Я надеюсь, что доберусь до общежития, закроюсь в своей комнате, и всё будет нормально.

Но я не успеваю.

Меня хватают за запястье и поворачивают. Я пытаюсь его вырвать, но девчонка, что держит меня весом под восемьдесят кг. Крепко хватается за меня и не даёт выдернуть руку. Пока другие две её подружки кружатся вокруг меня как акулы вокруг своей еды.

— Да что вам опять надо? Не подходила я к вашему Коновалову!

Не сдался он мне! Не сдался!

— Ты, Москвина, походу слов не понимаешь, — шипит одна из них.

Она неожиданно толкает меня назад. Я пячусь, едва не падаю и ударяюсь спиной о стену.

— Думаешь, я не заметила? — окидывает высокомерным взглядом. — Приоделась, накрасилась. Просто так? Не смеши меня.

— Да, просто так! — восклицаю. Что же я, не могу себе позволить! Один раз в жизни использовала косметику! Чтобы красные глаза и круги под ними скрыть! Я плакала вчера весь вечер, а они… — Нет мне никакого дела до вашего придурка!

Мне летит резкий удар в живот.

Я кашляю, хватаюсь за него и упираюсь о стенку, боясь упасть.

— Не смей его так называть!

Что-то внутри колет, и я корчусь. Как же больно!

— Хорош с ней церемониться, — раздаётся сбоку.

Я испуганно поднимаю взгляд вверх. Вижу, как поднимается рука этой мерзавки.

Замахивается ею, и я жмурюсь.

Но удара не следует.

Распахиваю глаза, смотрю на девчонку впереди меня.

Она останавливается. Но не из-за того, что передумала.

А из-за ладони, что падает ей на плечо. И от голоса, который простреливает с головы до ног:

— Э, слышь. Отошла от неё.

Пытаюсь дрожащими губами произнести имя и не могу. Неслышно шевелю ими.

Мой спаситель отодвигает также онемевшую девчонку в сторону и подает мне руку:

— Вставай.

Не сразу, но я протягиваю ему ладонь и он уверенным движением перехватывает ее и тянет меня наверх.

— Ты в порядке? — спрашивает, приобнимая за талию и помогаю выпрямиться.

— Да… Спасибо… Я не знаю… — у меня не получается сказать связные предложения.

— Подожди, — произносит он. — Обопрись о стену.

Послушно берусь рукой за холодный кирпич. В боку все еще ломит. Удар пришелся точно в цель. Профессионально. Конечно — я же не первая их жертва.

— Значит так, — слышу знакомый голос, который только что мягко говорил со мной, но сейчас этот голос звучит жестко, бескомпромиссно. — Если еще хоть одна тварь не так посмотрит на нее, — кивает в мою сторону, — лично приду и достану, где бы эта тварь не была: на занятии, в общаге, в сортире. Достану. И тогда эта тупая тварь будет умолять позволить ей жрать землю, а не делать то, что я с ней сделаю. Это ясно? Ну?!

И он делает шаг в сторону затаившихся девчонок с кулаком. От страха те начинают кивать одна быстрее другой.

— Я говорю одни раз. Поняли — хорошо для вас. Нет — всем будет плохо. Каждой из вас, — обводит их указательным пальцем. — А сейчас свалили. Быстро!

Девчонки разворачиваются и бегут, обгоняя друг друга.

— Тема, — тихо произношу я. — Как ты тут оказался?

Он подходит ко мне.

— Обопрись на плечо, — говорит, обнимая меня за талию. — Пошли.

— Куда? — спрашиваю я.

— К доктору нашему отвезу тебя. Пусть посмотрит.

— Да, не надо. Все нормально.

— Не спорь, — говорит он тоном, не терпящим возражений. — Почки могли отбить. А это фигово. Мне также давали в спортивном лагере, когда совсем сопляк был. Давай, вон моя машина, пошли.

Тема и правда отвозит меня к доктору. Тот говорит, что ничего серьезного.

— Куда тебя отвезти? — спрашивает Тема, когда мы выходим из здания клуба.

— В общагу, — вздыхаю я. — Я с понедельника по пятницу там живу.

Слышу ругательство.

— И родители что? В норме? — спрашивает Тема.

— Угу. Они считают, что я так быстрее перевоспитаюсь.

Тема опять матерится. Задумывается.

— Ко мне ты, конечно, не поедешь, — размышляет вслух и я киваю на его слова. — Понимаю, чего уж там. Ты это, кстати, прости меня за тот раз.

Он хмурит брови и отводит взгляд.

— Я дурак просто. Идиот. Извини, что напугал тебя.

— Все в порядке, — говорю я тихо.

— Ладно. Знаешь, что? Поехали, я отвезу тебя в одно место. О нем никто не знает. Ну, как никто. Квартира это, короче, наша общая для встреч. Моя и моих друзей. Ну, там если кому-то надо отсидеться где-то, встретиться там, — неопределенно машет рукой. — Не важно, короче. Там переночуешь. Одна. Закроешься изнутри. А утром я заеду и отвезу тебя на занятия. Идет?

Я сомневаюсь.

— Ксюш, — Тема берет обе мои руки, — не бойся. Я не причиню тебе вреда. Помочь хочу. Ну, нельзя тебе сейчас в общагу. Эту ночь лучше в другом месте проведешь. Поехали?

Доверчиво смотрит в глаза. И я соглашаюсь.

Артем привозит меня в какую-то пустую квартиру. Показывает, где что и уезжает. Я остаюсь одна. Закрываюсь на все замки, которые он мне показал.

Ночь проходит спокойно. Я даже высыпаюсь.

Артём заезжает за мной с утра. Я открываю все замки, на которые он смотрит с насмешкой. Глупо, но да. Так мне было безопасней.

Субботин везёт меня до школы. Расспрашивает меня как спалось.

Я отвечаю и вроде расслабляюсь рядом с ним. Но по-прежнему вспоминаю тот момент в его комнате. Меня это настораживает.

Артём старается разрядить обстановку, и я всё же поддаюсь его спокойному тону.

Мы быстро доезжаем до общаги.

И перед чем как выйти из машины, я благодарю Тёму. За то, что помог и не позволил соседкам увидеть моё лицо.

— Забей, Ксюш, — отмахивается. — Я всего лишь хотел помочь тебе. И искупить свою вину. Ты ведь не злишься на меня больше?

Я мотаю головой. Чтоб ему легче было.

Но осадок в груди остался.

Но он же признался мне, да? Это можно было считать признанием? Должно быть легче.

— Всё хорошо, Тём, — относительно. — Я пойду. Мне ещё нужно привести себя в порядок.

Вид у меня ужасный. Ещё и переодеться бы.

Открываю дверь, хочу выйти, но Субботин останавливает меня. Хватает за запястье.

— Стой.