Но что-то все же донес, потому что Роза страшно разозлиласьи перешла на радикальный крик.

— Не смей мне лгать, ничтожество! — зазвенела она. — Кто ещемог взять стрелу в нашем доме?! Кто, кроме тебя?! Это ты, ничтожество, хватаешьвсе прямо из-под рук!

Короче, переговоры длились довольно долго и изрядно измоталинашу Розу. В конце концов она бросила в сердцах трубку на аппарат и тономполнейшей безнадежности сообщила:

— Девочки, пропала стрела.

— Ну и черт с ней, — удовлетворенно рявкнула Маруся и навсякий случай поинтересовалась:

— А что за стрела?

Думаю, чтобы оценить характер потери.

— Да стрела, которой пытались меня убить! — закричала Роза.

Она очень разнервничалась.

— Понимаем, — успокоила я ее. — Мы слушаем, спокойнопродолжай.

— Арбалетная стрела, — с жаром продолжила Роза. — Во всякомслучае, так сказал сын Лены, соседки с третьего этажа. Это было вчера. В нашемдоме давно не делали ремонт, все жильцы уже только об этом и говорят. Вчеравечером я как раз беседовала с Леной, ну, о ремонте, будь он неладен, когда этастрела вонзилась в ствол клена, возле которого стояла я. Просвистела мимо ивонзилась. Возьми эта стрела чуть правее, и не было бы у меня глаза.

— Да ну! — хором усомнились мы с Марусей.

— Как гинеколог вам говорю, — заверила Роза и показала насвой глаз, красиво подведенный синей тушью и оттененный голубыми перламутровымитенями.

— Слушай, епэрэсэтэ, как тебе удается так ровно краситьглаза? — невпопад восхитилась Маруся. — Накрась так и меня.

— Тебе не пойдет, — вставила я.

— Девочки, — обиделась Роза. — Как вы можете?

Я вам про такое, а вы!

— Ты о чем? — удивилась Маруся.

— Да о стреле же, — напомнила я, не отводя завороженноговзгляда от действительно искусно подкрашенных глаз Розы.

— Ах, про стрелу, — зевая, вспомнила Маруся. — И что? Чтострела?

— Она вонзилась, — уже с меньшим энтузиазмом продолжилаРоза. — Прямо рядом с моей головой, но в ствол дерева. Как раз в это время кнам подошел сын Лены. Я вырвала стрелу из ствола, не без труда, еле вырвала, аЛена начала ругаться на мальчишек, которые перебрасывались неподалеку вкартишки. Она начала их стыдить, мол, совсем обнаглели, так и покалечитьчеловека недолго, а сын ее взял из моих рук стрелу, покрутил ее и сказал, чтоэто скорей всего арбалетная и ни у кого такой нет. Во всяком случае, если вестиречь о тех, кто живет в нашем дворе.

— И где же стрела? — спросила Маруся.

Роза пожала плечами:

— Ее нет, еще вчера она была, а сегодня нет. Что я такоеговорю? — хлопнула себя по лбу Роза. — Сегодня утром она была.

— А ты не показывала стрелу Тосе? — поинтересовалась я.

— Не-ет, — качая головой, ответила Роза. — Тося даже слушатьпро стрелу не захотела. Она подняла меня на смех и сказала, что такие истории сней происходят чуть ли не через день, если из каждой делать выводы, то и с уманедолго сойти.

— Зря вот Тося заводит речь о своем уме, — вставила Маруся.— Слышать такое я прямо вся не могу! Хотя в чем-то она права. Нет в вашем двореарбалета, значит, есть в соседнем. Эти мальчишки перемещаются из одного двора вдругой очень даже легко. Я бы их на цепь посадила. Ты как думаешь, старушка? —обратилась она уже ко мне.

— Думаю, что в наши дни убивать арбалетом глупо, — ответилая. — Слишком ненадежно, да и зачем, когда полно другого оружия.

Роза, похоже, огорчилась, а ведь должна была бы радоватьсятому, что жизнь ее вне опасности. Как странно у строены люди.

— Так вы считаете, что меня не собирались убить? —растерянно спросила она. — Тося все же сказала: «Береги себя, подруга». Неужелисовсем не собирались меня убить?

— Если и собирались, то никак этого не обнаружили, —оставляя ей надежду, сказала я. — Случай со шляпкой, конечно, исключительный,но почему-то мне Тамарка о нем не рассказывала.

— Она была очень занята в эти дни, — пояснила Роза. —Замоталась.

— Арбалетная стрела во дворе дома, — продолжила я, —полнейшая ерунда. Какой дурак станет все так усложнять? В твоем же дворе почтинет кустов.

— Стрелять могли из окна дома, — неожиданно встала на защитуРозы Маруся.

— Могли мальчишки-шалуны, — усмехнулась я. — Что касаетсякартины, мой тебе. Роза, совет: как можно скорей выведи из дома тараканов. Еслихочешь, я тебе на время свою ловушку одолжу. Прекрасное средство. Я вывела затри дня, и это при том, что за стеной у меня Старая Дева — оптовый поставщиктараканов.

— Мне лучше одолжи, — оживилась Маруся.

Я рассердилась:

— Тебя поставлю в очередь, будешь за Розой. Все равно тысейчас живешь у меня.

— А ночую-то дома, — плаксиво напомнила Маруся.

Уж не хочет ли она и ночевать у меня?

Однако Роза сникла.

— Так, значит, меня не собирались убивать? — упорно не желаярасстаться с открытием, допытывалась она.

— Нет, конечно, — заверили мы хором с Марусей.

— Вот и Тося сказала то же самое, — обиженно призналасьРоза. — Даже хуже: она на смех меня подняла.

Правда, когда увидела стрелу и узнала про картину,задумалась. Тося сказала, что я должна себя беречь. Что, по-вашему, она тогдаимела в виду?

— Исключительно твое психическое здоровье, — заверила я инапомнила:

— Ты же утверждала, что Тося не видела стрелы.

— Я утверждала? — удивилась Роза.

— Это точно, — подтвердила Маруся. — Я прямо вся этослышала.

— Да как же Тося не видела стрелы, — воскликнула Роза, —когда стрела лежала в прихожей перед зеркалом? Не могла я такие глупостиутверждать.

— Могла и не такие, — злорадно сообщила Маруся.

Обсуждать историю Розы мы начали, едва за нами захлопнуласьдверь ее квартиры.

— Ты ей веришь? — спросила Маруся, входя в лифт и с лишнейсилой вдавливая кнопку первого этажа.

— Не вижу причин для лжи, — ответила я, перебирая в памятивсю предыдущую жизнь, начиная с детсадовского горшка, потому что именно на немя впервые увидела Розу.

Очень хорошо помню этот красочный момент: голубоглазая ирумяная Роза с огромными сиреневыми бантами на белокурых мышиных хвостиках. Онасидела на синем в красный горошек горшке и деловито ковыряла в носу. «Янаслала», — честно призналась она, как только я вошла в туалетную комнату.