фаллуджа, казнь Саддама, Чечня, Масхадов, Кадыровы, «Норд-Ост», Беслан, «Юкос», НТВ, Березовский, Русский марш, Марш несогласных, революция роз, оранжевая революция, монетизация льгот, северокорейская бомба, иранский уран, Википедия, «ВКонтакте», «Одноклассники», Мюнхенская речь, «Тополь-М», «Кеплер», айфон, коллайдер, Медведев, Косово, ипотечный кризис, война 888, сомалийские пираты, Обама, Эйяфьядлайёкюдль, торфяной смог, свиной грипп, польский самолёт, Навальный, Манежка, «Твиттер», «Фейсбук», «Булава», «Искандер», арабская весна, Ливия, Сирия, Фукусима, Эбола, убийство Бен Ладена, Брейвик, выборы, Болотная, белые ленты, Pussy Riot, SpaceX, WikiLeaks, Сноуден, сочинская олимпиада, евромайдан, Крымнаш, ЛДНР, Одесса, Стрелков, Славянск, Иловайск, Дебальцево, доллар по 70, убийство Немцова, «Шарли Эбдо», хуситы, ИГИЛ, Идлиб, Алеппо, вагнеровцы, мигранты, BLM, MeToo, SJW, альтрайты, Брексит, Трамп, Макрон, Скрипали, допинг, «Телеграм», закон Яровой, пенсионный возраст, Крымский мост, мундиаль, биткоин, томос, разрыв ДРСМД, иноагенты, Зеленский, Гонконг, коронавирус, Ухань, Бергамо, маски, самоизоляция, обнуление, QR-коды, «Спутник», «Новичок», Фургал, Белоруссия, Байден, Навальный в тюрьме, взрыв в Бейруте, талибы в Кабуле, Украина, учения, переговоры, предложение, отказ, Совбез, день Z, санкции, SWIFT, Харьков, Гостомель, Изюм, Мариуполь, Стамбул, деэскалация, реэскалация, большое наступление, кассетные бомбы, химоружие, польские миротворцы, удар по Польше, Пятая статья, DEFCON 2, DEFCON 1, огненный шар, ударная волна.

Была глубокая ночь. Родители спали, можно было беспрепятственно занимать телефон. Модем успокаивающе заскворчал, соединяясь с интернетом. Я нашёл сайты всех СМИ, о каких вспомнил, и выписал почтовые адреса: «Коммерсант», «Новая газета», ОРТ, российский офис CNN, что-то ещё. Потом зашёл на литературный форум, где был в то время завсегдатаем. Запостить? До атаки на ВТЦ больше двенадцати часов. Что если мой пост успеет повлиять на события? Что если теракт сорвётся? Дилемма вагонетки как она есть. Я должен был позволить совершиться теракту, чтобы мир поверил в мою версию будущего. Нельзя было рисковать единственным событием, которое докажет мою правоту. Я решил подождать до утра. Записал свой текст на дискету и распечатал в десятке экземпляров — насколько хватило ленты старенького матричного принтера.

Заснуть я так и не смог. Утром (до теракта оставалось часов восемь) по дороге на работу зашёл на почту и разослал своё откровение по адресам СМИ. Вот и сделан необратимый шаг, мосты сожжены, план приведён в действие. На работе кое-как дотянул до обеденного перерыва. До теракта оставалось около четырёх часов. Теперь можно постить, теперь уже ничего не изменится. С рабочего компьютера я зашёл на форум и запостил мой текст. Ещё один необратимый шаг. Пошли первые комменты: «бред», «хочу такую траву», «по крайней мере оригинально», «респект за проработку деталей»… Это всё было ожидаемо.

Я сделал всё что мог. Я ещё не мог расслабиться: всё-таки не было уверенности, что теракт пройдёт в точности как по писаному. Да я мог и ошибиться, ведь я не помнил всех деталей. Вернулся домой, сел к телевизору и стал ждать.

Самолёты врезались в ВТЦ в точности как по писаному.

Вот теперь можно было и расслабится. Больше от меня ничего не зависело. Я зашёл на форум. Тон комментов изменился. «Нет слов». «Автор, кто ты такой?» «А нас точно не убьют за то, что мы это прочитали?» Мой пост вскоре ожидаемо снесли, меня забанили, а ночью, опять-таки ожидаемо, за мной приехали из ФСБ.

* * *

Следующие недели были худшими в моей жизни. Пытать меня не пытали, но угрожали очень убедительно. Если бы я хотел что-то скрыть — точно бы раскололся, сдал бы с потрохами всех и вся. Но я ведь и не хотел. Я охотно рассказал всё, что знал. Прессовали меня только потому, что не сразу поверили, что я вселенец — да и кто бы поверил? Их интересовали даже не столько факты, сколько мои источники информации. Уж не связан ли я с «Аль-Каидой»? Или с ЦРУ? Что ещё я знаю?

Худшее, что со мной делали физически — не давали спать и кололи какую-то дрянь, от которой я впадал в неконтролируемую болтливость. Наверняка