— Дура несчастная, — покачала я головой, скрутилапленку, убрала в цилиндр и опять повторила, всплеснув руками:

— Дура несчастная… залезла в карман к человеку, чтобыполюбоваться, как кто-то что-то празднует.

Я умылась холодной водой и попыталась рассуждать здраво. Ясама видела, как Андрей заплатил деньги. Большие деньги… нет, огромные. Никакиефотографии таких денег стоить не могут… Почему я пришла к выводу, что деньги онотдал за эту пленку? Что, если он просто возвращал долг, а пленка… пленка самапо себе. «Ладно, хватит гадать», — минут через двадцать решила я, подумалаи сунула пленку в стиральную машину. Выпила чаю, не зажигая свет, и отправиласьспать.

Андрей позвонил в шесть утра. Я смогла уснуть часа за два доэтого и потому долго трясла головой, таращила глаза, вздыхала и только потомсообразила снять трубку.

— Господи боже, кто это? — спросила я, растираялицо ладонью.

— Верни пленку, сучка, — не здороваясь, прорычалАндрей.

— Что? — не поняла я и тут же вспомнила.

— Пленку, — повторил он. — Верни, тебе жехуже будет.

— Что за идиотские шутки? — вздохнув, спросила я.Так, значит, пленка чего-то стоит, и сумасшедшие деньги он выложил именно занее. — Шесть утра, и это совсем не смешно, — собрав всю твердость, накоторую была способна, заявила я.

— Слушай, ты, недоделанная… верни пленку. Подумай,дура, зачем она тебе?

— Если ты не прекратишь меня оскорблять, я позвоню вмилицию… Ты сумасшедший… Поднимаешь человека в шесть утра и несешь какую-точепуху…

— Вот что… у меня была пленка, ты видела, как я положилее в карман, видела, а потом украла…

— Это ты украл мои деньги, — уговаривая себя неупасть в обморок, ответила я. — Ты взял деньги, обманул меня с квартирой,а теперь не желаешь эти деньги возвращать. Это ты вор, ты… и не смей мне большезвонить…

— Ладно-ладно, не дергайся. Пленка у тебя?

— У меня нет никакой пленки. И я хочу получить своиденьги.

— Получишь. Никому ее не показывай. Ясно? Если нехочешь спуститься со своего девятого этажа без лифта. Поняла?

— Я еще раз повторяю: у меня нет никакой пленки. И яхочу получить свои деньги.

— Получишь, — проворчал он.

— Когда?

— Завтра, завтра. Позвони с утра. Договоримся. И держиязык за зубами. Сучка, кретинка, мать твою!

Он бросил трубку. Я осторожно положила свою, легла и сталарассматривать потолок. Неужели я что-то сделала для себя? Поверить не могу…Пусть я украла эту пленку, пусть я воровка, зато у меня появился шанс вернутьсвои деньги. Я закрыла глаза и попыталась уснуть, но через час поднялась ипошла в ванную, достала пленку из стиральной машины, вернулась в комнату и,встав у окна, внимательно рассмотрела все двенадцать кадров. Андрей либосумасшедший, либо меня разыгрывает. На пленке не было совершенно ничего такого,за что стоило бы платить деньги.

— Ничего не понимаю, — покачала я головой.Все-таки на сумасшедшего Андрей не похож, и нервничал он по-настоящему. —Надо ее куда-то спрятать, — вслух сказала я и огляделась.

Ни одно место в комнате не казалось надежным. Я прошлась поквартире, озираясь, хмуро и сосредоточенно. Ничего подходящего для тайника ненаблюдалось. Если эта пленка такая ценная, хранить ее в квартире глупо. Где жеее хранить в таком случае? Отвезти к Лариске? А если это действительно опасно,вдруг Андрей не врал? Господи боже, куда ее сунуть? С полчаса я бессмысленнобегала по квартире, и тут в голову мне пришла мысль прямо-таки гениальная. Внашем доме был так называемый технический этаж. Некоторое время назад егооблюбовало подрастающее поколение, с ними боролись и на двери повесили огромныйзамок, который подростки почти сразу же сбили. Тогда врезали внутренний, ноключ, один или несколько, почему-то потеряли. Как раз к этому времени из-заобильных весенних осадков потекла крыша, дверь взломали, и с тех пор нивнутренних, ни висячих замков не было вовсе. Молодежь, как видно из чувствапротиворечия, посиделки сразу же прекратила.

Я натянула шорты и футболку и осторожно покинула квартиру.На площадке никого не было. Воровски оглядываясь, на цыпочках я поднялась ещена один пролет. Мне совершенно не хотелось, чтобы кто-то из соседей меня здесьзастукал, точно какую-нибудь бродячую кошку. Я толкнула дверь и осторожновошла, прикрыла дверь и огляделась. Дышала почему-то с трудом и вообщечувствовала себя по крайней мере шпионкой. Господи боже, кто бы мог подумать,что все это произойдет со мной… Я прячу какую-то идиотскую пленку. Ладно, лучшеподумай, куда ее приткнуть. Слева, в стороне, стоял большой ящик с навеснымзамком, я подошла ближе и заглянула за него, потом с трудом чуть-чутьотодвинула. За ящиком щербатая стена, один кирпич раскрошился почти полностью.Немного попыхтев в согнутом положении, я извлекла два крупных обломка, сунулапленку в образовавшееся отверстие у самого пола и как могла замаскировалакуском кирпича.

— Молодец, — сказала я насмешливо, задвигая ящикна место. Стряхнула с ладоней пыль и осторожно выглянула на площадку. Ни души.Тихо спустилась вниз, прикрыв за собой дверь, и направилась к своей квартире.

В этот момент появилась соседка. Она вышла из лифта счетвероногим Филей. Пес сразу же бросился ко мне, виляя хвостом. Я присела,гладя его по спине, и с улыбкой поздоровалась:

— Доброе утро.

— Здравствуй, Сашенька.

— Лифт работает? — порадовалась я.

— Работает. Надолго ли? Слышала, Симаковы квартирупродали, — кивнула она на соседскую дверь. — Молодой, неженатый,теперь намучаемся.

— Может, он тихий, — пожала я плечами. СофьяСергеевна рукой махнула.

— Лестницу он точно мыть не будет, значит, ты да я…Кошмар какой-то, не дом, а помойка… Мусоропровод опять засорился, и что они сним делают, интересно?

— Да… — неопределенно проронила я, поднимаясь. СофьяСергеевна, подозвав Филю, исчезла за своей дверью, а я вернулась в квартиру.Выпила чаю и подошла к кульману. Мартовский Заяц продолжал ухмыляться. Я взялакарандаш и почесала им за ухом.

— А если Андрей надо мной просто смеется? —вздохнула я. — Что такого может быть в этой пленке, я ее разглядывала итак и эдак и ничего усмотреть не смогла.

— А что, если мы переменим тему? — спросилМартовский Заяц и широко зевнул.

— Разумеется, — пожала я плечами.