Благополучно выехав за ворота Ложкина, я вытащила пачкусигарет и чиркнула зажигалкой. Каких только дурацких обещаний не даст человек вминуту опасности! Ладно, составим план действий: сначала я еду в магазин засобачьими консервами, потом…

Плавное течение мыслей нарушил звонок мобильного. Я схватилатрубку, сказала: «Алло» и тут же испугалась – вдруг звонит Зайка?

Но услышала другой знакомый, чуть хриплый голос:

– Дашута! Привет!

– Нинуша! – обрадовалась я. – Как дела?

– По-разному, – неожиданно серьезно ответила Нина, чемнемного напугала меня.

С Ниной Лаврентьевой я познакомилась очень давно – и ее, именя вызвали к заведующей детсадом, в который ходили наши дети. Повод былсерьезный: Аркадий и Арина, дочка Нины, подрались с особым остервенением. Ноеще хуже оказалось другое. Времена стояли советские, в магазинах полки былипусты, а дети ухитрились разбить чуть ли не всю посуду. Вот грозная начальницадетсада и заявила нам категорично:

– Покупайте новые тарелки и чашки!

Мы с Ниной попытались отделаться денежным эквивалентом, нообойтись малой кровью не удалось, пришлось гонять по Москве и области с высунутымязыком в поисках сервиза. Не стану сейчас рассказывать страшилку про тотальныйдефицит, незачем пугать людей. Тем более что в плохом, как обычно, нашлосьнечто хорошее: в процессе охоты за посудой мы с Ниной обнаружили общностьвзглядов и подружились.

Укреплению наших отношений немало способствовал тот факт,что я и Лаврентьева практически занимались одним делом – вбивали в студенческиеголовы знания. Я растолковывала недорослям основы французской грамматики, аНина пыталась просветить молодежь в области истории. Мы очень похожи и внешне:обе субтильные блондинки с голубыми глазами, любим животных, имеем кучуродственников и не выносим скандалы. И со мной, и с Ниной в жизни произошлинастоящие чудеса. Я, после того как Аркадий и Маня стали наследниками баронаМакмайера [2],превратилась в бездельницу и не скрываю своей радости по данному поводу. СНиной же случилась поистине рождественская история: в девяностых она выиграла вказино большую сумму денег. Никогда ранее Лаврентьева азартными играми неувлекалась, и что ее потянуло в обитель «одноруких бандитов», она внятнообъяснить не могла. Мне Нина описала ситуацию так:

– Шла мимо сияющего огнями здания, настроение былоотвратительное, в кармане две последние копейки, и тут тихий внутренний голоспрошептал: «Иди, любимая, поставь на двенадцать. Только не перепутай цифру!»

И Лаврентьева послушалась. Кстати, она до сих пор непонимает почему. Внутренний голос весь вечер подсказывал Нине выигрышныекомбинации, и к утру моя подруга превратилась в миллионершу. Если учесть, чтодело происходило шестого января, то в голову начинают лезть всякие мистическиемысли. Самое интересное, что хозяева заведения не обманули наивнуюпосетительницу, более того – даже помогли ей. Самый главный босс завел Нину всвой кабинет и сказал:

– Видал я всякое! Тебе просто повезло. Не ходи сюда больше,такое везение бывает раз в жизни, лучше подними на выигранные деньги бизнес.Подумай, чем хочешь заняться, у нас тут в посетителях полно разного люда, ясведу тебя с нужными человечками…

Вот так и решилась Нинина судьба. Не колеблясь, онаответила:

– Открою собственный вуз.

И теперь у нее частное учебное заведение. Известное ипрестижное.

– Ты не поверишь, – возбужденно зачастила Нина, – у насприключилась волшебная история.

Я, только что вспоминавшая про казино, засмеялась:

– Рассказывай.

– Эрик нашел тайник! – заорала Нина.

– Врешь! – выпалила я. – То есть, извини, ты ошибаешься.

– Ни на секундочку, – перешла на тон ниже Лаврентьева.

– Значит, Эрик был прав. А мы над ним посмеивались… –изумилась я.

Конечно, вы ничего не понимаете. Сейчас растолкую суть дела.

При всей схожести между мной и Ниной есть одно кардинальноеразличие. Я многократно выходила замуж и каждый раз наступала на пресловутыеграбли – все мои браки закончились крахом. В конце концов пришлось признать:мне лучше существовать без супруга. Странное дело, я совсем даже неплохой друг,много лет терплю Дегтярева, отлично понимаю, что сама не являюсь образцом дляподражания и снисходительна к заскокам Александра Михайловича. Но еслипредставить на секунду, что бравый боец с преступностью станет моим супругом…Делайте ставки, господа, сколько дней продлится наше совместное проживание?Лично мне кажется, что мы и недели вместе не протянем!

А Нинуля всю жизнь живет с Эриком. И, если честно, меня сейфакт весьма удивляет. Можно ли считать хорошим супругом человека, которыйпостоянно отсутствует дома? Впрочем, я не права, Эрик как раз практически невыходит из квартиры. Да-да, физически он постоянно в семье, но…

Эрик с Ниной познакомились будучи студентами, и она сразувлюбилась в парня. Однако для меня до сих пор остается загадкой, коим образоммоя подруга ухитрилась затащить избранника в загс. Понимал ли Эрик, на чтоидет, и вообще, знает ли он в настоящее время, кем ему доводится Нина? Потомучто Эрик – классический экземпляр ученого, о которых пишут в романах, то естьабсолютно не приспособленный к жизни, близорукий, начисто лишенный здравогосмысла человек, плохой муж и никакой отец.

Думается, наш профессор до сих пор не в курсе, кто у негородился: мальчик или девочка. В доме Эрик столь же бесполезен, как и котВенедикт, безобразно толстый представитель британской породы. Впрочем, янесправедлива к Венедикту, иногда котище, покрытый плотной блестящей шерстью,выпадает из нирваны и может с вами поиграть, помурлыкать. А Эрик сидит в своемкабинете и строчит книги. Он защитил все возможные диссертации, получилмножество научных званий и килограммы регалий. Когда у Нины не былособственного дома, Лаврентьевы снимали квартиры, и всякий раз переезд из однойв другую проходил одинаково: сначала Нина и ее маленькая дочь Арина, отдуваясь,перетаскивали сумки, затем дочка торжественно выносила перевозку с котомМурчиком (Венедикт появился позже), а мама выводила Эрика, который недоуменновопрошал: «Что происходит? Верните меня в кабинет, я не дописал главу!»