— Я Клэрис Старлинг. Могу ли я поговорить свами? — Ее тон, расстояние, на котором она остановилась, — все быловоплощенная учтивость.

Доктор Лектер размышлял, прижав палец к плотно сжатым губам.Затем не торопясь поднялся на ноги и легко прошел вперед по своей клетке, вставу самой сети, но не замечая ее, будто это он сам, по своей воле, выбралрасстояние, на котором следовало остановиться.

Он был невысок ростом, пластичен; в его руках, в движенииплеч чувствовалась гибкая сила. Как и у нее самой.

— Доброе утро, — произнес он, словно только чтоотворил ей дверь собственной квартиры.

В хорошо поставленном голосе — чуть слышный скрип, похожийна скрежет ржавого металла, возможно, результат долгого молчания. Глаза доктораЛектера — карие, с красноватым оттенком, почти вишневого цвета, и, когдаотражают свет, в них загораются красные огоньки. Создается впечатление, что этиогоньки искрами слетаются к самым зрачкам.

Эти глаза вобрали в себя Старлинг всю целиком.

Она сделала точно выверенный шаг к решетке и почувствовала,как у нее поднялись волосы на руках и уткнулись в ткань рукавов.

— Доктор, у нас возникли проблемы с психологическимпрофилированием. Я пришла просить у вас помощи.

— «Мы» — это Отдел криминальной психологии в Квонтико.Значит, вы из тех, кто работает на Джека Крофорда.

— Да.

— Могу я посмотреть ваши документы? Клэрис этогосовершенно не ожидала:

— Я уже показывала… В кабинете…

— Вы имеете в виду в кабинете Фредерика Чилтона, докторамедицины?

— Да.

— А его документы вы видели? Уверяю вас, вы там ничегоне найдете. А с Аланом вы познакомились? Очаровательное существо, правда? Скоторым из них вы предпочли бы побеседовать?

— Пожалуй, с Аланом.

— Вы вполне можете оказаться репортером, пропущенным комне Чилтоном за взятку. Я имею право посмотреть ваши документы.

— Хорошо. — Она подняла запаянное в пластикслужебное удостоверение.

— Будьте добры, перешлите его ко мне на подносе. Мнеотсюда не видно.

— Не могу.

— Потому что он твердый.

— Да.

— Позовите Барни.

Надзиратель подошел, постоял, подумал.

— Доктор Лектер, я разрешу передать вам удостоверение.Но если вы его не вернете, как только я попрошу вас это сделать, если придетсявсех вокруг беспокоить, чтобы получить его обратно, я буду огорчен. А если выменя огорчите, вас свяжут и вы будете лежать так до тех пор, пока у меня неулучшится настроение. Кормление через трубку, подгузники и резиновые штаны,которые меняют два раза в день, в общем, обычная процедура. И почту задержу нанеделю. Ясно?

— Разумеется, Барни.

Пропуск поехал внутрь камеры, и Лектер поднес его к свету.

— Курсант? Здесь сказано — курсант. Джек Крофордпосылает курсанта интервьюировать меня? — Он постучал карточкой по мелкимбелоснежным зубам, потом медленно вдохнул его запах.

— Доктор Лектер, — напомнил Барни.

— Разумеется, Барни. — Он положил удостоверение наподнос, и Барни вытащил карточку наружу.

— Да, я сейчас прохожу курс обучения в АкадемииФБР, — сказала Старлинг. — Но мы ведь обсуждаем не ФБР, мы говорим опсихологии. Разве вы сами не сможете определить, разбираюсь я в предмете илинет, во время нашей беседы?

— М-м-м-м, — произнес доктор Лектер. — Чтоже… довольно ловко выскользнули… Барни, вам не кажется, что следовало быпредложить стул офицеру Старлинг?

— Доктор Чилтон ничего не говорил про стул.

— А что вам подсказывают ваши манеры, Барни?

— Принести вам стул? — спросил ее Барни. —Только ведь он никогда… ну, обычно тут никто надолго не задерживается.

— Спасибо. Если можно.

Барни достал складной стул из стенного шкафа, того, чтопрямо напротив камеры, поставил его перед ней и ушел.

— Ну-с, — произнес Лектер, усаживаясь у столабоком, чтобы быть лицом к ней, — так что же вам сказал Миггз?

— Кто?

— Вездесущий Миггз, в камере немного дальше покоридору. Он ведь на вас шипел. Что он сказал?

— Он сказал: «Я чувствую, как воняет твоя п…да».

— Понятно. А я не чувствую. Вы пользуетесь кремом длялица «Эвиан» и иногда духами «Л'эр дю Тан». Но сегодня вы умышленно этого несделали. Как вы относитесь к тому, что сказал Миггз?

— Он настроен враждебно по неизвестной мне причине.Очень жаль. Он враждебен к людям, люди враждебны к нему. Замкнутый круг.

— А вы враждебны к нему?

— Мне жаль, что он ненормален. А помимо этого — он малочто значит. Как вы узнали про духи?

— Пахнуло из вашей сумочки, когда вы доставали пропуск.Прелестная сумочка.

— Спасибо.

— Вы взяли сюда самую лучшую, верно?

— Да.

Так оно и было. Она долго копила деньги, чтобы купитьэлегантную сумку для деловой женщины, и это была самая лучшая из всех ее вещей.

— Она гораздо лучше смотрится, чем ваши туфли.

— Может быть, со временем они ее догонят.

— Не сомневаюсь.

— Эти рисунки на стенах — вы сами их рисовали, доктор?

— Вы полагаете, я приглашал сюда дизайнера?

— Тот, что над раковиной, — это какой-тоевропейский город, правда?

— Это — Флоренция; вон там — Палаццо Веккио и Дуомо —вид с Бельведера.

— И все эти детали вы рисовали по памяти?

— Память, офицер Старлинг, — то самое, чтозаменяет мне вид из окна.

— А там, я вижу, распятие? Но средний крест пуст.

— Это Голгофа после снятия с креста. Страстная пятница.Карандаш и фломастер «Мэджик Маркер», оберточная бумага. Это на самом деле то,что получил разбойник, которому был обещан рай, когда убрали пасхального агнца.

— Что же именно?

— Ему переломали ноги так же, как и его сотоварищу,который издевался над Христом. А вы что, никогда не читали Евангелия от Иоанна?Тогда посмотрите на картины Дуччо:[8] он пишет очень точныераспятия. Как поживает Уилл Грэм? Как он выглядит?

— Я не знаю Уилла Грэма.

— Вы знаете, кто он. Любимчик Джека Крофорда. Онработал до вас. Как его лицо?