Рита думала не совсем о своем, в данном случае она думала оего матери и сестре, но спросить о них решила позже, после завтрака.

Разговор предстоял тяжелый, за едой о таком не говорят.

— Так на что ты живешь? — повторила Рита свойвопрос.

— Отец дает деньги, — неохотно ответилСережка, — до сих пор давал, пока мне восемнадцати не было.

— А как дела в институте? — заикнулась Рита и поСережкиному унылому виду поняла, что дела плохи. — Ты не ври, а говорипрямо — много хвостов?

— Много, — сознался он, пряча глаза, — наосень перенес.

Рита решила, что обязательно с этим разберется. Надо будетпоговорить с его отцом.

А ругать парня не за что — мать оставила его одного втрудный период — как раз он школу закончил. Удивительно еще, что в институтпоступил. Она стала убирать со стола и готовиться к трудному разговору оМаринке, как вдруг в замке заскрежетал ключ.

— Кто это? — От неожиданности она выронила чашку враковину. — Ты давал кому-нибудь ключи от квартиры?

— Легок на помине, — процедил племянник, и вголосе его Рита почувствовала самую настоящую ненависть.

«Неужели он с такой злобой об отце? — успела подуматьона. — Да что у них тут происходит?»

Вошедший захлопнул дверь, прошел через прихожую, причем, какмашинально отметила Рита, не вытер ноги, и появился на пороге кухни.

Хотя Рита видела Сережкиного отца очень давно, она не моглаошибиться: это был не он.

На пороге стоял здоровый мордатый мужик лет тридцати.Коротко стриженные волосы, бычий затылок и накачанные мускулы говорили о том,что этот тип занимается отнюдь не интеллектуальным трудом.

— Здорово! — протянул парень и окинул Риту наглымвзглядом. — Хорошо сидим!

Рита вспомнила, что на ней по утреннему времени простенькийхалатик с короткими рукавами, а под ним даже нет лифчика, и почувствовала себяочень неуютно.

— Кто это, Сережа? — спросила она, не ответив наприветствие гостя.

Впрочем, по тому, как тот по-хозяйски придвинул себе стул иразвалился на нем, было понятно, что гостем он себя здесь не чувствует.

— Это Виктор, — упавшим голосом ответил Сережка.

— Зачем ты дал ему ключи от своей квартиры? — Ритавзяла себя в руки, и голос ее теперь звучал твердо.

Сережка как-то затравленно перевел глаза на Риту и вымолвилс трудом:

— Я ему ничего не давал.., это…

— Кончай базарить, малой! — прервал егоВиктор. — Вот, получи привет от папочки! — И он швырнул на столтонкую пачку денег.

— Ах вот ты кто! — протянула Рита.

Конечно, как же она сразу не догадалась!

Это шофер или охранник, в общем, мелкая прислуга. Апо-простому говоря, холуй. Сколько она повидала таких у Валерия! Повар готовитеду, горничная убирает — они заняты делом, а эти.., посидеть в машине, покахозяин гостит у любовницы, отвезти жену в магазин; вот как сейчас передатьденьги сыну… Здоровый мужик бегает на посылках. Сам-то он себя гордо именуетохранником, да только если что-то серьезное, кто ж такому доверит охранять своюжизнь? Да ему хомяка не доверишь — упустит…

Рита всегда удивлялась, что Валерий, вроде бы умный человек,держит возле себя такую зажравшуюся сволочь. Все его, с позволения сказать,охранники были похожи друг на друга и на этого Виктора, как однояйцевые близнецы.

Как они были любезны и предупредительны с Ритой, покаВалерий находился рядом! Зато потом, когда везли ее домой, хамство перлоотовсюду. Они усиленно показывали Рите, что она — никто, просто любовница иххозяина.

Сегодня она есть, а завтра хозяин найдет другую, а Ритувышвырнет коленом под зад, так что им совершенно незачем утруждать себяэлементарной вежливостью.

Рита однажды задумалась, отчего они не боятся, что онапожалуется Валерию на их беззастенчивое хамство? И поняла, что их отношение —индикатор отношения самого хозяина. Вся эта челядь безошибочно чувствует, чтоможно и чего нельзя, и очень редко ошибается.

Однако по тому, как ведет себя этот тип, можно понять, какотносится к Сережке отец.

— Папочка велел передать, что это последние! —продолжал мордатый Виктор. — Если бы ты в институте нормально учился, онбы еще подумал, а так, пока хвосты не сдашь… Но судя по тому, что я здесьувидел, вряд ли ты хвосты сдашь. Телка, конечно, у тебя неплохая, все на месте…— Он вытянул шею, чтобы заглянуть Рите за вырез халата, и даже протянул руку,чтобы ущипнуть ее за щеку, как вдруг Сережка резко отвел его руку и закричал:

— Ты, скотина, не смей ее трогать! Это моя сестра!

— Какая еще сестра? Ты как со старшими разговариваешь,малой? — протянул Виктор. — Мало я тебя учил? Мало я тебя из помоекразных вытаскивал? Видно, наука тебе не впрок пошла…

— За такую науку мы еще посчитаемся! — пообещалСережка.

До сих пор Рита молчала, потому что вспомнила еще один уроктети Любы. «Никогда не хами сразу незнакомому человеку, — наставлялата, — даже если он тебе очень не понравился. Сначала послушай, что он тебескажет. Бывает, что человек просто расстроен или его до этого рассердили, он истарается на тебе злость сорвать. А когда поймет, что ты ему не отвечаешь в томже духе, ему станет совестно, и он все тебе сделает, что нужно. А если онзаконченный хам, то ответить ему в том же духе ты всегда успеешь».

Рита уже все поняла про этого типа и теперь решилавмешаться.

— Насколько я поняла, в этом и заключается ваша работа— вытаскивать его из помоек, — заметила она. — Вам именно за это иплатят, так что ваши жалобы непонятны. Что касается меня, то я действительноего родственница. И называть меня «телкой» вовсе необязательно. Вы выполнилипоручение — можете быть свободны. И еще: если это последние деньги, то вамбольше незачем приходить.

Стало быть, ключи вы можете оставить здесь, мне как раз онипонадобятся.

— Еще чего! — Сначала Виктор слегка оторопел от еехолодно-презрительного тона, но быстро опомнился. — Не ты мне их давала,не тебе и верну! И это еще надо разобраться, что ты за птица. Какая такаясестра — не родная же! У папочки старше его, — он кивнул наСережку, — детей нету! Двоюродная, что ли, седьмая вода на киселе?Понаедут тут, на квартиру-то…

— Степень нашего родства вас не должнаинтересовать, — напомнила Рита, — равно как и судьба этой квартиры.

Нельзя сказать, что на наглого типа сильно подействовалиРитины слова. Но все же хамства в голосе малость поубавилось, и глазами онперестал шарить по ее фигуре.

После того как в прихожей хлопнула дверь, они немногопомолчали.

— Что, с отцом общаетесь всегда через этогокозла? — спросила Рита.