ее последнего дня жизни на хозяйском дворе.

«А хозяева-то как будут без меня?» — вдруг вспомнила о них Несушка. Ведь именно, благодаря их стараниям она чувствовала себя «королевой»! Марфа Петровна первой заметила, что ее яйца отличаются от остальных, оценила их по достоинству и стала кормить ее вкуснее и обильнее других кур. А Иван Федорович даже место в курятнике определил ей на отдельной жердочке и наказал петуху следить, чтобы никто из других птиц не занимал место выдающейся курицы. «Как же они расстроятся, когда узнают, что я убежала, назовут меня предательницей, неблагодарной! А как им будет не хватать моих драгоценных яиц!» — думала расстроенная Несушка. Слезы навернулись на ее куриные глаза. Впервые в жизни она кого-то пожалела… «Но будут ли хозяева, когда я вернусь, создавать мне, как раньше, особые условия, если мои яйца из-за всего того, что мне пришлось пережить, не будут такими же большими и перламутровыми, как были до моего побега?» — пронеслось у нее в голове. И она поняла, что путь к отступлению у нее полностью перекрыт. Врожденная рассудительность помогла Несушке трезво оценить ситуацию, в которой она оказалась. Курица приняла решение отдаться на волю судьбы, которой, оказывается, руководит Волшебник — Всемогущий Творец, живущий на Небесах. Для Несушки это было удивительным открытием…

Время клонилось к вечеру, когда хозяева дополнительно подкармливали Несушку рисовыми зернышками и хлебными крошками, надеясь, что ее яйца станут еще больше и белее. Обычно приближение этого времени кормления она всегда чувствовала своим желудком: сосало «под ложечкой». Но на этот раз Несушка ничего не почувствовала. «Наверно, у меня стресс», — пришла ей в голову мысль и курица запаниковала. Вспомнив о своих хозяевах, которые всегда вовремя кормили своих питомцев, курица со страхом подумала: «А кто же меня здесь будет кормить?» Но тут же она вспомнила про куропатку, которая назвалась ее сестрой, и ей стало легче. «Куропатки живут здесь как-то, и я выживу», — услышала она внутри себя голос здравого смысла, — у них же есть тут Лесной Дух, который, наверно, и с пропитанием им всем помогает! Она стала представлять свою новую жизнь в лесу среди куропаток и других свободных птиц, и эта воображаемая жизнь увлекла ее своей новизной и непредсказуемостью, но главное — свободой! Надо отдать ей должное: Несушка очень любила все необычное… Может, поэтому и яйца у нее были не как у всех — особенные? «Я, наверно, авантюристка», — подумала курица, вспомнив рассуждения петуха о разных куриных характерах, — но ведь люди считают меня не такой, как другие куры, а все авантюристы — особенные! Все логично!» Петух Фортис упрекал ее раньше в нелогичности, когда, бывало, они спорили о чем-либо своем, курином. Ей было трудно ему возразить. Но теперь она почувствовала себя гораздо умнее его, как будто она повзрослела сразу на целый год! Да и узнала она от куропатки о такой жизни, которая ему, петуху деревенскому, и не снилась! А главное — узнала о свободе и поверила, что Лесной Дух поможет ей обрести эту нежданную, но желанную свободу…

Несушка очень уважала петуха Фортиса, он был для нее не только достойным собеседником, но и частенько защищал ее от наглой свиньи и старого ворчливого гусака. Она почувствовала, что ее куриное сердце наполняется каким-то, непонятным ей пока, чувством: то ли тоски, то ли сожаления… В общем, ей стало грустно оттого, что она, может, больше никогда не увидит дорогого ей петуха-философа. А может, увидит? И она стала представлять, как прилетит на двор, когда научится летать и… Но тут вернулась куропатка и поведала ей интересную и весьма поучительную историю про ее куриный род, о которой она узнала от мудрой совы Сакры.

Глава пятая

ИСТОРИЯ ЦЕСАРСКОГО РОДА

«Было время, дорогая сестрица, когда все наше многочисленное семейство куриных: перепела, фазаны, рябчики, тетерева, индейки, мы — куропатки — и твои прямые предки — цесарки — жили в одном прекрасном саду. Люди называли его «райским садом». Все птицы были летающими и даже не представляли своей жизни без неба, без свободных полетов. Для них летать было также естественно, как дышать… Наши предки вольно летали там, где им хотелось, вили гнезда там, где им было удобно, и откладывали яйца лишь для продолжения потомства. Они занимались прочими птичьими делами, которые были им совсем не в тягость, а в радость, потому что все эти необходимые дела проистекали из их птичьего естества и вполне согласовывались с окружающей природой. Корма было достаточно, опасности никакой, так как все обитатели этой страны: люди, звери, птицы, насекомые — жили в полном согласии между собой. Никто никого не убивал, хищников просто не существовало: все животные были травоядными. В общем, жили в настоящем раю!

Но однажды в этом райском саду, в нашем общем с тобой семействе куриных, случилось нечто совершенно необыкновенное: одна из цесарок снесла золотое яйцо. Оно было, конечно, не из золота, но золотого цвета и очень крупное по размеру. Гнездо этой цесарки было на дереве, которое росло близ жилища первых людей Адама и Евы. Не заметить его среди ветвей было нельзя. Когда на гнездо падали солнечные лучи, яичко переливалось таким золотым блеском, словно маленькое солнышко пряталось в лохматых ветвях кедра! Любопытная по своей женской природе Ева, заметив блестящее яйцо, захотела достать его, чтобы поближе разглядеть новоявленное чудо. Цесарки не было на месте, и Ева смогла беспрепятственно взять золотое яичко из гнезда. Оно едва умещалось у нее на ладони и было еще теплым. Видимо, цесарка только что улетела в поисках корма. Любуясь яйцом, Ева думала, как же ей уговорить Адама оставить это необычное яйцо в своем жилище, чтобы не пропустить момент появления из него чудесного птенца. Она была уверена, что из этого золотого яйца вылупится не простая птичка-цесарка, а, возможно, сказочная золотая жар-птица…

Долго уговаривать Адама ей не пришлось. Он подумал, что Бог создал новый вид птиц, а значит, ему, Адаму, предстоит дать этому виду название. И он решил взять под контроль происхождение нового вида. Когда-то Адам по повелению Творца нарек имена всем животным на земле, чтобы владычествовать над ними, и был рад сейчас продолжить эту благородную миссию вместе с Евой. Посовещавшись, как им лучше поступить, чтобы не навредить ни будущему птенцу, ни его маме-цесарке, они отправились к ее гнезду. Положив яйцо на прежнее место, Адам с Евой стали ждать появления цесарки, чтобы предложить ей