– Папа, – снисходительно усмехнулась Арина, – если никтоничего о рукописях не слышал, в глаза их не видел, то почему ты решил, что онибыли у этого дядьки?

– Карточки! – менторски поднял указательный палец родитель.– Я проделал гигантскую работу и обнаружил в архивах каталог библиотекиПанкрата.

– Опупеть! – отозвалась в своем духе Арина.

– Более того! – вдохновенно вещал Эрик. – Я знаю, где искатьсокровище!

– Папуля, – неожиданно ласково спросила Арина, – а когдаумер Пафнутий?

– Панкрат, – поправил отец.

– Однофигственно, – отмахнулась девочка. – Он что, жив?

– Панкрат уехал из России в тысяча девятьсот двадцатом году,– сообщил Эрик. – Ему бы следовало бежать раньше, но коллекционер прятал книги,оборудовал тайник. Лишь тщательно схоронив раритеты, он подался во Францию. Ксожалению, до Парижа Варваркин не добрался, умер на пути в Одессу от тифа.

– Печально, – кивнула Нина. – Но при чем тут Киряевка?

– Вопрос по сути, – кивнул Эрик. – Я предполагаю, вернее,абсолютно уверен: библиотека находится неподалеку от деревни, рядом с бывшимпоместьем Варваркиных.

– Понятно. И ты хочешь поселиться рядом с тем местом, где,возможно, хранится богатство, – резюмировала Нина.

– Я не нуждаюсь в деньгах, – напомнил ученый. – Мой долгвернуть России культурные ценности. Придется долго и кропотливо трудиться, я несмог точно вычислить координаты библиотеки.

– Я не хочу жить в каком-то медвежьем углу из-за папиныхкапризов, – взвилась Арина. – Как мне оттуда на учебу ездить?

– Очень удобно, – заявил Эрик, – я вовсе не такой ужнеприспособленный к жизни, каковым ты меня считаешь! От Киряевки ходит автобус,два раза в день, в шесть утра и восемь вечера. Идет до станции, а тамэлектричка.

– Ты всерьез? – заморгала Арина. – Прикажешь мне вставать вполпятого? Зимой, осенью, весной? В темноте переть на остановку? А если автобуссломается? Самому-то в город надо раз в месяц ездить! Эгоист!

– Это ты самовлюбленная девчонка, – отбил подачу папа. –Речь идет о деле всей моей жизни!

– И о моей учебе, – надулась Арина. – Искать то, чего никтоне видел и чего, скорей всего, нет в природе, просто идиотизм! Лучше бы ты, какотец Кати Виноградовой, водкой торговал. Тот Катюхе машину подарил!

Понимая, что сейчас на моих глазах разразится семейныйскандал, я откланялась и убежала.

Спустя месяц после этого разговора Нина начала в Киряевкестроительство особняка. Большой дом быстро не возвести, работы шли четыре года.Когда была повешена последняя занавеска, Арина уже закончила школу, вышла извозраста щенячьей вредности, обзавелась кавалером и без всяких скандаловперебралась в Подмосковье. Нина купила дочери малолитражку, поэтому вопрос опоездках на автобусе и электричке отпал. К тому же оказалось, что Киряевкасовсем неплохое место. Несмотря на мои опасения, там имелись водопровод, газ,электричество и даже городской телефон с Интернетом. Конечно, Ленинградкапревратилась в ад, поток машин стоит на ней плотной массой, но ведь движениезатруднено по всем столичным магистралям. Особенно на Садовом кольце илиТверской. Несчастные обитатели Центрального округа вынуждены часами мучиться,мечтая выехать за его пределы. Причем кислорода в центре нет, а в Киряевкеизумительный воздух, зимой он несет аромат антоновских яблок, а летом –жасмина, сирени, тюльпанов, нарциссов.

Жизнь Лаврентьевых теперь течет вполне мирно, Нина руководитинститутом, Арина работает, Эрик бегает по окрестностям Киряевки, пытаясьотрыть – в прямом смысле слова! – бесценное собрание книг. После долгих лет,которые ученый посвятил поискам, логично было прийти к выводу: ПанкратВарваркин либо распродал библиотеку, либо врал о ее существовании. Иначе почемудо сих пор нигде не всплыли издания, описанные в пресловутом каталоге? Послесмерти Панкрата прошло почти сто лет, наследников у Варваркина не осталось, такгде книги? Неужто лежат в укромном месте?

«Их просто и не было», – решили все, знавшие об этойистории, и успокоились. И только профессор постоянно вычислял все новые и новыекоординаты тайника, но, увы, каждый раз терпел сокрушительную неудачу.

– Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало, – философскиотвечала Нина на мой дежурный вопрос о делах ее мужа. – Пусть ищет, занятчем-то – и ладно.

И вот сейчас Лаврентьева в ажиотаже сообщила:

– Эрик обнаружил библиотеку.

– Не может быть, – ахнула я.

– Я сама не поверила! – еще громче закричала она. – Да, емуэто удалось! Хочешь к нам приехать?

– Уже лечу! – завопила я. – Минут через сорок буду вКиряевке.

– Не задерживайся, – попросила Нина.

Я, начисто выбросив из головы мысль о собачьих консервах,вырулила на шоссе и понеслась прочь от Москвы. По «бетонке», некогда секретной,закрытой военной дороге, а теперь самой обычной магистрали, я доберусь доЛенинградки намного быстрее, чем по МКАД.

Киряевка лежит в низине, и когда въезжаешь на пригорок,деревенька оказывается как на ладони: штук тридцать избушек разной степениубогости и чуть поодаль от них добротный двухэтажный дом под черепичной крышейс мансардой. Особняк Лаврентьевых сильно уступает дворцам, которые возвышаютсяна Рублево-Успенском и Подушкинском шоссе (последнее не столь известно широкойпублике, но превосходит первое по стоимости сотки земли). Да и наш дом вЛожкине выглядит богаче, но на фоне сельских построек коттедж Нины похож назамок. Самое интересное, что у Лаврентьевых нет никаких трений с местнымижителями. Впрочем, в последние годы население Киряевки неумолимо сокращается.

– Похоже, скоро мы останемся в гордом одиночестве, –печально заметила Нина, когда я в последний раз приезжала в гости. – Только вотне пойму, почему сюда еще не добралась какая-нибудь строительная корпорация? ОтМосквы не так уж и далеко, сейчас коттеджные поселки и за сто километроввозводят.

– Радуйся тишине и покою, – остановила я подругу, – а тонакличешь беду: прикатят экскаваторы, краны, вагончики с рабочими, и начнется вКиряевке шабаш. Мало в Подмосковье таких заповедных, нетронутых уголков.

– Твоя правда, – согласилась Нина. Но тут же добавила: – Ивсе-таки одним жить некомфортно. Мы же не волки! Народ здесь вымирает, кто отстарости, кто от пьянства, а молодежь уезжает в город.