— Да ладно, ладно… Найду я тебе квартиру, чего ты…

— Какую квартиру?

— Хорошую. Не переживай.

— Андрей, я ничего не понимаю. У меня расписка…

— Выбрось ее.

— Чти?

— Выбрось, говорю.

— Что значит «выбрось»? — возмутилась я, но как-тонеубедительно, и в глубине души была согласна с Андреем.

— А что еще с ней делать?

— Я пойду в милицию, — чувствуя, как на глазанаворачиваются слезы, и злясь на себя за это, заявила я.

— Иди, — засмеялся он, — там дураков любят…утешат.

— Боже мой, — не выдержала я. — Как ты могтак поступить со мной? Я должна кучу денег, я надеялась продать свою квартиру ивернуть долг, а теперь…

— Твою квартиру мы мигом продадим, т — сказал онвесело. — Нашла о чем реветь…

— А мне прикажешь жить на улице?

— Сейчас лето. Погода хорошая.

— Ты мерзавец, — сказала я и собралась повеситьтрубку, но он меня остановил:

— Ладно-ладно, успокойся. Говорю, будет у тебяквартира… Ну, сорвалось с этой, повезет с другой. Ты мне еще спасибо скажешь…

— Верни мне деньги, — сказала я.

— Что?

— Деньги.

— Скажи по буквам.

— Не сумею. — Мне вдруг стало смешно.

— Тогда ничего не получишь.

Я бросила трубку и закусила кулак. Телефон ожил, надеюсь,это не Лариска, не стоит мне лишний раз напоминать, что я в скором времениокажусь на улице.

— Сашенька, — произнес Андрей ласково, — ачего б нам с тобой не встретиться и не обсудить все в спокойной обстановке?

— Что обсудить? — перестав грызть кулак, спросилая.

— Ну… ситуацию.

— Ты вернешь деньги?

— Вряд ли, — вздохнул он. — Их у меня уженет. Но квартиру найду. Есть одна на примете. Хорошая квартира, за гроши, живетодин алкаш, она ему ни к чему. Такому и комната сгодится… Отличный район.Только ремонт сделать. Продадим твою квартиру, сделаем ремонт, и еще деньгиостанутся.

— Я тебе не верю… — сказала я, очень надеясь, что онговорит правду, и твердо зная, что он врет.

— Ну… зря. Я чувствую себя обязанным. Ты мне нравишься,и вообще. Одним словом, мне очень хочется быть хорошим. Давай встретимся и всеобсудим. Идет?

— Идет, — покачав головой и вздохнув, ответила я.

— Вот и отлично. Жду тебя через час на остановке…

— Но уже поздно…

— Брось. Весь город в огнях… чего ты боишься?

— Мне нечего бояться, совершенно нечего, —попробовала я убедить себя, вышагивая от стены к двери. — Я пойду и поговорюс ним. Да. Пойду и поговорю.

Я должна вернуть свои деньги. Черт возьми, я должна этосделать, если не хочу оказаться на улице.

Через сорок минут я была одета и спускалась по лестнице,только на одной лестничной площадке горел свет, идти пришлось в абсолютнойтемноте.

«Ничего из твоего похода не выйдет, — сообщил мневнутренний голос. — Я имею в виду: ничего путного».

Ровно через час после звонка Андрея я была на остановке, онуже ждал меня, сидя в машине. Окно открыто, из кабины доносилась музыка, что-тоочень старое и лирическое.

— Привет, — проронил он, распахивая дверь с моейстороны. — Рад тебя видеть. Я села, и мы куда-то поехали.

— Отличная ночь, да? — усмехнулся он. — Азвезды? Посмотри, какие звезды…

— Я не вижу звезд, я вижу фонари. О чем мы говорим?Верни мне, пожалуйста, мои деньги.

— Конечно-конечно, — кивнул он. — А как же.Разумеется, я их верну. Ты нервничаешь, тебе надо успокоиться. Поедем,поужинаем… Я знаю отличное место.

— Уже поздно…

— Ерунда. Сейчас увидишь, какое это классное местечко.

— Андрей… — начала я.

— Подожди, подожди. Успокойся. Мы поужинаем вдвоем, тыи я, а потом поговорим о делах…

Мы приехали то ли в ресторан, то ли в кафе… в общем, вкакую-то ужасную забегаловку. Толпа народа бессмысленно сновала между столами,музыка резала уши, ее изо всех сил пытался переорать телевизор в углу. Мыприткнулись за свободный стол, подошел парень в немыслимых лохмотьях,оказавшийся официантом, и принял заказ. Музыка стала громче, может, оттого, чтокто-то догадался выключить телевизор. Господи, зачем я здесь? В этом адуразговаривать невозможно.

— Андрей! — прокричала я ему на ухо.

— Что? — крикнул он.

— Уйдем отсюда.

— Тебе не нравится?

— Не нравится.

— Брось. Здесь отлично, — он улыбнулся и обнялменя.

Мне хотелось сбросить его руку со своего плеча, но я нерешилась. К счастью, принесли заказ, и руку он убрал сам. Еда была скверной, ая нервничала и вовсе не могла есть. За соседним столом компания человек вдесять дружно вскочила и, раскачиваясь, принялась что-то выкрикивать.

— Давай выпьем за нас! — на ухо мне прокричалАндрей. Я кивнула, надеясь, что мои ушные перепонки еще какое-то время все этовыдержат. — Почему не пьешь? — опять крикнул он.

— Не хочу, — ответила я.

— Ты не хочешь выпить за нас?

— Я хочу, чтобы ты вернул мне деньги.

— Ведь я же сказал, не начинай все сначала…

— Мне здесь не нравится, — отрезала я. — Яхочу уйти…

— Классная музыка, да? — усмехнулся он.

— Я хочу уйти! — крикнула я.

— Хочешь, потанцуем?

Он просто издевается… Я почувствовала, как на глазанаворачиваются слезы… Господи, только бы не зареветь… Как это глупо… Зачем я сним поехала? Он не вернет деньги… От толпы вдруг отделился длинныйсветловолосый парень, нечесаный и какой-то грязный, шагнул в нашу сторону, но,заметив меня, кивнул головой на дверь.

— Извини, детка, — поднялся Андрей. — Ясейчас.